- Сколько же капитанов ускользнуло?
- По моим расчетам, двадцать восемь. Или двадцать семь? Или уже двадцать шесть.
- Плохо дело, - сказала Уошен.
- Тебя я не посчитал. Но про тебя давным-давно забыли. И если не сойдешь с ума, то выслушай, что я сейчас скажу. Знаешь, с кем ты сидишь? Перед тобой законный Капитан-премьер. Не испугалась?
Уошен изо всех сил старалась переварить такую новость. Потом наклонилась и, положив ладони на пол, словно попыталась поймать голову сына.
- Все нормально. Расскажи все, что знаешь. Только быстро.
Он рассказал о поисках ее и Миоцен, о помощи Перри, о своем растущем отчаянии, о том, как уже в самом конце он задел ногой эти старинные серебряные часы…
- И они все еще у тебя? - вскинула голову Уошен. Да, они все еще висели у него на новой серебряной
цепочке. Памиру не пришлось предлагать взять их дважды. Он подождал, пока Уошен открыла серебряную крышку и прочитала посвящение, и продолжил свою историю. О поисках источника нейтрино, о таинственном люке, об обрушившемся туннеле и остановился на том месте, где они с Локи дубасили друг друга в обиталище пиявок. Легким щелчком Уошен закрыла крышку.
- Если бы я расширил радиус поисков и обращал внимание на все мелкие детали… - извиняющимся тоном начал Памир.
- Я не разочарована, - ласково улыбнулась Уошен.
- Но я был в отчаянии, - продолжал он. - Сначала нейтрино, потом этот таинственный люк Дью… и мне не оставалось ничего, как только копать и копать…
Уошен положила часы на сомкнутые ладони и задумалась.
Имя «Дью» прозвучало в устах Памира презрительно, как кличка, и, покачав головой, он добавил:
- Я, честно говоря, даже не помню этого хрена.
«А я любила этого человека», - удивленно подумала Уошен.
- И что нейтрино? - оборвала она сама себя. - Что ты увидел? Скажи точно. Насколько велики были изменения?
Памир рассказал все в мельчайших подробностях, но, видя, что Уошен не слушает, сменил тему.
- Как только ты совсем поправишься, мы уйдем отсюда. Ни с Кви, ни с Перри я официально никак не связан. Но тут неподалеку есть одно старое убежище, и Миоцен рано или поздно до него доберется. Нужно новое место, чтобы укрыться. Этим я отчасти и занимался все последние дни…
- А потом?
- Выжидаем свое время. В полном спокойствии и готовности. - Памир говорил медленно, четко, как человек, полностью отвечающий за свои слова. - Если мы действительно хотим вернуть наш Корабль и сохранить его, надо собрать все ресурсы, всю силу и мудрость… чтобы больше такого не повторилось…
Уошен молчала, сама не зная толком, о чем сейчас думает. Никогда еще она не ощущала свой мозг настолько бесполезным и беспомощным. Все проходило мимо ее сознания и сквозь сомкнутые ладони уходило в долгий болезненный взгляд, устремленный на сына, сидевшего в прекрасном, саду. Потом она разомкнула ладони и снова уставилась на медленно, но без устали идущие стрелки.
- У нас есть союзники, - продолжал Памир. - Этим я тоже много занимался. Создавал контакты, связи…
- Но у нас не было ядерных реакторов, - вдруг сказала Уошен, захлопнув крышку, ставшую теплой от соприкосновением с ее новым телом.
- Что?
- Когда я покидала Медулла оссиум, большая часть энергии давалась геотермальными ресурсами.
- Ты покинула это место больше ста лет назад, - напомнил Памир. - Многое могло измениться.
Может быть. Может быть.
- Судя по всему, Бродяги прорыли наверх широкий туннель, - продолжал он. - И, поднимаясь по старым путям, натолкнулись на мою дыру, что, конечно, весьма облегчило их работу. И все же. Сотни километров туннелей. Нет, скорее всего, ядерные реакторы у них уже есть.
