— Рената! — телохранитель рывком перевесился назад и приложил ладонь к горлу девушки.

— Жива она, жива! — прохрипел Гроссман, забыв об ушибленном затылке.

— Позаботься о ней! — Саша раскрыл дверцу и бросил возле Николая полностью заряженный «ТТ»: — Если придется стрелять — отстреливайтесь.

— А ты?

— Ждите меня вон в том перелеске. Не вернусь через пять минут — уезжайте в Краснодар.

Выскочив из машины, он махнул рукой. Ник перебрался вперед и с трудом, но все-таки завел джип. «Чероки» выкарабкался по пологому берегу и прямо через поле помчал к лесополосе.

Припадая к земле, хватаясь за пожухлые стебли и корни кустиков, Саша выбрался на дорогу.

…Если бы оставалось не так мало времени и запасов сил…

«Действуй, братишка! Жизнь дана, чтобы ее прожить, а не проспать! Вперед, ату их!»

Саша выскользнул из-за пригорка, для подстраховки прокатился по земле, не совсем уверенный, что его не заметили. Возникнув за спиной одного из ближайших преследователей, которые после падения их джипа выскочили из «БМВ» и спортивных автомобилей, телохранитель придушил его, но не выпустил, а прикрылся вмиг обмякшим телом. Перехватив руку жертвы, Саша выдернул у него из пальцев пистолет и, укрывшись за «БМВ», положил еще нескольких, не успевших спрятаться.

Крики, топот, стрельба…

Где «Ландкрузер»? Где «Ландкрузер»?

Мысли на долю мгновения метнулись к Николаю и Ренате, и тут невыносимая боль прожгла ребра...

…Телохранитель выпускает из рук изрешеченный пулями труп своей жертвы, зажимает локтем рану в боку, но, не сделав и шагу, падает на одно колено.

Тишина. Абсолютная тишина. И боль…

Возле скорчившегося на дороге Саши возникает мужской силуэт.

— Мой выход... — произносит мужчина, бьет телохранителя рукоятью пистолета в висок, а затем поворачивается к выползающим из-за машин подчиненным. — А вам — антракт. Займитесь им!

— А он что, жив еще? — удивляется кто-то.

Мужчина подобирает полы элегантного черного плаща, садится на корточки и прикладывает два пальца к Сашиному горлу:

— Да, жив. И чтобы оставался в живых до моего возвращения. Страхуйте моего шофера. Следуйте в Краснодар, но старайтесь сильно нас не обгонять.

Серапионов распрямляется, скидывает плащ в руки одному из услужливо подступивших спутников. Другой в это время стягивает куртку с неподвижного телохранителя.

— Ну, и не скучайте без меня, что еще сказать! — Андрей улыбается, небрежно разводит руками, а затем сует их в рукава поданной куртки. — Похож?

— Один в один! — почти хором отзываются окружающие.

— Трупы приберите, — поморщившись напоследок при виде физиономий приспешников, он перепрыгивает канаву и удаляется в направлении леска — туда юркнул загнанный «Чероки»…

«И не забудь про крутой замес, мальчик мой! Впрочем, я тебе напомню, мало не покажется!»

…В дальнейшем пришлось пробежаться, чтобы вид иметь усталый и потрепанный. Впрочем, Андрей и без того замучился, гоняясь за этой троицей уже без малого две недели.

Сломанная или вывихнутая ключица дребезжала адской болью. Николай попытался прощупать, есть ли перелом, но только ухудшил ситуацию. Рената вскрикнула и отогнала его.

— Ну я же не врач… — оправдываясь, пробормотал Гроссман.

Прошло уже гораздо больше отведенных Сашей пяти минут, а его все не было.

— Надо ехать, — вздохнул Ник, понимая, что телохранителя, скорее всего, уже нет в живых.

— Только попробуй! — ответила девушка.

Джип стоял в самой чаще, все двери его, несмотря на пронзительный ветер, были раскрыты настежь.

— Не дури, надо ехать. Если он живой, то найдет нас…

— Заткнись, Гроссман!

— Рената! Коля! — вдруг послышался знакомый голос. — Вы где?

Забыв о боли, Рената вывалилась наружу и, хромая, бросилась навстречу Саше:

— Тут! Саша! Мы тут!

Телохранитель нагнулся, уперся ладонями в колени, опустил голову и перевел дух.

