Мария лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок, которого не было. Мысли смешались, и распутать клубок никак не удавалось. …Кочевник, связав себя узами любви»… Берингрифа она не сможет полюбить никогда. Может… пожалеть? Она ощущала ущербность его маниакального злодейства. И это вызывало жалость к человеку, тонко чувствующему музыку стиха, магию цвета и формы. Она любила Орландо, и… ждала ребёнка от него. Но, если Рив будет сметён с лица земли, значит, малыш не родится. «Моё сердечко… Не родится. Моё живое сердечко»… Будущая мать медленно теряла рассудок.
Глава 43. План побега
Проникнуть незаметно в замок Берингрифа было неосуществимо. И никакое животное не смогло бы сделать это, чтобы волшебники получили возможность взять под наблюдение всё, происходящее в замке. Несколько дней в домике у моря не утихали разговоры. Были перевёрнуты груды книг, рассмотрены самые невероятные варианты, придумывались и тут же отметались планы освобождения Марии. Всем искренне хотелось вернуть Кочевницу в Рив. Кто-то, сгорая от любви, не мыслил себе жизни без неё; кто-то, связав себя узами дружбы, готов был пойти на всё ради неё; кто-то трезво осознавал, что Кочевница в руках Тёмного Лорда — залог победы сил зла. И только Лизи не могла откровенно предаваться всеобщему настроению беспокойства и переживания. Она не могла простить Марии Орландо и в душе ненавидела соперницу. Но природная совестливость не позволяла оставаться в стороне. Тем более, дело касалось не только любовного треугольника, но судьбы всей страны.
Было далеко зá полночь. В маленькой спальне Марии душно и светло как днём от моря зажженных свечей. Повсюду разложены книги и свитки. Чародеи листают, медитируют, шепчут какие-то заклинания. Иногда затевается разговор, потом спор, потом снова все погружаются в поиски. Элизабет присела на пуфик у кровати и, склонив головку на покрывало, дремлет. Елена беззвучно шевелит губами, глядя в огромную книгу с золотым теснением на вишнёвом бархате обложки, переходит на шёпот, невнятное бормотание и, наконец:
― «Последний в роду будет назван Берингриф»… Последний в роду. Последний. Почему Сильвер решил, что Берингриф будет последним? Почему ни какой-нибудь там Георг или Бернард? Не пишет, в каком возрасте Берингриф сдохнет. Вот этого не знает. Сколько сейчас Тёмному Лорду?
― Можно точно посчитать… Что-то около пятисот. Точные подсчёты займут время. — Сейчас на носу сэра Мэтью сидели маленькие очёчки без оправы, и он то и дело поправлял съезжающие на самый кончик стёклышки.
― Не надо считать.
― Что тебя так заинтересовало, дочка?
― Предсказания Сильвера ведь довольно часто сбываются.
― Верно.
― Может нам удастся его прикончить?
― Может и удастся. А может и не нам. А может это произойдёт ещё лет через двести… — подал голос Орландо из угла на комоде. Он сидел там и листал завещание Вориэгрина. — Если к утру мы ничего не решим, я отправляюсь на Север. Она выходила на связь последний раз неделю назад. Что-то случилось. Я знаю. На месте разберусь…
― Я пойду с тобой, — сказал Эдуард.
― Я тоже. — Елена встала с кровати и этим разбудила Элизабет.
― Давайте отложим до утра. Башка совсем не варит… — Лизи поёжилась и вышла из комнаты, буркнув на ходу: «Спокойной ночи»…
― Дети мои, это верная гибель.
― Папа, а оставлять Марию Берингрифу — не гибель?
― Если рисковать, то хотя бы не так безрассудно. Надо взять с собой войско. В Оттеле стоят в полной готовности отряды генерала Фоплинга. Я завтра же переговорю с мадам Элеонорой, и мы будем ходатайствовать, чтобы вам позволили взять их с собой. Похоже, настал тот момент, когда о появлении Кочевницы должны узнать все.
― Это затянется на несколько недель. Мы не можем ждать.
― Выходите завтра, Орландо. А депешу Фоплингу я пришлю со скороходом.
― Вы ничего не слышите? Орландо… — Елена насторожилась и подошла к окну. Ставни были закрыты.
