- Ты - и не понравишься? Это исключено! пусть твой Алик и боится!

- А ведь и правда! Я как-то и не подумала.

- И не надо. За знакомство.

Моя новая знакомая, оказывалось, человек добрый и доверчивый. Во всяком случае, ухаживания и более настойчивые поползновения принимала без сопротивления и даже с некоторой сдержанной благодарностью. Впрочем, и "Мартини" принимала тоже неплохо.

- А теперь пора домой, - вздохнула она, когда мы возвращались за столик после очередного танца. - А то Алик будет как бы ревновать. Он мне всегда в одиннадцать часов звонит. Потом в двенадцать. Проверяет.

- А старики его не посылают с его звонками? - я в это время положил в рассчетную книжку официанту банкноту и блондинка явно заметила, в каком поклоне тот склонился.

- Старики? Но они отдельно живут! Далеко. Я тут как бы в театральный поступать приехала. Ну, зарезали, конечно. Хорошо, что Алик приметил. Вот, теперь живу с подружкой. С Тонькой - ну, ты видел. В рекламе у Алика подрабатываю. На фото. Нет, что ты, никакого там… А сегодня вот с Тонькой как бы поругалась. А она сегодня и ночевать не будет - дежурство у нее.

- Значит, закончим про Алика у тебя. В спокойной обстановке, констатировал я, когда мы выбирались из такси где-то в жутком захолустье. Даже не подозревал, что есть вот такие районы. Или это ночью? А дом- то какой, Господи! Хотя, чего еще ожидать от дешовой фотомодели?

- Только если не будешь приставать. Я девушка честная, с незнакомыми… или малознакомыми парнями ничем таким себе не позволяю.

Каким "ничем таким" - можно было только догадываться после жарких объятий на темной лестничной клетке. Целоваться она умела и с удовольствием это демонстрировала. И поднимаясь по лестнице, и открывая дверь, и заходя в такую же темную сейчас квартиру. Может, даже еще и тогда, когда я, оглушенный, оседал на пол.

Удар был мастерский - после которого не потемки, а искры из глаз. А затем скотч, скотч, тебя тянут в комнату и кидают на кровать. Вот теперь включают дверь.

- Вот это - Алик. Его диагноз ему же и расскажешь. Попозже. Знаешь, Ал, он говорит, что у тебя очень серьезная болезнь. О которой с твоей девушкой он может поделиться только в постели.

Если бы рот у меня не был залеплен скотчем, я бы возразил, что в постели я мог бы… ну да ладно. Пока что пришлось вытерпеть удар ногой в область печени. Ну, когда человек на кровати, ударить его ногой со всего размаха трудно. А с "не всего", оказывается, можно, и довольно болезненно.

- Мразь. К моей девушке, мразь? - прохрипел Алик. Э-э-э, да он действительно, на игле. Правильно моя дурочка рассказывала. Дурочка? Да нет, вы посмотрите на нее! И трезвая совсем, и взгляд какой осмысленный. Ну, артистка! Значит, часть правды рассказала. Точно - в театральный поступала. Задатки есть.

- Я тебе, урод глаза выдавлю даже за то, что глазами ее раздевал. руки пообрываю, если прикасался! Он прикасался?

- Да нет, что ты! Я бы не позволила, - не моргнув, соврала Эльвира.

- Тоня, он прикасался?

- Попытался бы - раздался насмешливый голос еще одной девушки. И эта соврала, не моргнув. Ну ладно, в подъезде могла не видеть. Но танцевали-то мы доволе откровенно. Особенно последние танцы, когда Элиза так ловко прикидывалась пьяной.

- Твой счастье. Легкой смертью умрешь. Если, конечно, договоримся. Тонь, обыщи.

Вот и эта вторая врунья. Худенькое личико, но шея красивая, а глаза, глаза! Голубые и огромные такие! Губки - в презрительной гримаске и руки - по карманам. Все вытянула быстро. Зачем-то расстегнула рубашку, провела рукой по груди. Извращенка!

- Лишнее, и так вижу, что нет. Если не надумался… но это я сам.

А вот это уже было грубо и просто гадко. Хотя и не с сексуальными целями.

- Нет. Ничего.

Интересно, что они такое ищут, если без малого двадцать тысяч баксов для них " ничего"?

- Слушай внимательно, - наклонился надо мной Алик. Да. Наркот. Вон, зрачки какие. Алик. Чья в тебе кровь, Алик? Черные цыганские глаза и здоровенный шнобель. Сочные губы и мохнатые брови. И смуглая, ближе к коричневой кожа. Что-то восточное. вон, и волосы сзади в косичку заплел.

