— Что с ним? — простонала девушка, прикасаясь к бледному лицу Саши. — Он живой?
— Он ранен, — сказал Гроссман и подхватил почти невесомого телохранителя с земли. — Сильно ранен. Давай в ту машину! — он мотнул головой в сторону «БМВ». — Прихвати из джипа вещи, какие сможешь!
Весь салон легковушки был забрызган кое-как затертой кровью и мелкими кусками чего-то светло-розового. Рената не поняла, что это. Сейчас девушка думала только о Саше.
Николай уложил телохранителя назад, на окровавленное сидение, а сам побежал за вещами в «Чероки» и по дороге вспомнил: из «дипломата» вывалились деньги.
Он собрал только основную часть. На всё не было времени. Но в кустах Николай заметил тускло блеснувшую зеленым круглую поверхность. Обратная сторона того самого злополучного диска. Видимо, он вытряхнулся из «дипломата» вместе с пачками сотенок и, стукнувшись оземь, выскочил также из коробки…
— Только этого не хватало! — простонал Гроссман. Еще не осознавая, что и для чего делает, Ник подобрал CD.
Удирать отсюда надо как можно скорее. Сейчас здесь начнется такое…
* * *
Они ехали уже долго. Дорога виляла между буровато-желтыми холмами. Высокие пирамидальные тополя и раскидистые акации дополнились совсем непривычной для глаза сибиряков растительностью. Николай, конечно, о флоре и фауне сейчас не думал, но мозг его все равно для чего-то исправно фиксировал происходящее вокруг.
Чего стоило отмыть от крови окна, панели и — частично — обшивку кресел! Гроссман отметил: а ведь он стал уже спокойно относиться к подобным зрелищам. За какие-то сутки все перевернулось в нем необратимо…
Положив Сашу головой на свои колени, Рената время от времени смачивала полотенце водой из бутылки и протирала его пылающий лоб. Изредка он приходил в себя и просил пить.
— Ник! — сменив очередную повязку, взмолилась Рената. — Он истекает кровью. Давай в больницу?
— Нельзя: огнестрел. Представляешь последствия?
— А что, будет лучше, если он умрет?! — выпалила она.
— Ну, не знаю, не знаю…
Николаю было уже все равно: умрут Саша, Рената, он сам — или не умрут. Его сознание стало другим.
— Осталось два бинта, — заглядывая в аптечку, сказала девушка.
Саша открыл глаза. Взгляд его непрозрачных серых зрачков теперь стал немного яснее.
— Сашенька, пожалуйста, держись!.. Я не смогу без тебя...
Ник едва сдержался, чтобы не фыркнуть. А как по кустам с отморозками уединяться — так это запросто… Рената уловила его мысль и без слов, съежилась, заплакала.
— Я ведь… я ведь не знала… — еле слышно выговорила она.
— Да шо ты передо мной оправдываешься? Я те шо — исповедник? Башкой соображать надо, а ты не соображаешь никогда.
— Перестаньте, — попросил Саша, и Рената разрыдалась.
Он положил раскаленную ладонь на ее руку. Он и прежде всегда успокаивал ее этим жестом.
— Я отомщу! — прошептала Рената в комочек мокрого носового платка.
Саша слегка повернулся и прильнул щекой к ее животу. Он был похож сейчас не на человека, но на раненого зверя, молчаливо боровшегося с болью и смертью. По лицу его скользнула слабая улыбка.
Девушка погладила Сашу по тусклым, с проседью, волосам, по розоватому рубцу на скуле — напоминание о чебоксарском пустыре:
— Как я могла забыть это?.. Боже мой… Я совсем сошла с ума…
— Не надо никакой мести, — сказал он, переведя дух. — Просто отдайте им и этот диск…
— Угу! — вставил Николай. — По почте вышлем. Наложенным платежом. И заценим — в миллион баксов…
Рената чувствовала себя грязной, отвратительно грязной, до тошноты. Гроссман прав. А она сама себе ненавистна… Вот если бы сейчас разверзлись небеса и…
«А вот этого не нужно, сестренка! — чуть взволнованно перебил голос из груди. — Не зови! Это мы с тобой уже проходили! Ну-ка соберись! Я обещал — я выполнил обещание. Без этого — никуда. Без правого нет левого, и наоборот. Лишь идеальная сфера не имеет сторон, но нам всем до нее еще ой как далеко!»
