- Да-а! Вот та-ак! Бери! Бери-и-и! - в восторге кричал Максим, глядя на уже подзабытое чудо - перетекающие из него в девушку лучи. А затем он увидел, как эти волны движутся по артериям, добираясь до самых дальних клеточек, как вновь начинают радостно светиться еще несколько секунд назад тускло мерцавшие клеточки мозга. Жива! И будет жить. Сейчас… Сейчас… Он вспоминал, как он там, в своем мире восстанавливал больные или поврежденные органы… И получается! Словно музыкант, осторожно трогающий клавиши рояля после десятилетнего перерыва, Максим также осторожно прикасался своим полем к ранам. И как тот же музыкант восторженно осознавал - получается! Но получается же!
- Это… ты? Господи… что это… - уже пришла в себя Злата.
- Подожди, милая, подожди, моя хорошая… - шептал юноша, продолжая исцеление. Но ждать не пришлось. Не поняв, что произошло конкретно, но, видя своих товарищей без движения лежащих возле странного незнакомца, враги вначале подивились странному свечению, а вот теперь начали стрелять. Очень неприятное впечатление оставалось от попаданий снайпера - уже несколько дыр в гимнастерке. Но это пустяки. «А если в нее?» - испугался Максим. Схватив девушку на руки, он быстро понес ее в лес.
А уже за опушкой навалилась боль и слабость. Хотя, может, боль проявилась и ранее - просто не до нее было? И вот, слабость. Макс положил девушку на мох, присел рядом. Теперь она будет жить. Вот мне бы только еще один сеансик. Надо силенок набраться. Пойду, выгляну на солнышко. Может, и подзаряжусь, как в старые добрые времена? А как же…
- Что с ней? - словно из-под земли вырос над ними проводник.
- Ранена. Но жить будет.
- Дай, взгляну…
- Оставайтесь здесь, я скоро приду.
- Вам затаиться надо. «Товарищи» скоро будут здесь.
- Затаится? А как же с… попутчицей?
- Ольгу пойду выручать я. А вам надо затаиться. Да что же это… Что это с ней? - дошло, наконец, до охотника. Раны на юном теле Златы уже затянулись и даже покрылись тоненькой корочкой.
- Это же не сегодняшние ранения, а?
- У нее просто быстро заживает, - счастливо улыбнулся Максим. - И, знаете что… Давайте, затаитесь с ней Вы. А я пойду к «товарищам» выручать Ольгу. У меня лучше получится.
- Это почему же, господин юнкер? - иронично поинтересовался проводник.
- Уже подпоручик, господин…
Но проводник не поддался на провокацию и не открыл своего звания.
- А получится у меня лучше вот, хотя бы, по этому, - показал Максим на дырки в гимнастерке. - Я заговоренный.
- Угу. А что ты с теми четырьмя сделал?
- Вот-вот. А посему, - выхаживайте девушку.
- Но я не могу… Я должен…
- Спасать Великую Княжну? После меня. И ничему не удивляйтесь. Я им сейчас устрою представление.
Максим вышел на опушку, взглянул на противоположный берег. Второй лодки у врагов не было, поэтому отрядец десятка с два человек перебирался через реку вброд приблизительно в метрах восьмистах отсюда. Ну, значит, время есть. Максим, внутренне напрягшись, поднял глаза к солнцу. Получилось! Но получилось же! Солнечный свет не опалил сетчатку глаз, а необъяснимым образом начал проникать в Максима, заряжая его чистой лучистой энергией. С восторгом Макс переживал уже подзабытые ощущения. Может, именно это и спасло красных, которые растянувшись цепью и загнув фланги, выбрались на берег и уже окружили неподвижного юношу в красноармейской форме.
- Давай руки вверх! - скомандовал грузный бородатый мужик, наставив на Макса «винтаря». Тот, наконец, оторвал взгляд от солнца, посмотрел на противника.
- Свят, свят, Господи! - прошептал, перекрестившись, боец.
«Глаза красные» - вспомнил Максим свои первые опыты с солнечными лучами. «Ничего, это даже на пользу». Медленно повернувшись, он осмотрел своих врагов. Ну, какие вот это враги? Мужики, может, фронтовики, действительно воюющие за землю - крестьянам. Враги подпоручику, но не Максу.
- Ты, дядя кто таков и откуда? - поинтересовался Макс на всякий случай у бородатого.
