Все переглянулись. Многие знали, что Вориэгрин оставил шанс войти туда, оставил и спрятал Ключ. Зачем?

― Огонь Черной горы и всё рождённое им подчиняется только наследникам Кейвдэвла. Но горбун не был дураком. На всякую силу надо иметь противосилие. Он сделал и его. Вода в озере способна погасить огонь Чёрной горы. А чтобы люди не воспользовались этой водой, Кейвдэвл обратил всё живущее в озере в мерзких тварей — водяных…

Все слушали, разинув рты. Этого не знал никто.

― А чем питаются эти твари? — спросил Эд.

― Ничем. Им нужна только вода. Они подпитываются её несокрушимой мощью. А если кто-нибудь попадает в воду, то водяные растворяют его. Если Кочевница уже растворилась, то, думаю, теперь одного ковшика этой водицы хватит, чтобы погасить огонь в кузнице Берингрифа.

― Растворилась?! — на лице Орландо изобразилось дикое отчаяние… Елена бросилась к нему и повисла на шее, стала гладить по голове и прижимать её к себе. Он сопротивлялся, убирал назойливые руки и всё повторял: — Растворилась?! Растворилась?!.

Значит, вот в чём предназначение Кочевницы. Она должна была попасть в Подводный мир, должна была раствориться и сделать воду озера особенно ядовитой для огня из кузницы Берингрифа. Неужели это так? И Тёмный Лорд этого не знал.

Всю ночь гости лесных фей не спали. Виола со своими спутницами отправилась восвояси. А на поляне придавались отчаянию, спорили, плакали, горевали и никак не могли решить, что же делать дальше. Если Кочевница исполнила своё предназначение, значит — надо набрать воды и отправиться в кузницу. Если она ещё жива, надо ли её спасать? И снова всё решила какая-та непробиваемая, упрямая идея Кривого Билла о возвращении долгов:

― Я должен её деду, но долг могу вернуть только ей. Вы как хотите. А мне уже всё равно, пóжил… Я сам пойду в город над озером. А там: видно будет…

― Кстати, а что это за город? Для чего его построил Кейвдэвл? — задала вопрос Элизабет.

― По-моему, всё ясно. Это ловушка. Водяным наверняка нужны живые существа. Со временем той мощи, что заложена в чудесной воде, становится мало. И водяные охотятся на людей и… животных, возможно. Сила водяным нужна, чтобы противостоять тем, кто захочет воспользоваться водой из озера. Поэтому Берингриф и устроил это жертвоприношение в позапрошлом году. Он боялся, что тайна Жемчужного озера станет нам известна, и решил подстраховаться: подкормить тварей.

― Наверное, дорогой. Но как нам опуститься на дно, отыскать там Марию? При этом не утонуть и не попасть в лапы водяным? Скажи, Эд. — Елена стояла у края поляны и смотрела в просвет между ветвями. Вдали, в алой туманной накидке угрюмо возвышались коробки серого города…

― Мы все не должны рисковать. Должен идти кто-то один.

― И почему ты решил, что этим одним будешь ты, Орландо? — Лизи мельком окинула любимый силуэт. Орландо сидел дальше других в тени и явно хотел быть не на виду.

― Я так не говорил, Лизи. Но это было бы логично.

― Не вижу особой логики, — возразил Эдуард. — Конечно, вы были близки с Мэри и… ты, можно сказать, — лучший из нас. Но другие тоже имеют кое-какие навыки борьбы с тёмными силами. И все мы привязались к Марии… Ты не согласен?

Елена испуганно посмотрела на мужа, который, похоже, себя прочил в герои.

― Да какая разница, кто пойдёт? Всё равно там любому крышка, — вставил своё слово Колин. Лизи цыкнула, а Эд поддержал парня:

― Точно. Дышать под водой думаю ещё получится, а вот противостоять водяным… Это проблема.

― Они боятся громких звуков и света. Надо что-то придумать.

― Да, Лизи. Снова в точку. Но как создать эти условия под водой?.. — Эд собирался ещё что-то сказать, но его перебил тихий сладкий голос Виолы. Феи незаметно подобрались к чародеям. Незаметно не для всех. Кривой Билл знал о приближении сестёр уже давно. И Орландо слышал шелест сочной листвы, прикасающейся к невесомым телам лесных красавиц. Он почти не участвовал в разговоре, думал и смотрел глубоко в себя. В эти минуты Орландо бывал особенно чуток и внимателен. Сосредоточенность и умение никогда не расслабляться были у парня в крови.

― Вам не придётся ничего создавать, воробышек? — пропела Виола.

― Почему?.. Воробышек… — растерялся Эдуард.