- Может быть, - теперь уже вслух повторила она и снова развела ладони. Часы упали прямо на обод, закружились, и, поднимая их, она снова стала смотреть на сына, все удивлявшегося странному зеленому миру. Ничего нельзя было прочесть в его серых глазах - ни страха, ни раздумья.
- И что же это, Уошен? - Она молчала. Как сын. - Скажи мне,- настаивал Памир.
- Я думаю, ты ошибаешься.
- Может, и ошибаюсь. Но в чем?
И пока она не сказала, он так и продолжал сомневаться в правильности собственного ответа.
- В источнике энергии. Ты ошибаешься в источнике энергии. Но это не самое главное.
- А что главное?
- Посмотри на него.
Памир уставился вниз на своего пленника.
- Ну и что же я должен увидеть? - скрывая отвращение, спросил он.
- Локи - Бродяга. Он все еще верит.
- Это называется фанатик, - фыркнул Памир. - И он знает это лучше, чем кто-либо иной.
- Они с Тиллом были в обиталище пиявок. Ты знаешь это место. Только шепни, и слова разносятся повсюду. - Памир выжидал. - С того момента, как ты оживил меня, это грызет меня беспрестанно .- Она подобрала часы, спрятала их в складках саронга и посмотрела на Памира яркими ожившими глазами. - Тилл и Локи слышали, должны были слышать, что говорил Дью. Не могли не слышать. Его признание было полным и не оставляло никакой возможности для кривотолков. Все, во что верили Бродяги, было инспирировано им. А этого достаточно, чтобы разрушить самую прочную веру.
- Твой сын фанатик больше из упрямства, чем благодаря вере, - настаивал Памир. - А Тилл - амбициозный вредный пройдоха и карьерист.
Уошен слушала, сузив глаза.
- Эти два Бродяги слышали все, но даже это не столь важно. Может, они даже и не удивились тому, что Дью жив. Ничего особо удивительного для них в этом не было. Бродяги всегда знали обо всем, что происходило на Медулле. Для них не существовало секретов. После второй «смерти» Дью они забрали Миоцен обратно, поскольку она была им нужна. Ведь они, как возрожденные Строители, собирались снова захватить Корабль… а потому им нужен был капитан высокого ранга типа Миоцен, кто-нибудь, кто знал, как работают системы безопасности и как управляла старый Премьер…
- Тилл цинично воспользовался фантастической религией Дью, а Миоцен только пешка, - оскалив зубы, заметил Памир.
- Нет. А, возможно, и да. - Она снова указала на Локи. - Но он верит. Я знаю моего сына и, надеюсь, пони-
маю, какими возможностями он обладает. А он все еще в большей мере Бродяга…
- А ты-то сама во что веришь, Уошен? - спокойно остановил ее Памир.
- Дью сказал нам… - Уошен прикрыла глаза, вспоминая то, что, казалось, произошло всего несколько дней назад. - Когда он был на Медулле, еще один, ему приснился сон. И Строители, и презренные Унылые вышли как раз из этого сна…
- Что означает?..
- Может быть, ничего не означает, - призналась она и встала. - Если и есть где-нибудь ответ на наши вопросы, то только на Медулле. Мы найдем их только там. И я думаю, ты совершено не прав, собираясь выжидать здесь.
- А ты?
- Мы будем ждать, а Бродяги будут становиться все могущественней.
Памир снова опустил голову, посмотрел на пленника с каким-то совершенно новым интересом, словно увидел впервые.
- Слишком долгое ожидание - и Корабль будет разорван на части тотальной войной,- предупредила Уошен. - Поэтому я думаю, нам надо браться за дело немедленно. При первой же возможности.
- И что же мы должны делать? С чего начать?
- Ты же - Премьер, - ответила Уошен. - Моя обязанность только служить Кораблю. И тебе.
