— Валентина, — начал Кайлех, но королеву больше не интересовала та странная игра, в которую они играли друг с другом.
Она вдруг встала и напрямик спросила:
— Почему Нейв сидит рядом с вами? Он принадлежит Уилу Тирску и смотрит по-доброму только на тех людей, которых любит Уил. Почему он согласился вас сопровождать?
Уил уже не мог выдерживать все нараставшее напряжение между ними. Он тоже встал, оказавшись лицом к лицу с женщиной, которую любил. Она стояла совсем близко и была на голову ниже его. К ее чести, Валентина не испугалась. Любая друга женщина подняла бы крик, призывая стражников, но вызов в глазах королевы только еще больше разжег его желание, и он обнял ее и прижал к себе. В этот раз он поцелует ее как мужчина, и плевать на последствия.
Валентина не сопротивлялась. Она все равно не смогла бы ему противостоять, даже если бы захотела. Ей было абсолютно безразлично, кто ее целует — Уил Тирск, Ромен Корелди или даже Илена Тирск, — потому что Кайлех, король горцев, обладал обаянием, создававшим вокруг него особое притяжение. Если рядом с Роменом у нее учащался пульс, то сейчас сердце буквально рвалось из груди, если ее тело жаждало прикосновений Ромена, то сейчас она была готова упасть на пол прямо перед камином и потребовать, чтобы Кайлех взял ее немедленно, как варвар, каковым его считают. Страсть, когда-то испытываемая к Ромену, была ничем по сравнению с диким желанием, возникшим при встрече с этим золотоволосым мужчиной. Огромные руки обхватили ее плечи, и они оба почувствовали, как в них разгорается любовное пламя.
Уил наконец нашел в себе мужество. Он решился поцеловать Валентину и мгновенно ощутил в груди испепеляющий огонь и необходимость утолить давно мучивший его голод.
Огонь в камине почти погас, но они не замечали холода. Их обнаженные тела все еще были сплетены, Валентине казалось, они стали одним целым. Ее стройные ноги начинали движение, а мускулистые ноги Кайлеха заканчивали его. Молодые люди лежали лицом друг к другу, девушка гладила золотые волосы возлюбленного и думала, что готова провести в его объятиях всю оставшуюся жизнь. Кайлех смотрел на нее так, что сердце Валентины переполняло от счастье.
— Наверное, сначала я должен поинтересоваться? — спросил он.
Она засмеялась, чувствуя радость и покой, которые уже и не надеялась испытать.
— Видимо, да, потому что у меня это было в первый раз.
— Я убью себя, если причинил вам боль! — воскликнул Кайлех.
— Не таких слов я ожидала от короля-варвара.
— Мы не варвары, — сказал он, убирая руку.
На лице Валентины появилось виноватое выражение.
— Кайлех, нет, я не хотела вас обидеть. Это была шутка. Просто…
— Просто что? — мягко спросил он, возвращая руку на изгиб ее спины и останавливаясь в мягкой впадинке, с которой начинались ягодицы.
Валентина почувствовала, как в нем вновь разгорается желание, и победоносно улыбнулась, осознав, какую власть женщина может иметь над мужчиной. Даже король становится слабым. Никакого оружия, угроз, крови, одно только женское тело делает вражеского короля мягким и податливым. Селимусу следовало приехать и поговорить с ней, прежде чем обсуждать эту проблему на севере — она и ее женская сущность могли в одно мгновение справиться с любым препятствием. Но этот человек не враг, подумала Валентина, радуясь, что именно ему отдала свою невинность. Она не хотела, чтобы первым ее мужчиной был Селимус.
— У меня такое впечатление, что я с вами давно знакома, — рискнула она вернуться к давно мучившим ее мыслям.
— Так и есть, — мягко ответил Кайлех, испытующе глядя на нее.
Она села, представив на обозрение высокую округлую грудь.
Уилу хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что он действительно находится здесь, рядом с любимой, и она не просто принимает его любовь, но и отвечает на нее, вместе с ним получая удовольствие. Он тоже сел и потянулся к девушке, но она взяла его руку и заговорила.
— Мы знаем друг друга меньше двух часов, Кайлех, и больше половины этого времени любили друг друга. Без всяких вступлений, ласковых слов и романтических жестов. Невозможно, чтобы королева Бриавеля вела себя подобным образом, просто невозможно! Но я чувствовала дикое желание с первых минут нашей встречи. Еще раньше, наблюдая за вами из окна, когда вы стояли на мосту в окружении солдат, я слышала, как бьется мое сердце.