- Значит так, - прервал он мои размышления. - Ты говоришь где они. И тихо спокойно умираешь. Или ты не говоришь где. И тогда подыхаешь, как твой шеф. В страшных муках. Сейчас тебе отлепят скотч. Закричишь - отрежу язык. Понял?

Значит, - он Бычка-то? Ну, с такой приманкой…

- Тонь, отлепи ему рот. Вот так. теперь говори.

- Вы уточните, кого вы ищете, кто такие "они"?

- Шутник. Заклей. Так. Теперь слушай сюда. За каждый неправильный ответ - один пальчик. Тебе они уже все равно не понадобятся. Ладно, первый вопрос: Что ты должен был принести шефу вчера вечером?

Бусы! Вот оно что! Действительно, что такое двадцать тысяч, когда на кону вот такой куш!

- Ага! Вспомнил! Ну, отвечай!

- Они врут! Мы с Элкой твоей на танцах… А в подъезде… хочешь, скажу, какого цвета у нее трусики?

Подействовало сразу - удар с размаха и всхлип девушки. Вымуштрована, не закричала даже.

- И ты, сучка - оскалился Эл на вторую - Тоньку.

- Да врет он, гад! Ничего не было! Я п в подъезде - темень. что он увидеть мог?

- Ладно. Какие? За ошибочный ответ…

- Розовенькие такие стрингеры.

Фокус был прост. Вечером девушка была в короткой юбчонке, а я однажды удачно уронил вилку. И проявил демократизм - не дожидался официанта.

- Так? Ну, говори, так?

- Так, но Эл… честное слово!

- У тебя - честное? У тебя?

- Но ничего не было!

- Тогда откуда?

- А… Он под стол заглядывал! Вилку уронил! Я тогда еще подумала…

Пока блондинка оправдывалась, брюнетка Тоня спокойно заклеила мне рот и закурила. А потом ткнула горящим концом в глаз. Я попробовал кричать через нос - все равно получилось мычание.

- Чтобы не пялился, куда не следует, - прокомментировала она. - А потом, когда все расскажешь, прижгу и язык. Чтобы не болтал лишнего.

- Нет, язык - я! Я! - повернулась к нам Эльвира. Как я понял, она успела остудить ревностный гнев Эла.

- Ладно - ладно. Личное - потом. Итак, где бусы? Язык тебе еще нужен, а вот глаз сейчас вырву. Второй. Ну? Отлепи!

- Спрятал в одном месте. Слепой не найду.

- Врешь. Но удачно, удачно. Только вот ведь беда какая - ни в какие места ты не ходил.

- Ну вот, в парке, к примеру…

- Врет! Даже в туалет ни разу не сходил! - опровергла Тоня.

- Заклеивай. Ладно, Глаз пожалеем. Мало ли… А вот пальчик. Мизинчик хотя бы…

- Я! Нет, я! Ал, дай мне! - наперебой предлагали свои услуги девушки. Но здоровенные садовые ножницы Эл передал - таки брюнетке. Он с помощью Элизы разжали мой кулак. Больно! Мммм!

- Ничего, это предупреждение. Это разминка только такая. А, не подумали. Тонька - быстро прижми чем, а ты со мной его - в ванную.

Ага. Значит, чтобы крови в помещении было поменьше. Слыхал про такие случаи - именно в ванной разбирали. Может, хрен с ними, с бусами? Сказать? Все равно убьют, - сам обещался. Только быстро. Что тогда? Сказать, но… соврать! Только - правдоподобно. Пока проверят, - время пройдет. Может, что удастся. А если он- не проверяя? Нет, вряд ли. Надо соврать пролуубедительно.

- Ну, девчата, раздевайте мужика. Сегодня - мужской стрип!

- Ммм!

- Ну? Отклейте.

- Не надо раздевать. Лучше уж так. Приличнее все же.

- Бусы!

- Слушай, а нет варианта… эээ выжить?

- Нет! Но повторяю - умрешь сразу. Так и быть. Я зла не держу.

- Ладно… Когда я увидел, что сделали с… шефом. Я понял - что - то искали. И понял, что. Поэтому решил спрятать. Срочно. Вот в парк и пошел. купил три билета на колесо обозрения…

- Кабинка! - взвизгнула Тонька. - как же я сразу…

- Нет! При нас и при мне он ничего…

- Но я к вашему приходу уже один круг сделал. там под сидение намотал. Кто туда вообще заглядывает?

- Не так уж глу-у- у-по, - протянул в раздумье Алик, поигрывая ножом. Действительно, кто там убирает и вообще заглядывает. Ладно… заслужил.