— С приездом! — протянула Марго, едва завидев Влада на пороге своего небольшого уютного кабинетика, разулыбалась и, раскинув руки, вышла ему навстречу.

— Спасибо, — они обнялись и чмокнули друг друга в щеки (как две приятельницы!). — Я, собственно, зашел тебе привет передать… От Надюхи Белоярцевой…

Маргарита, уже приготовившаяся пошутить, посерьезнела:

— Да… Она мне писала месяц назад, что там у них творится… Что-нибудь выяснилось про Реночку?

Влад покопался в памяти. Когда-то давно Эсперанца упоминала о некой Рене — кажется, двоюродной сестре, — но в этот приезд они про таковую не разговаривали. И он неопределенно пожал плечами. Маргоша вздохнула:

— Знаешь, поверить не могу, чтобы такое, да с моей одноклассницей… Ладно. Хватит о грустном, что мы ее прямо отпеваем… Отсутствие новостей — тоже хорошие новости.

Ромальцев едва заметно улыбнулся. «Отпевала»-то, по идее, сама Марго, он и знать не знал, кто такая Рена.

Женщина быстро переключилась в «рабочий режим». Влад вяло просмотрел документы. Инициатором, как всегда, была Марго, искрившаяся энергией и энтузиазмом. Он поглядывал на нее и думал: «Откуда что берется?» Что касалось дел, ему было скучно. Он все хотел спросить, но не решался: под чьей «крышей» находится предприятие Маргариты? Сейчас ведь без этого — никуда. Самая ничтожная фирмочка нуждалась в непременной защите. Хочет этого учредитель или нет, но ему намекнут, что защита просто необходима. Вот «Финист», например, прикрывали ребята Дмитрия Аксенова, который, в свою очередь, «ходил» под новосибирцами Евгения Котова. Тут уж выбирай: либо рэкет, либо принудительный симбиоз. Федор Зеев выбрал симбиоз. Влад не вмешивался, но общаться с Аксеновым больше приходилось именно ему. Кроме того, у них с Дмитрием имелось еще немало точек соприкосновения: под аксеновским покровительством находился также «Горный цветок», в котором занимался Влад. Многие ребята из секции «быковали» вместе с ребятами Котова. Вот, к примеру, месяца четыре назад двое — Санчо-Панчо и Черт — попали, по слухам, в хорошую переделку. Поговаривали, что они вступили в перестрелку с милицией. Так это было или нет, Ромальцев проверять не собирался. Оба парня лежали в больнице с «огнестрелами», а Дмитрий забегался, отмазывая парней от очевидной статьи. И отмазал!

Высокая стильная Марго, присев на краешке стола, что-то говорила, пересыпая серьезные темы шуточками. Кстати, интересно: это Владу лишь мерещится, или она действительно чем-то похожа на ту ведьму из «черной» комедии «Семейка Аддамс»? Кажется, ее в фильме играла Анжелика Хьюстон...

Ромальцев почти не слушал собеседницу. Темы, которые беспокоили Маргариту, не затрагивали сферу интересов самого Влада. Да и велика ли была эта его сфера? С каждым годом он убеждался: мир сжимается вокруг него. Повсюду — либо грязь, либо скука. И мелкая суета человеческих ничтожеств.

Когда-то давно, еще мальчишкой, Влад наблюдал омерзительную картину. Родители повезли их с Дениской, младшим братом, к заливу, на остров. Набегавшись и накупавшись, мальчики отправились в разные стороны. Витальный и подвижный — таков он и сейчас — Дениска быстро уставал, ему требовался частый отдых. Влад же, если оценивать его по классификации спортсменов-бегунов, был «стайером». Довольно медлителен, однако вынослив. И вот, когда братец уже, наверное, дремал в палатке под боком читающей мамы, Влад забрался в рощу. Он шел, шел, шел вдоль берега реки, продираясь через ежевичные заросли, сбивая прутом паутинные сети с сидящими в центре громадными пауками, длинноногими, в желто-черных осиных «тельняшках». Поцарапанный, мальчик тем не менее был доволен затеянным приключением. На острове не потеряешься, поэтому сверхзаботливая мама, не чаявшая души в своем первенце, вряд ли забила бы тревогу и устроила ему помеху.

