Скоро должен был
начать падать жидкий водород.
Капитаны стали строить планы о том, как укрыться или каким-нибудь образом найти кар, который выдержал бы шторм. Но Уошен не принимала участия в обсуждении. Она села, скрестив под собой ноги и глядя лишь на медленно идущие стрелки своих серебряных часов.
Ааслин показалось, что она сошла с ума.
Локи преспокойно рассуждал сам с собой об объятиях Смерти.
Обет и Мечта пытались благодарить Уошен за то, что она вывела их, наконец, с Медуллы.
- Мы никогда не думали, что снова окажемся здесь, - признавались они. - Ты правильно сделала.
К ним присоединился даже Гольден, предложил сдать свое оружие, а потом долго глядел на взрыв и пожары на Медулле.
Вдруг Уошен захлопнула крышку часов и поднялась движением, выражавшим торжественность и важность.
Все, не отрываясь, смотрели, как она вышла на середину платформы и посмотрела наверх. Но для ледяного дождя было еще рано. Потом они увидели, как она махнула рукой кому-то наверху. Все, включая и обоих Бродяг, тоже посмотрели наверх и увидели, как в напряженной тишине к ним приближается флот кораблей в виде китов, готовый уже вот-вот произвести жесткую посадку.
И первым из первого же приставшего судна вышел Памир.
За ним последовали Перри и еще десять вооруженных Бесшабашных.
Ааслин, тут же узнавшая грубое лицо Памира, радостно засмеялась.
- Что же это такое? Разве ты не знаешь, что надвигается потоп?
Памир усмехнулся, вскинув густые брови, и только тогда посмотрел на бушующий Медулла оссиум.
- Да отвернул я этот потоп,- процедил он сквозь зубы и как бы нехотя. - Давно уже. Озерцо водорода, образовавшееся внутри этой длинной вакуумной трубы, испаряется по мере падения. Поверьте, когда мы проплыли через то, что осталось, на нас не попало и капли.
- Но как же твоя угроза? - обиженно воскликнули Обет и Мечта, повернувшись к Уошен. - Об этом падающем, убивающем все потоке?
- Я не настолько жестока, - ответила Уошен. - Я не убиваю беспомощные миры.
- И не будешь? - снова усмехнулся Памир. Затем, обняв Уошен сильной рукой, притянул ее к себе.
- Я просто люблю подразнить их, - добавила она, смеясь и плача одновременно, и думая о том, что никогда за всю свою долгую странную жизнь не чувствовала себя настолько уставшей…
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. Строители
Все мои двигатели ревели, изрытая огонь, но эта титаническая, губящая все энергия превращалась в нежнейшие толчки. Я не слышал ничего, кроме тихого уговаривающего голоса, который нашептывал мне, чтобы я подходил все ближе к этому умирающему солнцу. И я повиновался голосу. Повиновался, даже предвидя столкновение с его разреженной атмосферой. Даже чувствуя уколы и маленькие смерти в моем теле. Я просто повиновался элементарным законам движения, инерции и силы, подплывая все ближе к солнцу, все ближе… и дивный страх охватил меня…
Первый двигатель умер.
За ним - два других.
Далеко в моих глубинах серия ослепительных и тяжких взрывов уничтожила топливные трубопроводы и расплавила визжащие помпы. Выжившие двигатели продолжали работать, но уже более спокойно. Нежные толчки превратились в легкое дыхание рядом и позади меня.
Но я все еще падал на солнце.
Мой страх потерял свою прелесть.
Постепенно мной овладела дикая паника.
С ужасающей ясностью я увидел внутри себя войну против моих двигателей. Но каждый акт насилия был то слишком мал, то ошибочен, то несвоевремен. Кумулятивный эффект наступал медленно, и почувствовать его было трудно. Наконец, в агонии я собрался, пытаясь прийти на помощь моим товарищам.
Каким-то образом я чувствовал их. Слышал. Верил.
У реморов были тысячи вентилей и, словно уловив мой совет, они закрыли последний, остававшийся в исправности.
