Руна улыбнулась. — Отчего же, я все еще оплакиваю своих родителей. А что до этой деревушки мне?

Но я убил и их. Теперь ты ненавидишь меня сильнее?

Отчего же. Здесь жили, только преступники, воры и убийцы. Им нет места в этом мире. Видимо ты не знал, что это твои поданные? По глупости убил и их. Бедняги, если бы они знали, что пострадают, от того, кому молились…

Они молились Богу, — перебил я и засмеялся. — Любимая, идем же к Нему и сообщим об этом происшествии. Да заглаголит устами очевидцев, глупость обычная. — Я взял, самое дорогое, что у меня есть, и повел ее к Господу.

Здесь рай. Такой знакомый, такой мой. Я его создал.

Он идеален. Все мне известно, что неизвестно, то создаю, по своему образу и подобию. Меня становится так много, Я идеален, во всем. В количестве, цвете, форме, размере и мироощущении…

Нет ничего, что бы Я ни создал, думая, что это Я. Идеально все. Пустота перестала существовать, обретя счастье в вечности. Мы перестали говорить…

И Я подумал, а вдруг, Я на самом деле не идеален?

Я назвал себя грешным.

Я назвал себя порочным и жестоким.

И улыбнувшись, Я с радостью принялся за сотворения, себя, который несет свет.

Такого прекрасного, как сам Я, такого красивого, как все вокруг. Такого, что бы умел, говорить, так же как и Я.

И вскоре мы встретились и полюбили жизнь, так сильно, насколько Я способен создать, это чувство.

Нам было хорошо вместе. Было о чем говорить, и Я создал больше. Таких, как Я и Я несущий свет.

Много Я, много Я, очень много Я. Мир, как и прежде идеален.

Я засомневался. Что если Я все создал неправильно? Что если то Я, которое царит везде, это не Я.

Я решил помочь себе и выяснить, совершенен ли Я на самом деле. Я несущий свет предложил себя, в качестве не совершенного.

Я назвал это — Предателем.

Так интересно, наблюдать за ней. Она такая своя. Такая естественная. Такая идеальная. Красивая? Да, и это интересно. Само совершенство.

— Чего лупишься, рогатый? — вдруг одернула Руна.

Рогатый? — удивился я, и тут же вырастил себе два небольших винтовых рога. — Такой?

Ужас! — напугалась девушка. — Да ты еще ужасней, чем я себе это представляла.

Правда? — как всегда наивно переспросил я. — Рад, что не разочаровал тебя.

Ты не влияешь на меня. Я свободна от Дьявола, — гордо произнесла девушка. — Так что можешь радоваться чему угодно.

Я покатился со смеху, упав на зеленую траву. И долго не мог остановиться.

Чему это ты радуешься? — нахмурившись, спросила Руна. — Подлянку, какую сделал?

Я успокоился и встал на обе ноги. — Тебе интересно? — хитро дергая бровями, спросил я. — Поведать тебе мои тайны?

— Нет.

Ты уверена? А вдруг это подлянка, какая?

Руна посмотрела в небо. — Бог, меня убережет.

Я в этом не сомневаюсь.

Девушка остановилась и огляделась, она стояла на перекрестке. Четыре дороги, вели в разные стороны, а указателей, с местом расположения Господа нет.

Что будешь делать? — спросил я, поворачивая головой из стороны в сторону.

Руна закрыла глаза и в мыслях, снова обратилась к Богу. — «Боже, укажи мне, правильный путь…»

Помочь? — перебил я.

Нет. Мне твоя помощь не нужна.

А зачем тогда просишь?

Я не тебя прошу, — ответила она и продолжила молитву. — «Пошли мне того, кто укажет верную дорогу. Пусть это будет кто угодно. Благодарю»

Я удивленно уселся рядом со своей единственной. — Я бы пошел на право, — осветив эту дорогу фонарем, посоветовал я.

Я не внимаю гласу дьявола. Не старайся.

Ах, ах, если бы моя любимая знала, все правду. Но я не могу ей все рассказать, пока она не попросит меня об этом.

Мне очень хочется попросить, что бы она попросила. Но…

Прошло много времени, день закончился, наступил вечер. А Руна, все сидела и просила о знаках. Я уже устал слова объяснять, о том, что нам стоит пойти на право. Я просто стал кидать туда камни, горсти земли, гнать туда ветер, валить там деревья. Но моя любимая, считала, что это происки дьявола и не двигалась с места.

