- Иди на станцию, - придушенным голосом приказала Миоцен. Уошен выбралась из машины. - Иди, иди, - снова подтолкнула ее Миоцен, словно заставляя себя саму и не желая глядеть на свои трясущиеся руки. - Что бы там ни было, это есть. И никуда нам от этого не деться.
Зал ожидания был маленьким и аккуратным, со складной мебелью для всякого рода пассажиров. Его арочные проемы и пол были украшены фальшивыми драгоценными камнями и искусственными окаменел остями, казавшимися на первый взгляд вполне настоящими. Уошен позволила себе лишь мельком взглянуть на все это великолепие, прошла еще одну контрольную дверь - и не обнаружила никого, кроме дежурного робота.
- Капитан-премьер! - рявкнула у нее за спиной Миоцен.- Она жива!?
Сладко улыбаясь, робот отрапортовал:
- Ее здоровье прочно и прекрасно. Благодарю за то, что проявили интерес.
- И как давно пребывает она в таком здравии? - осторожно спросила Уошен, полагая, что речь идет, вероятно, уже о другой женщине.
- Последние сто двадцать тысяч лет, - ответила машина. - Храни ее и всех нас. Как же нам жить иначе?
Миоцен промолчала, но лицо ее налилось кровью, она задыхалась от гнева.
На одной из стен проявилась телефонная будка, и Уошен шагнула туда, с ходу заговорив:
- Чрезвычайное положение. Капитанский канал. Мне необходимо переговорить непосредственно с Премьером.
Миоцен присоединилась к ней и захлопнула тяжелую дверь.
Появилось изображение подстанции Премьера, полное света и звуков. Прямо на них смотрели три капитана и дежурный робот. То, что здесь находились только три капитана, означало, что сейчас ночь. Уошен открыла часы и, посмотрев на стрелки, догадалась, что ее часы на Медулле отстали всего-навсего на десять минут. Она испытала маленький триумф. Этим здешним капитанам надо бы уточнить свое время.
На них смотрели три человеческих лица, смотрели весьма равнодушно, и только гордый своими обязанностями робот поинтересовался, в чем заключается их проблема.
- Дайте мне ее увидеть!!! - громом разверзлась Миоцен. На какое-то время из-за дальности расстояния, а, может быть, и по нерасторопности капитанов, произошла заминка.
- Возможно, возможно, - наконец соблаговолил ответить один из капитанов. - Кто вы?
- Кто я - вам известно, - отрезала Миоцен. - И я сама знаю вас. Вы Фаттан. А вы - Касс. А вы… Ундервуд.
- Миоцен… - прошептал Касс, и в голосе его прозвучало удивленное сомнение. - Вице-премьер Миоцен! Первое кресло Премьер-капитана!
Высокая женщина склонилась к ближайшему на экране капитану и закричала:
- Ах, так вы помните и звание, и имя! Так действуйте! Мне нужно поговорить с Премьером!
- Но вас ведь не существует, - заметил кто-то из троих.
- Вы мертвы, - подхватила другая. Ундервуд. Она перевела глаза на Уошен и, сделав странную гримасу, призналась: - Вы обе мертвы. Уже давным-давно…
- Это просто голография, - заявила третий капитан с непоколебимой уверенностью. - Голография. Проекции. Чей-то милый розыгрыш, вот и все.
Но робот упорно продолжал доказывать реальность существования связи с двумя женщинами всеми сигнальными лампами и тысячью адекватных импульсов. Он автоматически печатал, казалось, давно забытый и похороненный в глубинах его памяти секретный протокол, полагавшийся в таких случаях. Изображение задрожало и снова выровнялось. Наконец появилась Премьер, сидевшая на своей огромной постели. Одетая в ночной костюм из сформированного должным образом света и воздушного жемчуга, она выглядела точно такой же, какой помнила ее Уошен. Премьер по-прежнему светилась своей золотистой кожей и снежно-белыми волосами. Только волосы стали длиннее и не были собраны в хвост, а просто лежали на широких мясистых плечах. Занятая, как только может быть занят Премьер Великого Корабля, она одновременно говорила, приказывала и раздумывала над сотнями проблем, и только спустя несколько секунд сосредоточилась на непрошенных гостях. Внезапно ее яркие карие глаза округлились. Машинально она тронула на груди своей ночной костюм, словно удивляясь этой нелепой и грубой имитации обычной корабельной формы. По ее широкому лицу проскользнуло выражение удивления, но улыбка тут же сменилась откровенным гневом.