Магнитная бутылка, пребывавшая в полном порядке миллиарды лет, резко пришла в негодность в самый неподходящий момент, и разрушилась выплевывая черепки антижелеза в расстроенные механизмы, работающие на полную мощность.
Человеческий инженер убил робота, который не хотел понимать причин происходящего, и поставил на его место другого.
Осколки засорили малый трубопровод.
Бесшабашные атаковали мои двигатели так, словно алмазный огонь и свет были их личными врагами.
Один упрямый двигатель заработал в противоположную сторону и сразу же съел столько топлива, сколько мог проглотить.
И, наконец, от потолка топливного бака оторвалось обиталище пиявок и тоже ухнуло в раскрытую глотку колоссального трубопровода.
Еще два двигателя зашипели и замерли.
Но я все еще продолжал чувствовать вкус солнца, ощущать его жар и дыхание на моей широко расстилавшейся поверхности… Ком железа и никеля размером с луну вонзился мне в бок, врезался в глубину, но благодаря ему я пронесся мимо солнца… Впрочем, это было лишь совпадением, ибо, просчитав покрытое мною расстояние, я понял, что миновал солнце лишь благодаря собственной удаче.
Только.
А спустя мгновение, празднуя свою победу, я проплыл мимо чего-то маленького, черного, но чудовищно массивного… И снова моя траектория изменилась… и я отправился за густую завесу звезд и взвихренных планет. И я мог видеть, где окажусь уже так скоро…
Меня снова ждала чернота.
Полная чернота.
Бессолнечное ничто.
И каким-то странным, почти неожиданным образом я догадался, что это именно то место, где я хотел бы оказаться… Я чувствовал, что на этот раз счастливо падаю… к дому…
Эпилог
- Давайте поговорим.
- Привет? - спросил медленный, сентиментальный голос.
- Извините. Еще слишком рано, мадам. Я все понимаю. Но вы заслужили право узнать, что произошло и что происходит и чего можно ожидать, когда у вас снова появятся ноги.
Наконец, в ответ на звуки, издаваемые механической коробкой прозвучал настоящий голос.
- Памир? - проскрипела коробка.
- Да, мадам?
- Я … все еще… жива?
- Мы нашли ваши останки, как и других капитанов. По крайней мере, большинства. - Памир кивнул, хотя его собеседница и не могла его видеть. - Ваша голова была на сохранении в одной из ваших маленьких комнат. В ожидании суда, как я полагаю. Если бы Миоцен сделала так, как планировала…
- Где Миоцен?
- Ваша лучшая подруга? Ваша фаворитка и самый преданный товарищ? - Памир позволил себе грубо рассмеяться. - Миоцен умерла. И давайте оставим то, что касается ее. Эти объяснения могут подождать еще несколько дней.
- А мой Корабль?
- Разрушен, но восстановлен, мадам. Молчание.
- Ее восстание было обречено на провал, - сказал он. - Сразу же возникли очаги сопротивления. Группами и в одиночку. Теперь им ничего не изменить.
- Кого…. Кого я должна благодарить? - Памир улыбнулся. - Тебя? - Он молчал. - Спасибо тебе, Памир, - наконец, не в силах скрывать свои чувства, призналась она.
- И еще Уошен.
Из коробки послышались непонятные звуки.
- Но мне кажется, я многого не понимаю… Это так?
- Вы не понимаете почти ничего, мадам.
- Кого мне еще благодарить?
- Реморов. Бесшабашных. А также сотню других существ и несколько миллионов механических разумов в придачу.
Молчание.
- Я нашел множество помощников, - продолжил Памир. - Но, чтобы удержать их около себя, мне пришлось дать обещание. И серьезное.
- Какое?
- У нас образовались бреши… в рядах капитанов, да и везде. И я пообещал нашим новым союзникам, что именно они будут первыми кандидатами…
- Реморы!?
- «Все, кто способен думать, могут служить», - таков был мой девиз последние несколько недель. Я думаю, это самый правильный девиз.
- Бесшабашные? Капитанами?
