И вот итог: когда Туве предложили проложить железнодорожную ветку из Красноярского края на столицу республики, Кызыл, создав сообщение республики с остальной РФ через Саянский хребет, тамошние власти ответили: мы, дескать, еще подумаем, откуда нужно тянуть железнодорожную ветку. Может, лучше из Китая?

Еженедельник «Урянхай-неделя» от 30 марта 2007 года в статье «Весеннее противостояние. Политический кризис в Туве» привел слова тувинского президента Ш. Кара-оола:

«Откровенно говоря, у меня двоякое отношение к железнодорожному проекту „Кызыл – Курагино“. На самом деле это большой отдельный разговор, в рамках нашей беседы скажу, что во мне борются два противоположных начала. С одной стороны, разумом понимаю, что без разветвленной транспортной инфраструктуры невозможно вести разговор о будущем Тувы. С другой – на эмоциональном уровне, боюсь за наши нетронутые леса, богатства тайги и недр. Может быть, еще чуть-чуть подождать появления более цивилизованных форм хозяйствования и защищенности людей, живущих на этих территориях?»

А вот выступление Кара-оола на открытии Дома культуры села Иштии-Хем Улуг-Хемского района 24 февраля 2007 года:

«Строительство железной дороги в Туве на данный период преждевременное явление, нет гарантий роста социально-экономического развития республики. Особенно пагубно скажется на экономике и экологии нашего края разработка Элегестинского месторождения коксующихся углей и строительство этой дороги Курагино – Кызыл, которая в принципе нам не нужна. Все „по дешевке“ вывезут за Саяны (то есть в РФ. – М.К.) И надо еще подумать – а в какую сторону строить эту железную дорогу?»

А «другая сторона» тут только одна – Китай, которому очень нужны энергоресурсы и территории для освоения. Намек тувинского президента непрозрачен: чем продавать уголь задешево в РФ, лучше гнать его китайцам, что купят его куда дороже.

Кстати, Бурятия – это выход к берегам Байкала, доступ к крупнейшему природному хранилищу пресной воды на Земле. И Бурятия, и Тува граничат с Монголией, активно осваиваемой китайцами. И Бурятия, и Тува сегодня – глубоко депрессивные регионы, что после гибели СССР погрузились в страшную нищету.

Вы не допускаете варианта некоторых бунтов в Бурятии или Туве, для успокоения коих сюда через территорию Монголии войдут и китайские войска? Ну, в рамках сотрудничества с РФ, конечно же…

Тувинцев, бурят и горноалтайцев можно понять – официальная региональная политика Москвы сегодня работает на распад РФ. Поддержку в Центре намереваются оказывать в духе социал-дарвинизма: по большей части успешным («опорным») регионам. В основном – сырьедобывающим и портовым. А депрессивные, мол, пусть себе тлеют и прозябают. Ибо так, дескать, распорядились рыночные процессы и ход глобализации. В Москве любят мусолить слова Ломоносова о том, что могущество России прирастать Сибирью будет. Но на деле все нынешние планы развития Сибири построены на добыче и поставке сырья. Но в СССР это сырье шло в основном на питание огромного промышленного потенциала Красной империи. В Сибири советской, в отличие от российской, вовсю работали центры сложного, наукоемкого производства: омский авиастроительный завод «Полет» и ракетный «Красмаш», вертолетный завод в бурятском Улан-Удэ. Не знали устали авиастроители Иркутска, судостроители и самолетостроители Космомольска-на-Амуре. В приморском Арсеньеве делали крылатые ракеты и готовились массово выпускать вертолеты типа Ка-50. Шла кипучая работа в Новосибирском Академгородке. После 1991 года все это либо погибло, либо работает на одну десятую от плановой мощности. В дополнение к заводам и НИИ так и не возникли технополисы и зоны ускоренного промышленно-технологического развития.

И теперь Сибирь делают поставщиком сырья для стран Азиатско-Тихоокеанского региона. И прежде всего – Китая. Куда тянется нефтепровод Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО)? Сей проект, считающийся в РФ эпохальным, нацелен на вывоз нефти в КНР и Японию. То бишь закрепляется статус сырьевой полуколонии как для РФ, так и для Сибири.

