Видно было, что собирается он что-то еще неприятное выложить. Выпили молча.

- Ну так вот. Отношения у вас последнее время были не очень. Так ведь?

- Ну, мы помирились. Все-таки, отец и сын…

- И дочь.

- Что? Что???

- Да, Виталий. У тебя есть сестренка. Сводная. Маленькая такая еще. Не знал? Ну, отец твой таких обстоятельств не рекламировал. Но в завещании…

- Завещании?

- Да, он же с сердцем слег за день до твоего ареста. И вот твоя эээ мачеха, получается, тогда обеспокоилась. Он же не довольно состоятельным был, правда? А тут кроха, если хочешь… Ты же уже сам… Да и вообще… В общем все свое имущество он завещал дочери.

- И квартиру?

- Все!

- Все… Спасибо, па…

- Ну, не переживай. Выпьем! Как-то мы тост за женщин пропустили.

- Кто она такая?

- Студентка. Восторженная почитательница таланта.

- Лет-то сколько этой почитательнице?

- Уже девятнадцать.

- Угу. Эх, не успел. Вот бы мы с Лоркой ребенка завели в прошлом году, а? Значит так - мачеха младше сына, а внук старше дочери. И эта… свекровь младше ммм невестки? Так что ли?

- На это теперь мало кто обращает внимание. Ты про наследство понял?

- А… Плевать. Пусть радуются. Вы мне скажите, вы назовете мне тех, кто меня упек?

- Конечно. Но сначала - что там в изоляторе произошло?

- Вы про что? А-а-а. Ну… не знаю я. Следак сволочной попался, ну совсем сволочной. Потом… в камеру меня к тварям посадили. Ночью опустить хотели. И скрутили уже было, но вырвался, а потом…

Я увидел, как подался вперед хозяин и решил не врать.

- Потом не помню. Нет, помню, что вмазал им здорово. Помню, что в камере свет включили. Только зеленый почему-то. И все.

- Все? Нет, браток, не все. Вся эта команда очень здорово во что-то вляпалась. Следователь сошел с ума. Прячется под одеялом и дрожит мелкой дрожью. Пара конвоиров и те, кто свел с тобой знакомство в камере заболели чем-то страшным, пока неизведанным. Вначале на что-то типа проказы было похоже. А теперь… Гм… Не за столом будет сказано… Ладно, потом. И еще двое дежурных ослепли.

- Это, наверное, которые камеру открыли.

- Да, они.

- И вывод?

- Общее у них одно - все они касались тебя. Или ты их.

- Но я много кого касался.

- Кстати. Эти Тамарины знакомые - тоже.

- А она? А она?!!!

- Не кричи. Она - в порядке. Как ты уехал, в себя быстро стала приходить. Там еще вот что приключилось, - ее отец… Да сиди же ты! Он тогда слег с глазами, да? Так вот - прозрел!

- Ерунда какая-то, - перевел я дух. - Давайте лучше выпьем!

- Я не против. Но потом, может, объяснишь?

- И не подумаю. Потому, что не понимаю. Вы мне скажите - бусы зачем было…? И кто потом настучал?

Я уже чувствовал, что набрался. Да и вся эта информация наваливалась какой-то бредовой дичью. Но надо же разобраться! Вот… к примеру… эээ… бусы. Ведь, если бы я не поменял, ну, докопался бы Чума? И пусть бы… А то эти… каптерщики получат по вышаку. Нет по пожизненному.

- Нам надо будет вытаскивать ребят. А для этого нужны будут улики. Это - страховка. Ты знаешь, что все эти трассологические и одорологические экспертизы дали положительные результаты?

- Собака понюхала салон и потом облаяла этих обвиняемых?

- Вроде того.

- А вы за это время далеко продвинулись?

- Я все и про всех знаю. Но - бездоказательно. Знаешь, и это - не первый случай. И мы с тобой свершим свой праведный суд, а?

Он уже тоже заметно опьянел. Или притворялся? Хотя, мы уже на равных выкушали бутылку дорогого коньяка и когда Колобок, тьфу, Бычек, пошел к бару еще за одной, его здорово покачивало. Наполнив рюмки, хозяин поднял свою, посмотрел на свет и изрек:«Виновные будут наказаны, а невиновные спасены». Мы сделаем это?

- О чем речь!

- Значит, ты в команде?

- Ну, конечно!

- Хорошо. Где бусы?

- Завтра будут здесь. А почему такая особая важность? Я понимаю, что дорогие…

- Я же все объяснил. И доходчиво. Все. Завязали?