Был июнь, поспел тутовник. Влад забирался на высокие, искореженные, нависающие над самой водой деревья и собирал пресновато-сладкие белые, кисловато-сочные черные и рыхло-медовые розовые ягодки. Перемазанная соком футболка липла к телу, но это было такое наслаждение! Вырваться из-под крыла мамаши и делать что хочешь! Пачкаться, объедаться, быть в одиночестве, рисковать свалиться с верхушки дерева, наблюдая раскиданный вдалеке, за рекою, город…

Но все же, когда начало смеркаться, Влад пошел обратно. И забрал чуть левее, к дачам. Здесь было много сухостоя, здесь было мрачно. В молочно-выгоревшем небе расцвели первые звездочки.

Вдруг перед мальчиком возникло громадное тутовое дерево. На нем уже давно не было ни листвы, ни, тем более, ягод. Даже мохнатым гусеницам шелкопряда нечем было поживиться на его хрупких пыльных ветках. Но дряхлым трупом дерева завладели совсем другие насекомые. Сотни их личинок, мелких белых червячков, висели в вязкой паутине большого дупла.

Как зачарованный, Владик смотрел на них, не смея поднять свой прут.

Внезапно личинки — все, одновременно, будто по команде — вздрогнули и задергались. Это длилось несколько секунд, потом они замерли. А через минуту все повторилось, подвластное какому-то гадкому ритму.

Все, что было в желудке у мальчика, подкатило к горлу. Ноги обмякли, тело прошиб ледяной пот. Владика вырвало прямо там же — черным соком и непереваренной мякотью ягод.

А потом он бежал. Бежал, не помня себя. Бежал, не разбирая дороги. И еще долго не мог уснуть, плача под одеялом в палатке.

И теперь, по прошествии двадцати лет, он помнил тот день, тех синхронно дергающихся червяков в паутине, и ему становилось тошно. Тошно — от осознания того, что и они, людишки, дергаются в точности так же, как те личинки. Тупо, не осознавая, для чего они это делают. Послушные гадкому инстинкту. Одержимые двумя желаниями — жрать и множить себе подобных тварей. И все. Ни зачем. Просто так. Толпа безмозглых паразитов в дупле давно умершего дерева…

Влад поднялся, ссылаясь на обилие дел, распрощался с Марго. Та мечтательно посмотрела ему вслед. Знай она, какие воспоминания пробудили в нем ее слова, женщина зареклась бы впредь даже здороваться с Владиславом Ромальцевым…

Уезжать домой после работы Владу не хотелось. Как, впрочем, и всегда.

Но тут, взглянув на календарь, он вспомнил, что завтра у матери день рождения, а сегодня (да вот как раз уже через полтора часа!) нужно съездить на вокзал и встретить брата, который приезжал со своей невестой из Питера.

Дениске двадцать четыре, и он — полная противоположность Влада. Начиная с внешности и заканчивая мировоззрением. Парень-огонек, неисправимый оптимист. Маргоша в мужской ипостаси. И отчего Владу везет на таких «живчиков» среди близких и знакомых?.. Что Денис, что Марго, что Дмитрий. Даже Эсперанца хорохорилась, хоть ей было и не до веселья…

Денис — нескладный, будто кузнечик, чересчур высокий, в отца — радостно обнял брата, едва спрыгнув с подножки. Потом долго извинялся перед смеющейся Светкой, своей девушкой, что забыл помочь ей выйти. Все втроем под ворчание проводницы быстро вытащили из поезда немногочисленные вещи питерцев и освободили площадку вагона.

— Прикинь, Владька, Светкин все ж поступила на журфак! Я думал, ее завалят, но ничего, проехали! Мы с ребятами после этого всю общагу на уши поставили, два дня гуляли!

— Угу! — хихикнула хорошенькая блондиночка-Света. — Все решили, что у нас свадьба, поздравлять приходили.

— Кстати, Владька, а у нас в апреле и правда свадьба! — Денис пихнул Влада локтем в бок. — Попробуй не приехать и не привезти мамку!

Света счастливо покраснела. Вот радость-то великая: семью в общежитии заводить. Оптимисты…

— И что, так и будете жить в общаге? — все-таки не выдержал и спросил Влад.

— Нет. Квартиру снимем. В Тосно. Ну, не фешенебельно, зато спокойно! Круто?

— Мыкаться по квартирам? Очень хорошо. В твоем духе, — согласился Влад, укладывая их сумки и чемодан в багажник своей машины.

— А нам-то что? — Дениска подмигнул невесте. — Нам со Светкой везде хорошо. Правда, Светкин?