Позор! У властей РФ, в отличие от советского правительства 1987 года, до сих пор нет стратегии развития важнейших регионов, граничащих с Китаем.

В свое время правительство Сталина, столкнувшись с явственной угрозой потери Восточной Сибири и Дальнего Востока и с нарастающей агрессивностью Японии, в кратчайшие сроки создало в критических регионах новые оплоты силы и очаги роста. В 1932 году поднялся Комсомольск-на-Амуре – «бастион труда и обороны». (В 1960-е он стал центром авиастроения и производства атомных субмарин.) Сталинский СССР развернул здесь Особую дальневосточную армию (ОДВА) с мощной тыловой инфраструктурой, перебросил сюда соединения дальних бомбардировщиков ТБ-3, способных достичь Токио и превратить его в пылающие руины.

Теперь нужно делать нечто подобное. На более высоком технологическом и организационном уровне.

Уже давно ясно: чтобы удержать Сибирь и Дальний Восток и играть с Китаем на равных, русским нужно создать в этих землях несколько центров развития, сопоставимых по богатству с Москвой. Здесь, как давно предлагают Москве энтузиасты из общественных движений, нужно строить новый космодром и целый инновационно-высокотехнологичный кластер вокруг него. С предприятиями новейшего станкостроения, со своими «кремниевыми долинами», с производством ракет-носителей и новых космических кораблей в Комсомольске-на-Амуре. С техноэкополисами, с «островами будущего», с целыми «коридорами развития» на основе перспективных транспортных маршрутов. С новой энергетикой. С кроссполярными авиатрассами. С железнодорожным мостом на Сахалин. С новой промышленностью для эксплуатации морских биоресурсов. С новым флотом. И так далее.

В Бурятии еще в 2001 году выдвигались планы превращения региона в модельную территорию поистине ноосферного развития: с альтернативной энергетикой, перспективными производствами, с новыми технологиями строительства и жилищно-коммунальной сферы. В 2001-м же тогдашний глава «Калмнефти» Владимир Болдырев высказывал мысль о том, что в автономных республиках «буддийского пояса» (Калмыкии, Горном Алтае, Бурятии, Туве) нужно создавать «полигоны будущего», делая их оффшорами для размещения здесь производств на новейших технологиях и тем самым создать альтернативу китайской модели развития.

Но эти планы в Москве упорно замечать не хотели и не хотят. При желании Минэкономразвития РФ могло бы за небольшие деньги устроить конкурс проектов перспективного несырьевого развития Дальнего Востока. Но оно этого не сделало! Господи, на учения «Мирная миссия – 2007» РФ истратила 2 миллиарда рублей. Простите, но это – выброшенные на ветер деньги. Лучше бы взяли эту сумму да превратили в несколько десятков грантов, заказав негосударственным группам исследователей-энтузиастов разработку стратегии будущего для Сибири и Дальнего Востока. Они бы быстро указали на возможные точки роста и локомотивные проекты. А потом достаточно легко можно было бы выработать итоговый план. Но никто этого не сделал!

А потому нынешние бедные регионы обращают взор на Пекин. Китайцы уже показали, как они умеют развивать территории, еще десять лет назад бывшие нищим захолустьем. Обладая ВВП, сопоставимым с американским, китайский экономический гигант силой своей «гравитации» – совершенно! – объективно начинает отрывать от Росфедерации ее периферию. Так же, как тяготение Юпитера объективно захватывает пролетающие кометы. Ну, а Москва пока лишь усиливает тенденции отталкивания от себя «забытых» регионов.

Вывод: если власти РФ ограничатся только политическими играми с китайцами и всякими военными учениями-«шоу», но не создадут и не станут воплощать стратегию реального, высокотехнологичного развития Сибири и ДВ, то они тоже попадут в руки Китая. Вместе со Средней Азией. Многими в Сибири и на Дальнем Востоке Китай на подсознательном уровне воспринимается как преемник могучего СССР, что способен вдохнуть жизнь в остановившиеся предприятия, развить инфраструктуру, дать доступный ширпотреб.