Может, если ты не видишь знаки, посылаемые тебе, тогда примешь решение сама? — решил предложить я. — Если тебе интересно мое мнение, я предлагаю пойти налево.

Предложения дьявола, не верны. Ты вводишь меня в заблуждение, что бы запутать и очернить. Ты боишься Бога, поэтому это направление не верно. Я пойду на право.

Руна встала и пошла на право. Я радостно заплясал, мой план удался (теория противоречий как всегда действенна).

Лес в этой стороне, выглядел ужасно, не без моей помощи конечно. Дорога забросана камнями, и землей, голые деревья повалены и непрекращающийся ветер, сносил мою единственную.

Ты обманул меня! — поднимаясь, прокричала Руна. — Эта дорога не верна. Она не ведет к Богу.

С чего это ты взяла, что этот путь не ведет тебя к желаемой цели? Ты его еще не прошла.

Руна снова упала и разбила колени. — Так не может быть, я не верю! — заплакала она. — Дорога к Богу, не может быть так опасна и тяжела.

Ты сама, выбрала этот путь.

Девушка вытащила платок приложила его к окровавленным коленям. — Видимо я ошиблась, — заплакала она. — Это не та дорога. Я прошла совсем немного, но уже встретила кучу опасностей и преград. Эта дорога не ведет к Богу. Я не права, надо вернуться…

Я сел рядом и слизнул капельки крови оставленные на камне. — Если вернешься, потеряешь время. Если останешься, потеряешь время, если пойдешь дальше, потеряешь время. Делая что-либо, вы люди теряете время.

Что же мне делать?

Я улыбнулся и сел перед девушкой. Она горько плакала. — Не стоит воспринимать человеческую жизнь слишком серьезно, все равно из нее никто живым не выберется. Предлагаю отдохнуть. Давай помечтаем?

Девушка перестала плакать и возмущенно уставилась на меня. — Что? Как я могу мечтать, когда на мне лежит великая миссия. Я иду к Богу, чтобы уничтожить дьявола, У меня не может быть ни какого отдыха. Тем более, посреди природы, разгневанной тобой.

Ну, насчет природы, ты права. Но я это сделал, лишь потому, что ты изначально, отвергла первую, правильную мысль. Мир рушиться, если мы не замечаем его подсказок. — Я придвинулся ближе. — А вот насчет отдыха я сомневаюсь. Ты бы с радостью отдохнула, если бы не эта мрачная обстановка. Нас тянет в сон, когда нам хорошо.

Руна огляделась. — Извини, может ты, и не заметил, но здесь негде спать. Здесь грязь, камни и холодный ветер.

Я решил предложить свою помощь, хотя знаю, что Руна слишком капризна, чтобы принять ее. Но я обязан был хотя бы попробовать.

Позволь помочь тебе? — все же спросил я.

Руна грозно стукнула себя по коленкам, но, стерпев неожиданную боль, произнесла. — Нет. Помощь дьявола, это антипомощь. К добру это не приведет.

Вот глупая, — усмехнулся я. — Я предлагаю, тебе добро, для тебя.

Твое добро, завтра оберется злом.

Вот глупая, — снова усмехнулся я. — Всякое добро, завтра может превратиться во зло, — я взял из ее рук, окровавленный платок. — Не делай, что я тебе предлагаю. Но делай так же, — я хитро улыбнулся и, связал платок в узелок, швырнул его в сторону. Тут же из кусочка окровавленной материи, появился багровый шатер. Внутри было тепло и пахло готовым обедом. Я поманил, любимую пальчиком, но она наотрез отказалось. Пришлось обедать одному. Съев все, что предложил багровый шатер, я прилег отдохнуть и помечтать. Мое совершенство, так и сидело на голом камне, обдуваемом холодным ветром, и иногда поглядывало в мою сторону.

Что? Вкусны ли плоды из моей крови? — наконец спросила она.

О, да, — сквозь сон ответил я. — Очень вкусны. Можешь попробовать, если хочешь. Я притворюсь спящим.

Ни за что! — Моя Руначка, как всегда категорична. — Ты дьявол, все, что ты делаешь, ложно.

Зато сытно, — ответил я и, не выпуская фонаря из рук, повернулся на бок. — Знаешь, единственная моя. Эта тахта, такая мягкая, такая теплая… двухместная такая.