- Нет, -подтвердил Памир.

Перри откинулся в кресле и улыбнулся как человек, который только что выиграл решающее сражение. Потом сцепил руки и заложил их за голову.

- Медулла оссиум, - тихо произнес Памир.

- Что?

После встречи с Премьером Памир впервые произнес это слово, да и произнес он его сейчас лишь для того, чтобы сменить тему разговора.

- Ты знаешь что-нибудь с таким названием?

- Медулла оссиум?

- Ну да. Знаешь?

Перри прикрыл глаза, пожевал губами и, подумав немного, признался:

- Нет. Ничего на ум не приходит. А к чему ты это сказал? Что-то слышал о нем?

- Готовлю очередную недоваренную разгадку, - хмыкнул Памир.

Перри рассмеялся одновременно над собой, приятелем и над всей этой глупой ситуацией в целом.

- Так это там прячутся пропавшие?

- Ах, если б я знал…

- Медулла оссиум,- осторожно повторила и Кви Ли. Затем, используя утонченный диалект и подняв крошечный пальчик, сказала: - Когда-то давно, когда люди еще не были устроены так, что могли жить вечно… когда мы были простыми и хрупкими существами, Медулла оссиум находился внутри наших костей. Не так, как сегодня. Не пропитывающим все мускулы и печень…

Мужчины уставились на нее во все глаза.

- Вы слишком молоды, чтобы помнить это, - добавила она, словно извиняя их, и снова указала пальчиком под самую нижнюю светящуюся точку. - Иногда Медулла оссиум, костный мозг, означает просто центр вещи. Ее сердцевину. Ядро. Суть .- Она подняла глаза, улыбнулась, и на ее круглое старомодное лицо лег отсвет карты.

А Памир уже в который раз подумал, что она потрясающе красивая женщина.

- Может быть, поискать в корабельном ядре, - посоветовала она.

Но оба лишь рассмеялись над столь нелепым предложением Кви Ли.

Памир составил список наиболее вероятных мест, потом самолично облазал каждое, и спустя несколько лет уже собрал океан всяческих слухов, сплетен, историй, легенд и видений о пропавших капитанах. Однако единственно реальным, похоже, оставалось лишь убеждение в том, что всякое живое существо хотя бы раз да видело этих пропавших капитанов, и что они являлись повсюду. Он сам так или иначе оказался заражен этой истерией. Исчезнувшие коллеги появлялись без всякого предупреждения. Как правило, большей частью бывшие любовники. И чаще всего Уошен. Иногда, совершенно неожиданно, Памир видел высокую женщину, идущую, например, по оживленной улице, и ее походка, цвет кожи, полуседой каштановый хвост однозначно говорил только о ней и ни о ком более. Памир бросался бегом, но приблизившись, замедлял шаг, потому что перед ним была другая красавица, удивленная и возмущенная прикосновением постороннего человека. Несколько раз она примерещилась ему сидевшей, поджав по-турецки ноги, в каком-то пустом помещении, обнаженная и прекрасная. Но по приближении сначала оказалась статуей высотой метров в двадцать, а потом и вовсе превратилась в груду плохо освещенного щебня. Спустя год она привиделась ему стоящей на коленях среди пурпурных эпияитов, растущих на отмели, где Памир разбил свой лагерь. Прищурившись и не переставая жарить только что выуженную горбушу, он разглядел смотревшее прямо на него улыбающееся лицо. Неожиданно повеявший со стороны моря ветер донес до него знакомый голос:

- А на двоих хватит?

Но Памир уже знал про свои иллюзии и не позволил себе увлечься. Ветер стих, и знакомое лицо превратилось в сплетение мертвых листьев. Памир покачал головой, улыбнулся в очередной раз собственной глупости и пододвинул рыбу поближе к огню.

Пассажиры и команда уже знали о его поисках, и потому иногда помогали, кто чем мог.

Правда, некоторые требовали за свои басни платы.

Другие хотели в обмен просто внимания, любви или славы.

И только совсем немногие рассказывали истории совершенно искренне, сами не зная, зачем лгут, смешивая какие-то туманные воспоминания с желаемым впечатлением, выстраивая целые эпосы.

Вот только небольшой перечень всех этих бесконечных басен.

Пропавшие капитаны жили на Дне.