- Все.

- Жить будешь у меня. Ты же теперь, как это… Рыцарь, лишенный наследства? Извини, если задел. Пойдем, покажу где будешь спать.

Мы поднялись по узенькой крутой лесенке на второй этаж - здесь оказалась спальня, еще один санузел, и небольшая комнатка, типа детской, сейчас заваленной книгами.

- Ты спишь здесь. Завтра я с утра - по делам. А ты отоспись, - и вперед за бусами. А я сейчас свою Альбу покормлю, выпущу. Страж мой неподкупный. Все самое ценное охраняет. Утром назад, в вольер загоню. Так что, не беспокойся. Завтрак там, на кухне оставлю. Не стесняйся. А вечером жду. Самого главного я ведь и не рассказал.

Наклонившись ко мне, уже сидящему на кровати, он прошептал:

- Все это пыль. Самое страшное и непонятное - пропадают дети. По всему миру. Я тут по одному… из наших бонз… не скажу кого… пытался помочь, поэтому на Интерпол дали выход… Десятки. Лучших. Бесследно.

Но об этом - завтра вечером, да?

Но завтра вечером я не пришел. Так получилось. Нужны были оборотные средства. И я в очередной раз пошел почистить казино. Я уже говорил вам, что одной из прорезавшихся странностей оказалось мое зрение. Естественно, что видя сквозь бумагу, я видел и надпись на ее обратной стороне. Карт это тоже касалось. Поэтому я время от времени пополнял свою казну за счет казны сбрендивших на этом деле толстосумов. Но, знаете, неприятно все-таки. И азарта никакого. Уж очень фора солидная. Все равно что со слепым… ну, фехтовать что ли? А засиделся потому, что уж очень азартен этот "слепой" оказался. Фишка в том, что я никогда по крупному не выигрываю. Зачем дразнить гусей? Поэтому, загребешь тысяч сто баксов - и спускаешь понемногу, чтобы с десяткой остаться. И ты в выигрыше и визави счастлив. А этот - вообще какой-то непутевый оказался. До пятисот тысяч дошли, пока я, наконец, не умудрился более-менее все вернуть. Ну, двадцатка из пятисот, это так себе, да? А потом - "спасибо" и " за мой счет". Тоже сразу не уйдешь. Интересный мужик оказался. Из этих, "газовиков". И жена оказалась "у-у-ух ты!". Рулеткой нервы себе щекотала. А потом - к ним домой, продолжить знакомство. А утром - шампанского на больную голову. И легкая домашняя банька с джакузи. Нет, с банькой Бычка не сравнится, но и сравнивать не надо. Здесь так, баловство. Но иногда и это необходимо. А еще - томный взгляд Нелли напоследок: "Приезжайте. Всегда рады будем вас видеть. Только вот Саша завтра уезжает на этот свой подводный газопровод. Аж на месяц…".

Намек-то понятен. Но, знаете, говорил я как-то, брезглив я к таким делам. Старомоден. Поблагодарил, пожал руки. Запомнил сотовики. Предложил звонить, когда вновь соберутся в казино: " Мы с тобой, Саш, в паре кого угодно!". В общем, зарулил я к Бычку уже на следующий вечер. Точнее, к нему домой. Еще точнее - к его дому. Потому, как даже во двор не пустили. Возле калитки стоял мрачный мент и на вопросы: "Что случилось? Где хозяин?", как в старые добрые времена ответствовал: "Проходите. Не положено". Правда, тут же, как из-под земли вынырнул серенький востроносенький опер с вопросом: "А вам зачем?" - Даже так? - изумился я. - Ладно…

- Нет, вы подождите! Что значит, "даже так"?

- Ну, когда у входа в дом стоит милиция, а ребята в гражданском задают вопросы, значит хозяина уже увезли, или вот - вот увезут. Если не секрет, куда?

- Большого секрета нет. А не позволите поинтересоваться, с кем имею честь?

- Взаимно.

- Старший оперуполномоченный майор Кудрин.

- Вайсс Виталий Леонидович.

- Вайсс Леонид, писатель, отец ваш? Хорошие книги пишет.

- Писал.

- Что? Умер? Извините. Пропустил. Много работы. Мои соболезнования… Да… Все мы смертны… Вот и он… А вы по какому вопросу, собственно?

- Вы сказали… Вы про кого сейчас сказали?

- Да про хозяина, конечно, про Бычка. Убили его этой ночью.