— Валентина, я…
— Нет, подождите. Я должна это сказать. — Она улыбнулась и внезапно застеснялась, завернувшись в платье, которое он часом раньше помогал ей расстегивать. — У меня в голове полный сумбур. Я почему-то вспоминаю то, что говорили знакомые мне люди. Например, мальчик по имени Финч, которого я обожаю. — Валентина заметила, как при упоминании о Финче по лицу короля горцев пробежала тень, но не придала этому особого значения, так как спешила высказать то, что так долго ее мучило. — Он однажды сказал мне нечто малопонятное, и я сочла это детской фантазией. Теперь понимаю, что ошибалась. Затем, после того, как меня предал мужчина, которого я любила, Ромен Корелди, Элспит советовала открыть сердце кому-нибудь еще. Ромен плохо поступил со мной, но я никогда не переставала его любить.
И вновь Уил попытался сказать что-то, и опять Валентина не позволила ему это сделать, на этот раз, прижав к его губам руку. По ее щекам текли слезы.
— Илена Тирск пришла ко мне с предложением помощи, а затем принесла себя в жертву ради того, чтобы Селимус отвел легионеров от границы с Бриавелем. Вы были там, в Фелроти, Кайлех, и могли ее встретить. Это неправда, что я послала Илену. Она сама пожелала отправиться в логово дракона.
Кайлех кивнул, и девушка увидела, что на его лицо опустилась печаль.
— Где она теперь? — спросила Валентина, предчувствуя беду.
— Она умерла, Валентина, продемонстрировав мужество, достойное своего имени. Тирски всегда были преданы Моргравии, но Илена и Уил посвятили себя вам. Они оба любили вас, правда, каждый по-своему.
Его слова заставили королеву заплакать.
— Кто ее убил?
— Я, — прошептал он.
Она непонимающе посмотрела на Кайлеха.
— Вы?
Он кивнул так печально, что сомнений не осталось.
— Это был несчастный случай. Я спас ее от Селимуса, готовившего для нее ужасную смерть. Мне не хотелось бы вам рассказывать об этом. Достаточно будет сказать, что король Моргравии намеревался поступить соответственно своим стандартам жестокости и унижения. Аремис и я увезли ее из Фелроти в Скалистые горы.
— И что же случилось там?
— Она и там проявила присущую ей смелость. Позвольте на этом и остановиться. Воспоминания слишком болезненные.
Валентина услышала в его голосе дрожь. По описанию Ромена, Кайлеха вряд ли можно было назвать чересчур впечатлительным. Она отметила это, как еще один фактор в пользу того, что этот человек выдает себя за другого. Накопилось много доказательств, указывающих на это, и совсем ничего не подтверждало, что перед ней высокомерный правитель горцев. Конечно, не стоило забывать, что все ее выводы основывались на слухах, передаваемых через вторых лиц. Необходимо самой выяснить правду.
— Мне очень жаль Илену. Она была моим другом.
Тут уж Уил решил воспользоваться представившимся шансом.
— Она сказала мне, что вы не очень красиво расстались.
Валентина отбросила с лица волосы.
— Мы расстались по-дружески, хотя между нами кое-что произошло… Илена попыталась склонить меня к любви, — пробормотала она, удивляясь своей прямоте.
Кайлех посмотрел на их сплетенные руки.
— Да, она мне рассказывала об этой ошибке. Илена очень хотела, чтобы этого не было.
— Мне тоже нужно было отреагировать по-другому. Но Нейв, Кайлех. Как получилось, что собака любит вас так же, как Уила Тирска, Финча, Илену и Ромена?
«Я должен ей сказать, — подумал Уил, и посмотрим, что из этого получится». А может, оставить все как есть и не затруднять ее жизнь разговорами о магии? В его голове уже возник план. Теперь, когда их с Валентиной отношения перешли грань простого знакомства, Уил знал, что никуда ее не отпустит и не позволит стать женой Селимуса. Логичнее всего было бы вызвать воинов Горного Королевства сюда, в Бриавель, и начать войну с легионом. Если Крис Донал воспользовался его советом, значит, в легионе уже зреет недовольство, а если будут привлечены влиятельные люди, вроде Бенчей, возможно, на стороне Селимуса окажется не так уж много легионеров.