Они организовали свою коммуну, спрятанную в непомеченных на картах пещерах где-то под морем Паутины.

Он были похищены кайян-квазарами - крошечными, наполовину органическими, наполовину силиконовыми существами, - которые держали их в качестве рабов и ездили на них как на лошадях.

Их поглотила сильная гелевая буря в районе Магны.

Рассказывали также весьма распространенные истории о злобных и мстительных чужих. В первую очередь, конечно, грешили на фениксоподобных, хотя те являлись далеко не лучшими кандидатами на эту роль. Но рассказывали, как они тайно вернулись на корабль и в наказание за прошлые обиды, похитили у Премьера лучших капитанов.

Один вполне серьезный человек предположил, что некие чужие вырезали у капитанов часть мозга, отвечающего за высшую нервную деятельность, и оставили их в таком полуживотном состоянии внутри каких-то деревьев. Более того, он утверждал, что даже разговаривал с одним таким деревом, в котором жила Уошен. «Я разговаривал с ней, - утверждал он .- Несчастная дама. Бессловесная тварь. Бедняжка!»

Уже ни на что не надеясь, Памир как-то пролез в одну из пустых пещер, где стояла когда-то аппаратура, связанная с восстановлением каких-то древних циклов. Теперь все заросло лесом хвостатых грибов, напомнивших ему о материнском доме, оставшемся где-то в иной жизни. Грибы заполонили все, торжествуя свою победу. Ниже, под грибами, располагалось именно то, что он и надеялся найти: деревенька из низеньких лачуг, с дымными огнями, селение, не помеченное ни на одной карте, ни на официальной, ни на любительской. Осторожно и медленно он направился к ближайшей хижине и, с трудом удерживая дыхание, вошел. На пороге показалась улыбающаяся женщина.

Он узнал ее. Без всякого сомнения, она напоминала инженера, участвовавшего в постройке корабля еще на Белтере, а потом Получившая звание капитана.

- Ааслин? - спросил он, подойдя как можно ближе.

Лицо, конечно, здорово изменилось, но это были все те же прекрасные черты, черная кожа и ослепительно белая улыбка. Улыбка, кстати, осталась прежней. И чем дольше

Памир рассматривал это привидение, тем сильнее крепла в нем уверенность.

- Привет, - еле слышно сказала женщина.

- Я Памир, - пробормотал он. - Помнишь меня, Ааслин?

- Конечно, - ответила она и улыбнулась еще шире. Голос звучал слишком тихо и слишком мягко. Это был даже не голос, вернее, слова произносились не ртом. С каждым словом голос все больше начинал напоминать ему что-то иное, и Памир обрадовался этой иллюзии, шагнул еще ближе и стал неотрывно следить, как менялось перед ним это лицо, становясь все больше и больше похожим на лицо его бывшей любовницы.

- О чем ты думаешь, Ааслин? - нежно спросил он. Рот женщины открылся, но абсолютно беззвучно. - Ты знаешь, как оказалась здесь? - Он подошел вплотную и тоже улыбнулся, повторяя вопрос: - Знаешь?

- Знаю, - солгала она. - Да, знаю.

- Расскажи.

- Случайно. Так должно было быть.

Памир уже дышал ей прямо в лицо, но она резко откинула голову.

- Нет. Пусти меня!

И его рванувшаяся рука провалилась в проекцию из света и ионизированной пыли. Грибы и огни были нереальными. Это оказалось никаким не сообществом, а просто обыкновенной свалкой брошенных роботов, некогда отключенных и подвергнутых стерилизации.

Памир так и оставил это место на карте неотмеченным.

Он вообще прекратил поиски в этой зоне и оправился в ту область Корабля, где подобные Ааслин и Уошен водились, по слухам, в самых больших количествах. Он забрался в магнитную ловушку с антивеществом.. Когда-то там обитали фениксоподобные. Как он и ожидал, там не было ни души. Только стерильная чистота и пустота. Не было даже призраков Уошен, как бывало в других местах. Стоя на дне, на полу из гладкой гиперфибры, не имевшей возраста, Памир обнаружил, что всматривается в пустоту и чувствует себя при этом настолько крошечным, как будто его и вовсе нет. Ему показалось, что нет ни этого цилиндра, ни корабля, ни самого универсума, и что все эти технические достижения - ничто по сравнению с бесконечностью, в которой находимся мы все.