— А где же твой друг… он, кажется, забрал жизнь у одного из нас… так не окажет ли он и нам такую честь?

Я молчал. Тут все десять фигур откинули капюшоны. Озноб пробежал по моей стене холодной лапой. Это были маски, покрытые паутиной царапин и ран.

— Ты видишь, что с нами? Прекрасный дар, не желаешь ли?

Рваные, черные губы изогнулись в подобии усмешки, сам же ее обладатель шагнул ко мне.

Тут я опустил голову и стиснул зубы. Дыхание участилось, куртка начала сдавливать тело под напором бурлящих мускул. Не издавая не звука, я позволил телу утонуть в адском океане боли. Уже через минуту, подняв глаза, я встретился с изумленными огоньками оборотня. Тихое рычание нарушило тишину, и кое-кто вторил ему.

Они ушли. Просто ушли, после этого ничего не сказав. Я провожал их взглядом — десять фигур во мгле, которые казались размытыми и эфемерными. Мне показалось, что вслед за уносящимися волками, я услышал прощальный вой.

Еще долго я просто стоял на платформе. Многим ли моя жизнь лучше их? Сегодня они потеряли еще одну надежду. Возможно, еще пройдет столетия, а они все так же будут пребывать в метро, ожидая чего-то. Жизни? Смерти? Или выбора, который они сделали сегодня, не тронув меня? Я тоже проживу, вероятно, многие годы. Я бессмертен — во всяком случае, гораздо более неуязвим, и неужели мне придется попросить кого-то о великой милостыни — об убийстве?

Завыло эхо.

Шум, мчащийся гораздо более быстрее, чем его владелец, послышался слева от меня. Он нарастал; я облегченно выдохнул, попытавшись отбросить мрачные мысли.

Яркий, слепящий свет ударил в глаза, поезд приветственно загудел, отчего пришлось срочно зажать уши, ибо гудок был мощным, как радостный рев легендарного Летийского виверна, увидевшего тебя. Поезд остановился, затянув окружающее пространство сизым маревом, в котором кое-где плавал бледный свет.

Двери разъехались, я зашел внутрь. Уже идя по освещенному вагону, между ряда сидений, позади раздался стук, и поезд резво рванул с места. Взялся за ручку, открыл дверцу.

— Здорово! — радостно хлопнул меня по плечу мертвец.

— Привет! — ухмыльнулся я, присаживаясь.

За толстым стеклом тянулась тусклая лента тоннеля.

— Как все прошло? — повернулся ко мне Мартин.

— Отлично, — вяло обронил я.

Неупокоенный хихикнул и спросил:

— Всех завалил, или разок тебя прижали, а? Я ж вижу — мрачный какой-то…

— Нет, было, конечно сложновато, но, в общем-то, все действительно хорошо… — ответил я.

Мартин понимающе покивал головой:

— А я тут покатался маленько — круг туда и обратно… Разок, правда, остановиться пришлось — мне показалось, кто-то шел по платформе…

— Не разглядел? — быстро спросил я.

— Не-а, — покачал головой водитель, и затем хитро добавил, — а вижу я — тут у вас собралась целая толпа в этом метро… никогда ни единой живой души не видал… и мертвой тоже.

Мартин заржал. Некоторое время мы молчали, слушая голос поезда, набирающего мощь, ибо тоннель шел вверх.

— Довезешь до начала Кишки? — улыбнулся я.

— Кишки? — переспросил меня мертвец, и только через секунду поправился, — ах да, кишка! Слушай, старик, ты кнешн не обижайся, но…

— Что? — чувствуя подвох спросил я.

— Ты идиот! — радостно заявил Мартин, — кишки не существует!!! На самом деле, это называется…

Договорить он не успел. Где-то позади что-то громко бахнуло.

Я дернулся, посмотрев на мертвеца.

— Что это?

— Не знаю… Может, че-то поезд задел, — беззаботно ответил Мартин.

Я не успокоился, посмотрев на дверцу.

Поезд содрогнулся.

— Пойду проверю, — хмуро произнес я.

— Давай, — уже не так весело откликнулся неупокоенный, уставившись на панель.

Я вышел из кабины. В вагоне было относительно спокойно, но я был уверен, что источник шума в конце состава. Что может помешать несущемуся с дикой скоростью поезду в безлюдном метро, в пустом тоннеле? Придется пройти аж в самый конец, чтобы выяснить это.