- Руки, сказал, подыми! Нашелся племяш, - уже пришел в себя от удивления дядя.
- Ну, должен же я знать, кто меня полонил.
- Ишо чего! «Полонил». Это мы в Мировую немчуру полонили, так полонили. А тебя, сопля белогвардейская, так и чести никакой. Вяжи его, робя!
Ну что с ними делать? Все же запах потных тел и нечищеных зубов набросившихся врагов вызвали отвращение, которое перевесило симпатии к угнетенному классу. Максим ударил им по рукам, парализовав, правда, только кисти.
- Что же это, Господи? - прошептал все тот же бородач, поднимая к лицу огромные, словно лопаты, ладони с неподвижными пальцами. Загремели, падая винтовки. Кто-то пронзительно закричал.
- Цыц там! - басом гыркнул на крикуна командир. Он посмотрел на протянутые к нему руки, затем перевел взгляд на юношу.
- Ты… это… того? - невразумительно поинтересовался он.
- Понимаешь, дядя, не хочется тебя убивать. И их тоже. Все от сохи, небось?
- Ты, беляк, не финти здесь. Убивать он не хочет! Получи! - и он попробовал ударить Максима ногой. Правда, времена здесь были не те, удары ногами никто не отрабатывал, и увернуться от здоровенного сапога труда не составило. Пришлось парализовать и ноги. И остальным тоже. Чтобы неповадно было.
Вот теперь посидите, подумайте о житье- бытье, а мне некогда. Мне девушку выручать надо.
- Смилуйся, господин! - вновь заверещал кто-то.
- Цыц, там! Видишь, куражится, падла! - попытался приподняться командир. Да-а. «Гвозди ковать из таких вот людей». Поговорить бы «за жизнь» да некогда. Если на том берегу поймут, что здесь что-то не так, могут просто смотаться. Ищи их потом в этой тайге! Или еще хуже - убить Ольгу. Хотя, это вряд ли. Но кто его знает. Надо полностью привлечь их внимание на себя. Вот, блин, гонор не дает хитрить. Дал бы им меня захватить, отвезти в лагерь, а уже там… Нет, взяв меня, кинулись бы за Златой. А мой таинственный проводник встал бы грудью на защиту. Нет. Так лучше. Устроим им психическую атаку.
Макс взял карабин наизготовку и, выстрелив в сторону противоположного берега, откинул винтарь в сторону и направился к реке. Вначале кто-то пальнул один разок в ответ. Потом - тишина. Соображают, что делать. Один же. Пускай идет. Встретим.
Но такие мысли могли, видимо, были у противника только до той поры, пока Максим не ступил на воду. Нет, чуда стразу не случилось - он погрузился по пояс, потом дно ушло еще ниже. Надо нырнуть. И врезаться в дно. Вот так! И теперь, во второй своей сущности, Максим вынырнул, правда, уже без ружья и без одежды. Встав на поверхность воды, юноша медленно направился навстречу врагу. Конечно, тут же съехала и поплыла куда-то одежда. Неприятно как-то вообще голышом. Но ничего, так еще необычнее.
Вот теперь это была, действительно, «психическая» атака. Во все века люди боятся непонятного и сверхъестественного. И во все века стараются поначалу это уничтожить. Вот и сейчас - начали стрелять. Из всего - наганов и маузеров, винтовок и даже - из двух пулеметов. «Неужели все-таки спасли от огня арсенал Саввишны?» - мелькнула мыслишка у Макса.
А затем, как и следовало ожидать, у врагов начали рваться нервы. Нет, в Бога они не верили уже давно. А вот…
- Нечистая!
- Сатана!!!
Огонь смолк. Еще пару раз безболезненно, но неприятно просвистели сквозь голову две пули, вероятно, того же снайпера. И все. На непонятное и необъяснимое люди реагируют по-разному. Часть наиболее продвинутых просто побросала оружие и скрылась в лесу. Но большая часть, сбившись в стадо, стояла неподвижно, казалось, даже не дыша, не отрывая глаз от приближавшегося паренька. Теперь им было все равно, как он выглядел. Ужас не давал разуму хоть несколько критически осознать происходящее. А когда комиссар заверещал: «Стреляйте же, это какой-то фокус» и пальнул из своего нагана, а потом упал и обуглился, все стало ясно. Стадо опустилось на колени и со смирением протянуло руки к вышедшему на берег… Богу? Ангелу? Черту? Сатане? - неважно, главное высшей силе.