Виола улыбнулась. Из мягких складок своей одежды она извлекла что-то длинное, завёрнутое в ткань, похожую на тонкий холст, и отдала Орландо.

― Эти лук и стрелы принадлежали когда-то эльфам. Их дала мне моя мать. А ей — её мать… Тетива сплетена из волос единорога, а хвостовики стрел — из перьев феникса. Ткань не промокает. С этим оружием можно опуститься в Подводный мир. Когда запустишь стрелу, перья феникса осветят всё озёрное дно, а тетива даже в воде звенит так надрывно, что можно оглохнуть. Это испугает водяных.

― Почему же вы не раскрыли свои тайны, когда полтора года назад водяные угробили на озере столько народа? — Элизабет искренне недоумевала и едва удерживала себя в рамках приличия.

― Умерь свой пыл, красавица. Это оружие можно использовать только раз. Там три стрелы.

― Конечно. Теперь ведь нет ни единорогов, ни фениксов. Правда, Елена?

― Не знаю. Учёные утверждают, что нет, Эди.

― Мы берегли его для особого случая. Возможно, теперь он наступил.

Не попрощавшись, лесные феи покинули своих гостей. И теперь довольно надолго. Во всяком случае, они не появились ни утром, ни через день, ни через два… Не было их и тогда, когда Орландо переносился с луком и стрелами в город над озером, чтобы спасти свою любимую либо навечно кануть в мутной густой жиже озера, бывшего когда-то жемчужиной заповедного леса.

Орландо, бесшумно ступая, продвигался бесконечными коридорами серого города. Как лучник он держал наготове завёрнутый в непромокаемую тонкую ткань лук. Рядом с древком — колчан со стрелами. Пальцы всё время ощупывали тонкие прутья. Орландо боялся потерять драгоценные перья феникса. В городе было так тихо, что он слышал стук собственного сердца. Иногда вдруг начинало капать с потолка, всё чаще и чаще, потом — струйка воды истекала на каменный пол, и снова всё стихало. Пол был шершавым и мокрым. Орландо казалось, что босые ноги вот-вот наступят на что-нибудь скользкое и отвратительное.

Было раннее весеннее утро, и на берегу огалтело щебетали птицы. Но здесь — в городе их не слыхать: толи он слишком далёк от берега, толи звук попросту тонул в вязком тумане с привкусом крови, что теперь был повсюду над озером.

Орландо не знал, где начать погружение. После перенесения в город над озером, а это несколько сот метров не касаясь земли, по обнажённой спине струйками стекал пот. Теперь тело остыло и даже стало зябнуть. А получасовая меленная прогулка просто заморозила парня.

Орландо хорошо знал многие коридоры: излазил их ещё будучи мальчишкой-сорванцом. Мало кто мог тягаться с ним, когда играли в прядки в серых угрюмых лабиринтах. Играли всегда на верхних этажах. Сегодня Орландо спустился в самый низ, где вода доходила до щиколоток, а то и до колен. Здесь было темно, но он видел хорошо даже сквозь толщу мутной жижи. Вода оказалась совсем не ледяной, даже тёплой после холодных каменных тоннелей.

Один из нижних коридоров стал расширяться и, наконец, вывел в комнату ровной кубической формы. Внизу чёрным квадратом определилось отверстие со ступенями, ведущими под воду. Кровь пульсировала в висках, и сердце поднялось к самому горлу. Так бывало всегда, когда рука привычным жестом выхватывала хлыст из-за спины. Но сегодня не на это оружие надеялся отчаянный сорвиголова.

Он полной грудью вдохнул воздух из склянки, что была привязаны на поясе, снова закупорил её и начал спускаться вниз. Уже через пару метров погружения Орландо понял, что по дну этого озера можно ходить, не рискуя всплыть на поверхность. Он довольно хорошо видел в мутной воде. Только смотреть там было не на что: ступени под ногами, и вокруг серая полупрозрачная влага. У лестницы не было перил. Наверное, если ступить в сторону, то упадёшь, а, может, даже разобьёшься. Двигаться в этой воде было нелегко: она не просто сопротивлялась, она давила на тело со всех сторон, затекала в уши и разрывала череп изнутри, заползала в нос и глотку… Нет, ничего не получится. Надо вернуться. Орландо остановился, чтобы прийти в себя, попытаться перебороть страх и животный инстинкт самосохранения. Старался думать о Мэри. Ей сейчас ничуть не легче. Она здесь уже почти месяц. Если, конечно, ещё жива… Прочь, прочь эти мысли! Всё равно он не сможет жить без неё. Тогда зачем этот страх и немощь?