— Блатные, хороводные… — передразнила Марго, выдергивая из стопки указанную книгу. — Слушай, Ренка, учись снова говорить, будешь читать этому варвару сказки. Все равно оба не спите, так хоть толк от этого будет. И дадите нормальным людям выспаться!

Та улыбнулась и погладила мальчишку по голове. Лёвка растаял, даже зачмокал от удовольствия губами:

— Читай про Иван-Царевича и Серого Волка!

— В тысяча первый раз, — прокомментировала для подруги Рита. — Пора записываться на курсы Шахерезад и устраиваться в гарем к какому-нибудь хану… Гм… хотя с таким подарочком, как Лев Анатольевич, я могу рассчитывать только на гарем какого-нибудь ханыги…

— Ма! Читай!

— Читаю, горе ты мое… Г-г-гос-с-споди! Если ты есть, сделай так, чтобы это чудо-чадо превратилось из «совы» в «жаворонка»! Снова утром буду поднимать тебя в сад со скандалом…

И Маргарита забубнила, пытаясь читать полузаплетающимся языком. Задремала и Рената, склонив голову на спинку кресла. Лёва же бдел и подгонял бедную мать, если та совсем уж умолкала, уронив книгу на колени. Бедная женщина поняла, что дочитать эту сказку лежа она будет не в состоянии, и села.

— Не кричи! — увидев, что Рената спит, Марго понизила голос и приложила палец к губам. — Тете Рене нужен покой, хотя бы ее пожалей!

— Ее пусть он жалеет, — Лёва аккуратно похлопал ладошкой по Ренатиному животу, но на всякий случай проговорил это шепотом, чтобы не разбудить. — А ты читай! Я тебя потом жалеть приду. Там чуть-чуть осталось!

— Еще бы! Ты ее и без меня наизусть знаешь…

Рената не выдержала и улыбнулась.

— Она не спит! — победно завопил мальчишка. — Читай! «И тогда остановились Иван-Царевич да Елена Премудрая»…

— Боже ж ты мой! «И тогда остановились Иван-Царевич да Елена Премудрая в чистом поле отдохнуть. Отпустил Иван-Царевич златогривого коня пастись на воле, а сам вместе с невестой своей уснул от усталости. Тем временем злые братья Ивана-Царевича ехали мимо, той же дорогой. Увидали они, что их младший брат жив-здоров, да еще и невесту домой везет на прекрасном коне — позавидовали черной завистью. И удумали они учинить разбой: пока спали Иван-Царевич да Елена Премудрая, старшие братья младшего закололи, разрубили на части да и разбросали по чисту полю. Конь испугался и сбежал, а красавицу-царевну они во полон взяли да к царю-батюшке повезли. Проснулась Елена Премудрая, давай заговор читать. Помчал тогда конь златогривый в дремучий лес. Увидал его Серый Волк, призадумался: знать, беда стряслась с Иваном-Царевичем, несчастье приключилося. Погнал Серый Волк того коня на поиски, нашел мертвого Ивана на сырой земле распростертым, на куски порубанным. Собрал Серый все до единого кусочка. Тем временем Елена Премудрая в ладоши хлопнула — послала к нему на подмогу черного ворона. Вьется ворон над мертвым Иваном-Царевичем, стаю скликает, поживу увидел. Не тут-то было: схватил Серый Волк вороненка и говорит ворону: «А ведь съем я его, падальщик, если не принесешь ты мне живой да мертвой водицы!» Полетел ворон, нашел два источника, набрал воды и принес Серому Волку. Тот окропил Ивана вначале мертвой водой — срослись все раны. Окропил живой — вздохнул Иван-Царевич, открыл очи свои, огляделся. Только тогда Серый Волк вороненка и отпустил»...

Лёва тут же заявил:

— Когда я вырасту, то стану Серым Волком!

— Когда ты вырастешь, то станешь инквизитором, — пообещала ему Рита.

Кто же из них мог сделать это? Нелегкая задача досталась мудрецу-Тоту, и теперь он, прищурив и без того раскосые, подведенные сурьмой глаза, пытался проникнуть в суть каждого подозреваемого из Девятки.

Тот задумчиво крутил шейную цепочку, на которой был подвешен медальон в образе его супруги, олицетворения Истины — Маат. Даже отсутствуя, жена помогала ему, когда он взывал к ней.