- Кто вы? - потребовала она. - Где вы были?
- Там, куда вы нас отправили, - дерзко ответила Миоцен, не прибавив положенного «мадам». Всем телом подавшись к изображению, она стиснула кулаки и крикнула: - Да, именно там, в этом сраном мире… на Медулле!
- Где? - переспросила Премьер.
- На Медулле оссиум! Что за нелепую игру вы играете с нами?
- Я никуда не посылала вас, Миоцен.
В мозгу Уошен начала зарождаться смутная, почти подсознательная догадка.
- Зачем держать нашу миссию в тайне до сих пор? - вскинула голову Миоцен и сама же ответила на свой вопрос. - Вы хотели изолировать нас! Вот что. Вы хотели избавиться от лучших своих капитанов!
Уошен схватила Миоцен за руку.
- Подожди, - прошептала она, - нет.
- Это вы - лучшие мои капитаны? Вы? - огромная женщина презрительно и несколько диковато засмеялась. - Мои лучшие капитаны не исчезают без предупреждения. Они не прячутся, тысячами лет тайно занимаясь черт знает чем. - Она передохнула, и лицо ее вспыхнуло золотом. - Тысячи лет! И никому ни слова! И мне потребовался весь мой гений, весь опыт, вся изобретательность, вся власть, имеющаяся в моем распоряжении, чтобы объяснить ваше исчезновение и оградить Корабль от паники!
Миоцен глянула на Уошен, и на лице ее застыло изумление пополам с опустошенностью.
- Но если это сделал не Премьер…
- Значит, кто-то другой, - закончила Уошен.
- Охрана! - крикнула Премьер. - Со мной говорят два призрака! Поймать! Обезвредить! Привести ко мне!
Уошен вырубила связь, выиграв тем самым несколько лишних мгновений.
Два призрака обнаружили себя стоящими в темной будке и пытающимися найти в происходящем сумасшествии хотя бы какой-то здравый смысл.
- Кто же мог так нас одурачить? - спросила Уошен, но уже в следующую секунду поняла, как это могло случиться: кто-то, обладавший изобретательностью и определенным доступом к секретным каналам, должно быть, послал эти приказы от лица Премьера, собрав капитанов в жилище пиявок. А затем тот же хитрый дьявол отправил их прямо в самое сердце Корабля.
- Такое могла бы сделать, например, я, - предположила Миоцен, продолжая мыслить все в том же безумном направлении. - Собрать необходимые сведения и надуть всех. Если бы захотела. Если предположить, что я знала о Медулле, если бы у меня было время и хотя бы какие-то вразумительные причины.
- Но ведь вы не сделали этого, не сделали, не сделали, - как заклинание, прошептала Уошен.
- Кто же? - громко вопросила Миоцен.
И ответить на этот простой, но фатальный вопрос не могли ни та, ни другая женщина.
Уошен запросила связи с другими Вице-премьерами и капитанами высших рангов, сразу начав охоту за возможными подозреваемыми, а может быть, надеясь найти знакомых, на кого можно было хотя бы как-то опереться.
- Мой кабинет… занят, - упавшим голосом горько сказала Миоцен.
И перед глазами Уошен возникло имя человека, занимавшего теперь кресло Миоцен. При виде таблички с этим именем у нее подкосились ноги.
Памир.
- Кто?! - пророкотала Миоцен, но в следующее мгновение уже вспомнила это имя. Преступник. - Это не наш Корабль. Это не может быть наш Корабль, - прошептала она со слабым возмущением.
Уошен тотчас заказала связь с Памиром. По аудиосвязи она сразу же предупредила, кто его вызывает. Повисла пауза, в которую Миоцен еще успела попросить Уошен повторить попытку, но тут же в темноте отчетливо вырисовалось лицо Памира. Знакомое и мужественное, как всегда, лицо улыбалось в неописуемом удивлении. Восстановленный в правах капитан стоял в своей старой квартире, окруженный лугом поющих илано.
- Тихо, - остановил он своих любимцев.
Памир был все так же высок, широк в плечах и груди, но дышал сейчас, как загнанный бегун, перехватывая воздух после каждого слова.
