- Как… кто… кто занимается?
- Лично Чумак примчался.
- И он сейчас там? Проведите меня к нему!
- Не уполномочен. Только если важные свидетели.
- Доложите, скажите, что важный.
- Ладно, ждите.
Убили… За что? Нет, глупый вопрос. Уж кого - кого, а у него врагов хватало. Кто? В смысле, кто конкретно?
- Проходите.
В вольере бегала, поскуливая, овчарка, во дворе стояли впритык несколько автомобилей. Заехали, чтобы не смущать других жителей этого довольно престижного поселка.
- Ну, заходи. Что расскажешь?
- Можно взглянуть?
- Валяй. В принципе, все осмотрели и все зафиксировали.
Разгром. Просто какой-то дикий разгром. Хотя нет, не дикий. Что - то искали. А несчастного моего несостоявшегося шефа уже положили на носилки и укрыли простыней.
- Можешь взглянуть, что с ним сотворили, - приподнял простынь Чума.
О, Господи! О Господи! Это же…
Чума вышел за мной чуть позже. Подождал. Покачал головой.
- Слабак!
- Нет, я вообще-то… Просто неожиданно…, - оторвался я от поддерживавшей меня скамеечки.
- Его очень круто пытали. Все это, что ты видел - пожизненное. С него доставали и ему же показывали, и ему же…
Новая волна дурноты вывернула меня на изнанку.
- Кто? - простонал я, пытаясь отдышаться.
- Это я у тебя хотел бы узнать. Все? Больше не будешь? Тогда поехали, поговорим.
В уже знакомом мне кабинете важняк разрешил мне закурить, пододвинул к себе бланк допроса свидетеля, затем, подумав, отложил назад.
- Алиби? - коротко спросил он.
- На когда?
- На сегодняшнюю ночь.
- Где-то до полуночи - в казино, потом в гостях.
- И не продулся?
- Нет, в плюсах.
- Ладно… Это к слову. Верю. Когда с ним встречался?
- Вче… нет, позавчера.
- Он рассказывал, над чем работает?
- Да… Раскручивал дальше то самое дело, по расстрелу машины.
- Оно окончено. Пошло в суд.
- Все-таки, каптерщики?
- Может, еще о чем?
- Еще… да. Он что-то говорил о пропажах детей.
- Та-а-ак. И накопал что-нибудь?
- Не говорил. Сказал, что это какая-то жуть - и все.
- При тебе кто приходил, он кого-нибудь ждал, кто - либо звонил?
- Нет. Ничего такого… А ваше мнение?
- У него было много врагов. Но это - не месть. Что-то искали. Но Бычек никогда не работал с вещдоками. Даже не касался их. Мнил себя этаким Пуаро, для которого главное - мыслительный процесс.
- Но получалось же! Но… вы говорите - никогда с вещдоками?
- Да. Принцип у него такой был. Сколько я его знаю. А что?
- Нет… просто… да нет.
- Ну? Ну, Давай. Поделись, может, что прояснится.
- Нет, ничего.
- Эх, браток, рановато тебя все же выпустили. Ну, да ладно. Свободен.
- Вы же знали, что я невиновен! Почему тогда?
- Я сказал - свободен!
- Вы же тогда… Когда расставались… Вы же человеком были!
- Сейчас вызову с поста - тебя выкинут.
- Неужели вам все равно, что делают с людьми? Или вы просто… трус? Вы же меня знали.
- Знал? А как же, знал. Пьянствуешь.
- Вранье!
- Пропадаешь в казино.
- Это - в свободное время.
- Постоянно таскаешься по девкам.
- Вранье! По каким еще девкам?
- Ну, по девушкам, молодым женщинам. Назвать?
- Это мое личное дело!
- Безусловно. Но с таким набором мелких страстишек ты хочешь, чтобы здесь все на дыбы встали при твоем аресте? Ах, он не мог! Ах, кристально чистый! Ах, отпустите! Все! Убирайся!
- Зачем же вы тогда меня к себе сватали?
Терпение важняка лопнуло, он нажал тревожную кнопку.
- Да пойду я сам, - вывернулся я от лап здоровенных дежурных ментов.
- Далеко не пропадай. Можешь понадобиться. И еще неизвестно в каком качестве - кинул мне напоследок Чумак.