Орландо распечатал комнату и мягко беззвучно спустился вниз. Остальные последовали за ним. На лужайке возле дома ничего особенного не было. Сквозь прозрачные цветные витражи входной двери волшебники видели только ровно стриженную травку в серебристом сиянии ночного светила. Елена скользнула в гостиную, и почти сразу же раздалось её испуганное «Ай!.
Она стояла спиной к окну и, разинув рот, указывала на что-то за собой. В окошко, изящно изогнувшись, заглядывала бледнолицая красавица Виола. Она улыбнулась подошедшему к окну Орландо и кокетливо поманила его пальчиком.
Все в комнате переглянулись. Эдуард пожал плечами, взял Елену за руку и сказал:
― Похоже, надо выйти на улицу. Что-то не представлю себе фею в нашей гостиной. Да ещё и зверюги эти…
― Ты прав. — Сэр Мэтью первым направился к выходу.
Фея Виола была не одна. Её сопровождали ещё две красавицы и их саблезубые охранники. Они как обычно урчали, придерживаемые невесомыми хозяйками.
― Какое счастье видеть тебя, прекрасная Виола! — Орландо склонил голову перед феей Виолой. — И твоих сестёр.
― Я тоже рада видеть тебя живым и здоровым, сын Флориана.
― Позволь представить тебе, сестра, моего наставника — сэра Мэтью. — Остальных Виола знала. Старик сорвал очки и восхищённо обозревал неожиданных гостей:
― Я много читал о вас, прекрасные лесные феи, но то, что теперь открылось моему взору, не идёт в сравнение ни с чем.
― Па, не увлекайся… — Эд тихонько потянул отца за рукав и неловко прокашлялся, оглянувшись на жену.
― Что ты, сынок? Я уже так стар… Мне это не грозит.
― Я на вашем месте не был бы так уверен. — Орландо попытался отстранить сэра Мэтью от махайрода Виолы, который, сверкая глазами, с силой втягивал носом воздух вокруг.
― Ах-ха-ха-ха! — на три голоса зазвенело над лужайкой.
― Рада познакомиться с вами, уважаемый сэр. Я тоже слышала о вас. Да-да. Не удивляйтесь. В Форест Феори знают обо всех ваших бесчисленных достоинствах, талантах и безграничной мудрости. В другое время я с удовольствием побеседовала бы с вами, сэр. Но сегодня… Чрезвычайно важное дело привело меня на ваш остров.
― Что вам известно о ней? — Орландо позабыл о церемониях, принятых в общении с феями. Он каким-то образом догадался, что речь идёт о Марии.
― Значит, всё-таки поделили.
― Что?
― Ты достался Кочевнице. Неужели красавица Лизи не сумела удержать тебя, сын Флориана?
― Сестра… Виола… Прошу тебя!
― Она в замке Берингрифа. Он хочет сделать её своей женой. Это, возможно, скоро удастся ему.
― Что ты говоришь? Ты в своём уме?
― В замке живёт один… человек. Он возлюбленный сестры Амальфи. Он многое ей рассказал. Сестра… — невесомая ладошка Виолы поманила к себе малышку со столь тонкими чертами лица, что нельзя было поверить в реальность её облика. Амальфи плыла над лужайкой, сопровождаемая урчанием огромного махайрода. Её зверь был крупнее остальных.
― Кочевницу принимают как почётную гостью в замке Берингрифа. Он влюблён в вашу подругу. Только последнее время он почти не навещает её. Наверное, Кочевница отказала Тёмному Лорду.
― Бред какой-то… Почему? Я ничего не понимаю.
― Орландо, если ты так… Ну… Если ты влюбился в Мэри, почему кто-нибудь другой не может? Вот и твой брат…
― У меня нет брата, Елена!.. Прости, красавица, я забыл твоё имя… — Эд тихонько напомнил. — Амальфи, ты, то есть, твой приятель, возлюбленный, он не знает, как она? Почему… Ладно. Не важно. Она здорова?
― Недавно к ней приглашали доктора Соулмечента. После этого Берингриф перестал навещать свою гостью. Был только один раз, и с тех пор лишился сна.
― Ничего не понимаю.
― Успокойся, мой мальчик. Если прекрасные дамы помогут нам, очень скоро ты всё узнаешь из первых уст. Мэри всё тебе объяснит.
― Мэри? Сэр Мэтью, вы что-то придумали?
― Да. И думаю, дамы помогут нам. Это ведь и в ваших интересах, красавицы, лишить Тёмного Лорда столь сильного оружия, коим является Кочевница?