Кто из Нетеру мог отравить Атум-Ра? И — зачем? Это нешуточное преступление, ведь если не найдется противоядие, на землю падет тьма и наступит конец времен… Но не стоит думать на Апопа: злобный змей не так хитер, к тому же он побаивается воителя-Сетха, который надолго отвадил его от нападений на ладью Ра.

Стараясь ни у кого не вызвать беспокойства, Тот переговорил со всеми, кто мог быть замешан в покушении. Подозреваемых было больше девяти, ведь Нетеру могли поручить убийство детям и даже внукам. Либо те решились на преступление по собственному почину…

Ра отравлен странным, очень странным ядом. Противоядия к нему нет. Для чего убивать старика, дни которого и без того сочтены? Атум-Ра уже давно должен был стать Хепри-Ра, обновленным Ра, но до сих пор медлил и дряхлел, не желая расстаться с милым его сердцу воплощением золотых времен Та-Кемета, где его так почитают. А быть может, и другая причина держит старика на этой земле. Не связано ли это с его отпрысками, которых он никак не хочет окончательно признать своими? Вопрос наследования власти — самый тонкий вопрос. И он будет таковым еще бессчетное количество разливов Нила-Хапи…

Много мыслей проносилось в голове мудреца Тота.

Встреча с Шу, богом пустоты, родным сыном Атума. Пренебрежительно поджатые губы, ничего не выражающие водянистые глаза. Его дочь, Нут, в знойный полдень бывает такой же — точным повторением своего отца.

— Да, Атуму уже давно пора обновить свой лик… — соглашается с доводами Тота первый из Нетеру. — Я не удивляюсь, что кому-то надоело созерцать гнойные глазки самодовольного старика и утирать за ним слюни. Пускать слюни присуще младенцу, а когда это делает старец, такое может вызвать лишь отвращение.

Шу никак не заинтересован во власти, которой облечен Ра. У него другие обязанности, говоря иными словами.

Впечатлительная Тефнут тоже не прояснила ситуацию. Ее вечно заплаканное лицо унаследовала внучка — Небтет, жена Сетха.

— Это ужасно! Что ждет наши миры? — беспрестанно вздыхала она, забывая имя собеседника.

Тот понял: искать среди старшего поколения — бессмысленно. Людские помыслы уже не столь сильно поддерживают их могущество, как в былые времена. Шу и его жена Тефнут теперь не так нужны созданиям, которых они когда-то сотворили. Попросту, у них нет сил, чтобы устраивать заговоры, а затем — скрываться. Хотя… не стоит совсем сбрасывать их со счетов.

Геб был слишком занят и не смог явиться на зов Тота. Он постоянно что-то менял в своем жилище, подстраиваясь под прихоти своей ветреной любовницы, Нут. Ведь однажды он поклялся быть ее «отражением» и теперь упорно следовал этой заповеди.

— Что? Ра пострадал от какого-то яда? — жизнерадостно уточнил бог Земли, разглядывая собственные ногти. — Многое проходит мимо меня… Мне надо почаще видеться с вами, дети мои… Нут, а ты слышала?

— О чем? — откликнулась синеокая красавица, спускавшаяся со звездной колесницы у дома Тота.

Сегодня Нут была особенно чудесна. Даже разумный Тот был слегка очарован ее нынешней прелестью.

— Тот расскажет тебе обо всем! А я, увы, не могу более уделить вам должного внимания!

И Всевидящее Око угасло. Богиня Неба посетила Тота лично. Она казалась и близкой — только руку протяни! — и далекой одновременно.

— Так о чем ты должен рассказать мне, мудрый Тот? — улыбнулась Нут.

— Атум-Ра был отравлен неизвестным ядом.

— Он выздоровел?

— Пока нет. С ним сейчас твоя дочь, Исет. Она пытается исцелить его. Но ты ведь так проницательна и наверняка встречалась с подобным не раз. Развей мои сомнения, Нут! Подскажи!

— Услуга за услугу? — подмигнула звездным оком красавица, намекая на то, как однажды сам Тот пошел на хитрость и подарил ей пять дней, во время которых она втайне от ревнивого Ра смогла подарить своему любовнику Гебу пятерых детей — Усира, Исет, Сетха, Небтет и Старшего Хора.

— О нет, не надо так говорить, Нут! — Тот хорошо изобразил небольшую обиду и закрылся ладонью от хитрой собеседницы. — Это вовсе не в память о несуществующих днях! Ведь мы друзья!