Уже стемнело, когда я утроился на скамейке в одном из парков. Закурив, стал обдумывать случившееся. Значит так. Пассив. Убили шефа, о работе на него думать не приходится. Лишили наследства, в смысле жилья, любимая девушка выгнала, с правоохранительными органами расплевался, к ним уже не вернуться. В общем, ни кола, ни двора. Актив - двадцать тысяч баксов в кармане и свобода. Положительный баланс подвести трудно, но можно. Я пошел на колесо обозрения, накупил билетов на три оборота и утроился в кабинке. Про "положительный баланс". В принципе, о труде, как источнике существования, мне беспокоится не приходится. Пока не запретили карточную игру, я всегда добуду себе на очень увесистый бутерброд. И на крышу над головой. И на все остальное - покосился я на соседей по кабинке - двух вполне симпатичных девчат. Вопрос в другом: что дальше? Просто - что дальше? Может, наплевать на все и закатится в Испанию? Может, что навеет? Или заняться вплотную частным сыском этих уродов? И тех тоже. Обещал же Бычку. Нет, ты погоди, я что обещал? Что мы с ним вместе… А теперь. Да и что я знаю? Он сказал, что знает все про… ну. про "Дело каптерщиков". Оно уже в суде? Может, на суд съездить? Послушать? А потом уже и решение принимать. Наверное, самое лучшее решение - и отсюда пока подальше. А то Чума почувствует, что дело- глухарь и действительно вызовет в "другом качестве" этого пьяницу, картежника и развратника. Правда, алиби железное, но кто его знает, такое " железо". Пока суть да дело - насидишься. Нет, не хочу. Все. Решение принято.
И вовремя. Мы уже снижались, когда мои соседки разругались и одна из них выскочила, едва кабинка опустилась на безопасное расстояние. Вторая осталась сидеть.
- Девушка, а девушка, - метнулась к нам контролерша, или как ее там, зав. аттракционом, что ли?
- Оставьте. За мой билет, - вступился я. И вновь свет ламп начал удаляться куда-то под ноги.
- Спасибо. Вот, возьмите - протянула мне девушка стоимость билета.
- Еще чего!
- Берите- берите. Я не победнею, да и вы не подниметесь.
- Тем более. Будем считать, что я вас пригласил полюбоваться сверху на…
- Я с незнакомыми парнями как бы ничем таким не любуюсь!
Ого! Какая прелесть! Блондинка и в прямом и в переносном смысле.
- Но мы исправим это положение! Виталий. А вы…?
- Эльвира.
- Замечательно! Удивительное и нежное имя! И как подходит! Вот и познакомились. Так что теперь… Скажите, а со знакомыми парнями вы любуетесь окрестностями? Красиво, правда? Огни внизу, огни вверху…
- Да, красиво…
- Но вы и не смотрите! У вас что-то случилось? Поссорились с подружкой?
- Ай, это из-за Алика. Она говорит, что он как бы на игле, а я не верю.
- А какие симптомы? Я вообще-то врач и немного в этих вопросах волоку. Расскажите.
- Ну, он…
- Постойте. Мы скоро приземляемся. Может, расскажете на твердой земле?
Эльвира ( наверное, просто Элла) не возражала. Не нашла возражений и против доводов, что диагноз требует обстоятельного собеседования и… ну не в темноте же? Мы оба - люди глубоко порядочные и… В общем, через четверть часа мы сидели на летней веранде ресторана и моя новая знакомая, потягивая мартини, разбавленный апельсиновым соком что - то болтала про неизвестного и совсем неинтересного мне Алика. А я, заинтересованно кивая, рассматривал эту девушку - блондинку из анекдотов. Но хороша! Исключительно хороша!
- Так вот. Положение очень серьезное, - резюмировал я ее рассказ, -Но есть некоторые ньюасы… Надо немного подумать. Переключится. И вам тоже. Пойдемте, потанцуем.
- Так вот, - прошептал я, наклонившись в танце касаясь губами ее ушка. Не отдернулась. Еще ближе и настойчивей.
- Но ты хотел что- то сказать? - повернулась она, скользнув по моему лицу бархатной щечкой и теплыми губами. А она довольно высокая деваха! Ну, на каблуках, но все- таки… Да-а, и ноги действительно, от ушей. Сюда бы еще умишка… Впрочем, зачем он мне сегодня?
- Ну, собрался с мыслями? Давай, выкладывай! - теребила меня девушка.
- Ай, давай неприятное напоследок. Сейчас горячее принесут.
- Я не люблю есть в ресторанах. Алик говорит: "Если ты не понравишься официанту, он может плюнуть тебе в тарелку"!