Держась за поручни, быстро добрался до дверцы в конце, и в пыльное стекло увидел соседний вагон. В нем было так же светло и пусто. Осторожно потянул ручку, открыл дверь, и вдохнул свирепого, бьющего воздуха, метающегося по железной обшивке вагона. Как бы еще не упасть, под таким напором, на рельсы. Тогда стану напарником Мартина. Впечатляющая перспектива, не правда ли?

Шаг. Кончик сапога коснулся железа; я изо всех сил вцепился в дверцу, второй же рукой балансировал. Второй шаг. Ветер люто хлестнул, да с такой силой, что меня чуть не сорвало, как лист с дерева. Еще пара футов… Придется на мгновенье убрать руку с дверцы… Шагнул еще раз… Волосы раздувало ветром, а глаза слезились. Есть! Пальцы ощутили ледяную ручку двери соседнего вагона. Теперь можно осторожно переступить, быстро взглянуть на мчащиеся стены по бокам, сливающиеся в единое серое пятно, и зайти в уютный салон.

Здесь было тоже достаточно тихо, но вот уже в самом конце я чуть не свалился — настолько мощно встряхнуло вагон. Один вагон, второй, третий… Таким образом, я прошел где-то в пятый по счету вагон… Уже будучи в его конце, машинально взглянул в стекло — на следующий вагон — и оцепенел. Языки огня объяли салон и лизали быстро чернеющее стекло… Огонь горел там как в аду — от этого жуткого зрелища у меня поползли по спине мурашки.

Бежать… Это я понял, когда дверца расползлась как пластилиновая под вспышкой совсем не обычного пламени, струей плеснувшего откуда-то. И взрыв. Он настолько тряхнул состав, что тот, по-моему, качнулся, на мгновенье оторвавшись от рельс.

Клац! Открыв дверь, я прыгнул вперед, схватившись за ручку, влетая в вагон. Быстро захлопнул дверцу, и успел заметить, что вагон, в котором я был минуту назад, уже объят пламенем…

Поезд сотрясало взрывами, когда я добрался к Мартину. Тот, похоже, совсем сошел с ума.

— Поезд взрывается? — прежде всего спросил он меня.

— Да… — быстро ответил я, — послушай… огонь скоро будет здесь…

— Ха-ха!!! — дико захохотал мертвец. — Повеселимся перед большим бадабумом?

Я ошарашено посмотрел на него и хотел было крикнуть «нет», но Мартин уже, подняв кулак, нажал светящуюся квадратную кнопку.

Наверное, я что-то неприлично заорал, но все потонуло в оглушающем шуме и грохоте. Бешено взревев, состав понесся вперед. Меня сбило с ног, а псих-водитель окончательно лишился зубов.

Новый взрыв.

— Какого?… — крикнул я, тряся за плечи Мартина.

Тот медленно снял защитные очки, представив мне зияющие пустотой глазницы.

— Повеселись перед смертью, волк! Мы скоро взорвемся!!! Ты же не хочешь сдохнуть с кислой миной на морде?!

— ПРОЧЬ, ПСИХ!!! — рявкнул я, отталкивая мертвеца. Вот он, рычаг…

Поезд накренило, и меня отбросило в другую сторону.

Я снова кинулся к рычагу. Уже протянул руку, дотронулся до железной рукояти…

Бах! Удар в челюсть. Прямой. Точный. Мартин заржал, и занес кулак снова, когда я встал.

— К ЧЕРТУ!!! — заорал я, вложив в мой удар такую силу, что мертвец отлетел, ударившись об стену. Голова, затрещав, почти оторвалась от туловища.

Я резко дернул рычаг.

Визг был настолько громким, что меня оглушило. Мало того, я опять оказался на полу — но ровно настолько, чтобы дотянуться до ручки двери, дернуть ее, и услышать прощальный «крэк!». Заело.

Взрыв, еще один, и еще…

Я бросился к стеклу и попытался высадить его прикладом винтовки. Ничего. Слишком толстое. Лихорадочно начал копаться в кармане… Если бы оно было, если бы только…

Глухо чмокнул небольшой диск, прицепившись к мутному стеклу, я же прижался к стене, закрыв лицо руками… БАБАХ! Меня окатила жаркая волна, потом водопад осколков. Я ощущал на себе липкую кровь, но знал только одно — надо выбираться сейчас же. За дверью уже гудело пламя.

Камень оказался холодным и приятным. Выпрыгнув из горящего поезда, я автоматически оказался на платформе. Отбежал подальше. Поезд замер, объятый огнем. Он был везде — обнимал состав, и уже пожирал передний вагон. Задняя часть состава почернела и сморщилась — взрывы прошли не зря. Мне показалось, или… в самом конце поблескивала лампочка взрывного устройства…