И злорадный женский хохот…
Саша поднял руку и обнял Ренату за талию. Она чувствовала, что их нынешняя близость удерживает его на этом свете, а оттого была готова сделать что угодно, всё отдать взамен, лишь бы он не погиб. Даже свою — распроклятую, опороченную насколько можно и даже насколько нельзя — жизнь…
— На мне заживет, как на собаке... И ты все забудешь. Останется только хорошее. Всегда остается только хорошее, понимаешь? Не плачь, Рената.
Девушка дала ему попить. Саша прижался губами к ее руке, затем снова спрятал лицо у нее на животе, под складками кофточки.
— Я скоро верну тебе твою душу... — прошептал он, обжигая горячим дыханием ее кожу.
* * *
Шеф спал крепко, как никогда. Сразу отключился, едва отъехали от места бойни. Иван, их напарник, пересел в другую машину, а Скорпион даже не проснулся посмотреть, в чем дело. (Андрея, кстати, здесь почти все называли за глаза даже не по фамилии, а по прозвищу, будто на «зоне».)
Серега, любопытный по натуре, как большинство юнцов его возраста, не так давно распрощавшихся с детством и школой, хотел бы узнать, что же там такое, на этом диске, за которым они столько гонялись, не щадя живота — ни своего, ни чужого. Когда до города оставалось километров десять, ему приспичило покурить, сбегать до ближайших кустов, а заодно посчитать, сколько же денег перепало нынче на его долю.
И только в Краснодаре Андрей открыл глаза.
— Приехали, Андрей Константиныч!
Серапионов потянулся, сладко зевнул:
— Сколько там натикало? — и присвистнул: — Полдень! Ты что, пешком шел и машину перед собой толкал?
— Да нет, Андрей Константиныч… Ехал не торопясь просто…
Андрей рассмеялся, потом, закинув руки за голову, прибавил:
— Ладно, ладно, не грузись! Я шучу. Правильно сделал: мне хотелось отоспаться…
Шеф сегодня явно в хорошем расположении духа. Просто сочится довольством, как нагулявшийся, накормленный и выспавшийся кот. В Андрее и на самом деле жило что-то кошачье, Серега давно замечал. Правда, чаще это была грозная и дикая сила, а сейчас — натуральный сибирский Барсик, хоть бантик на шею повязывай. Разве что не мурлычет. Прикольно!
Сергей даже позволил себе улыбнуться в ответ на шуточку шефа (на самом деле, конечно, своим сравнениям, но Андрею это знать не обязательно).
— Да уж, нелегко вам нынче было… — подпел он. — Такой расколбас на дороге… Я только у буржуев в кине видал наподобие…
Серапионов снова зевнул, подобрался и сел. Вот уж вроде и не спал котяра, вот уж и готов к прыжку. А ты, Серега Дубков, ба-а-антики какие-то выдумывал…
— Ну что, хоть поглядеть на этот гвоздь, который в заднице у всех сидел! — с этими словами шеф потянулся назад, взял с сидения свой кейс, извлек оттуда этот странный плоский компьютер и пропел себе под нос: — «Какую-то инфекцию сейчас я проглотил!»
Раскрывался компьютер словно книжка. После нажатия кнопочки на панели над клавиатурой он тихо зашумел. Вспыхнул нарядно-синим цветом монитор, замигали маленькие зеленые лампочки.
Серега взглянул туда краем глаза. Разобрать что-либо на экране с его стороны было невозможно. Чего только ни придумают! Компьютер, который работает без подключения к электросети! Недешевая, наверное, игрушка!
Насвистывая что-то себе под нос (вот это да! оказывается, «биг босс» бывает и таким!), Андрей вынул коробку и, ковырнув ногтем трещинку, образовавшуюся на пластиковой поверхности от удара о землю, легко разъял. Верхний, видимый под прозрачной крышкой, зеленый диск лежал на месте. Серапионов «листнул» дальше, на оборотную сторону, и замер.
Затем наступила грозная тишина.
— Зачем ты останавливался? — наконец спросил Андрей. — А ты останавливался, из-за этого мы и потратили столько времени на дорогу!