— Ты ранен?! — встревоженно спросила она, подбегая. — Ты ранен?

Он выпрямился, обнял ее. Ренате показалось, что в его взгляде мелькнуло любопытство. Так странно…

— Все о’кей, — тихо сказал Саша и покосился на Гроссмана: — На ходу джип?

— Чем-то цепляет землю, а в целом ничего... — Николай заглянул под колеса. — То ли подвеска, то ли еще какого-то хрена...

— Черт с ним. Загружайтесь, ехать надо... — телохранитель сел за руль.

Рената не могла понять, что здесь не так. Но что-то было не так. И этот взгляд, снова метнувшийся поверх ее головы, и незнакомые нотки в знакомом и любимом голосе. И, в конце концов, — «о’кей»… Он уже не раз удивлял ее чем-нибудь непривычным и, вроде бы, не свойственным ему, но почему такой изучающий, отстраненный взгляд? Ах, лучше бы в свое время он остановил свой выбор на сценическом искусстве — и не случилось бы с ним всего этого…

Джип немного пошел юзом, выправился, громыхнул, пополз и медленно набрал скорость.

— Кто это был? — спросил Николай.

— Не знаю, — как обычно, Саша был неразговорчив.

— Много их там было?

— Достаточно.

«Чероки» спотыкался, как рейсовый городской автобус, правая фара и обе «противотуманки» были разбиты. Выругавшись сквозь зубы, телохранитель наконец остановился и вышел посмотреть, в чем дело.

— Вот дерьмо! — донесся из темноты его голос. — Надо менять колесо! На диске едем…

Тут уже удивился и Николай:

— У нас нет «запаски»!

— Как — нет? А это что? — Саша указал пальцем на колесо, прицепленное сзади кузова.

— Так мы же ее и меняли, ты что, Шур?!

— Ну, и?.. Есть конструктивные предложения, или поедем на жеваной резине?

Телохранитель ничего не предлагал и ждал их решения. Николай потер глаза. Ну вот, всегда ратовал за разумность, а теперь и сказать нечего, когда предлагают. Где в лесу им найти колесо, да еще и для джипа?

— Попробуем поставить старое? — вдруг нерешительно проговорила Рената. — Может, дотянем?

— Хорошо! — Саша ткнул кулаком покрышку «запаски»: — Ник, займись!

Окончательно обескураженный тоном телохранителя, Гроссман вышел из машины:

— Может, ладонька Рената Александровна, вы таки соизволите подышать свежим воздухом?

Рената с трудом выкарабкалась наружу. Запал исчез, боль снова вступила в свои права. Саша не сделал в ее направлении ни шага. Правда, потом, словно опомнившись, обнял за талию и увел в сторону.

— Что у тебя? — телохранитель кивнул на плечо Ренаты, которое та прикрывала рукой.

— Не знаю. Очень болит ключица...

— Поломалась, что ли? Давай посмотрю.

Он посадил ее на ствол упавшего дерева. Девушка расстегнула дубленку и кофточку. Саша внимательно осмотрел и прощупал ключицы.

— Перелома нет. Вывихнуто у плеча.

— А вправить — это очень больно?

— Да.

— Ты сможешь? Я потерплю.

Саша некоторое время держал ее руку, слегка покачивая и расслабляя. Внезапно его пальцы крепко и уверенно сжались, и он сильно рванул плечо девушки. Рената стиснула зубы, но не выдержала, упала в обморок.

— Ч-черт! — прошипел телохранитель, успев подхватить ее под мышки.

Пришлось сесть и усадить Ренату к себе на колени.

А в ней и правда есть что-то, чего не передали фотографии… Даже в такой. Он едва узнал в этой измотанной женщине ту хохотушку, которую видел на снимках в Новосибирске. Но она волновала его, и еще как! Андрей даже покачал головой: вроде, ему не пятнадцать лет, да и Рената — не первая девица, севшая на эти колени. Веселая ситуация! То ли он так проникся своим персонажем, что смотрит на девчонку его глазами, то ли в ней действительно присутствует какая-то мистическая притягательность. Даже назвать это шармом как-то не к месту…

Впрочем, к делу. Шуры-муры — это потом. Если доведется. А хотелось бы, чтобы довелось, тут уж не стоит обманывать самого себя…

Андрей осторожно встряхнул ее.