Бе приветствовал тихий дождь аплодисментов.

Она даже не могла сосчитать, сколько капитанов окружают ее, и просто присоединилась к ним, изобразив самую естественную капитанскую улыбку. После чего, смеясь, спросила:

- Но почему, почему, почему же мы здесь?

Оказалось, этого не знает никто. Последние дни капитаны провели, беседуя явно о чем-то другом. У каждого имелась на этот счет своя скромная версия, но никто не позволял себе защищать ее слишком уж откровенно. А когда церемония встречи закончилась, коллеги сами стали расспрашивать Уошен об истории ее путешествия. Где она была, какие чудеса совершила, и каковы ее собственные соображения по поводу всего происходящего.

Уошен упомянула несколько излюбленных туристами мест, но ни словом не обмолвилась о встрече с Памиром.

И наконец, пожав плечами, призналась, что не видит во всем этом никакой загадки, полагая это просто неким важным секретным делом. Однако, не имея дополнительной информации, ничего более точного предположить не может.

- Браво! - крикнул в ответ на это заявление какой-то сероглазый капитан.

Уошен принялась есть. И пить. Ее появление здесь теперь постоянно сопровождалось звуками переливающихся жидкостей, говорившими о дюжинах кегов наилучшего вина, доставленного сюда из района Моря Альфа, где оно возделывал ось опытными руками и ногами обезьян. Судя по размеру натекшей красной лужицы, какой-то кег самовскрылся еще в тот момент, когда первый капитан сошел со ступеней грузоподъемника.

«Дивное вино», - думала Уошен. Рядом снова оказался капитан, крикнувший «браво!» На этот раз она посмотрела ему в лицо.

- Дью, - представился он, протягивая руку и широко улыбаясь.

Уошен едва удержала кружку на подставке и пожала предложенную руку свободной рукой.

- Мы встречались на банкете у Премьера. Двадцать лет назад.

- Двадцать пять.

Как и большинство капитанов, Дью был очень высоким для своей породы и обладал крупно вырезанными чертами лица, отнюдь не лишенными обаяния, вызывавшего искреннее доверие у человеческих пассажиров. Даже одетый в простой костюм, он выглядел гордо и значительно.

- Как это любезно с вашей стороны, что вы помните меня. Спасибо.

- Вас трудно забыть.

Даже стоя на месте, Дью двигался, вся его плоть вибрировала, словно вода, готовая закипеть.

- И что вы думаете по поводу этого испытания? - спросил он, и серые глаза его блеснули. - Разве это не странное место для встречи?

- Странное. Честное слово.

И, не сговариваясь, они посмотрели вокруг. Пол и потолок заканчивались уродливой серой стеной с редкими окнами, еще больше подчеркивавшими ее уродство.

- А что стало с пиявками? - спросила Уошен, зябко обнимая себя за плечи. - Кто-нибудь знает?

- Они ускользнули в море под нами.

- Нет.

- Или мы заставили их двигаться в другом направлении.

- В каком?

- В обоих. Или еще в каком-нибудь. Они такие странные твари. Никогда не выберут какого-нибудь направления, не распространив слуха, будто на самом деле идут по сотням других.

Наверное, чтобы сбить с толку своих воображаемых врагов.

- Но где бы они ни были, - поспешил закончить Дью, - они поступили правильно.

- Полагаю, что вы правы, - ответила Уошен, прекрасно понимая, что это лишь простая учтивость.

Дью уселся рядом, улыбаясь, и все тело его вздрагивало от нервической энергии.

- Двадцать пять лет прошло, а что, кроме этой даты, помнила она об этом человеке?

Однако Уошен не успела углубиться в свои соображения, мысли ее прервал глубокий и знакомый голос. - Вы едва не опоздали, дорогая. И все это заметили. Миоцен.

Поспешно повернувшись, чтобы выказать свое почтение, Уошен увидела лицо, которое было ей более чем просто знакомо. Лицо Вице-премьера было узким, как лезвие боевого топора, и не более теплым, чем обух, а все кости даже под упругой плотью казались острыми и несгибаемыми. Темные глаза ярки до дрожи. Короткие каштановые волосы перемежались седыми прядями. Высокая, выше всех присутствующих, Миоцен касалась головой потолка. И все же она не склоняла ее даже из соображений простого удобства.

- Я спрашиваю вас не потому, что вы знаете больше других, - сказала она. - Но, как вы думаете, чего хочет Премьер?

Сразу стало тихо. Остальные капитаны затаили дыхание, втайне довольные, что отвечать на этот вопрос придется не им.

- Я ничего не знаю, - убежденно ответила Уошен.

- Зато я знаю вас. У вас, наверняка, есть соображения, десятки идей.

- Возможно…

- Все ждут, дорогая…

- Можно насчитать не менее сотни причин..

- И каковы же они?

- Это мы.

Их группа стояла неподалеку от одного из редких окон - уродливого куска толстого искривленного пластика. За ним не было ничего, кроме черноты и вакуума - океан жидкого водорода, бескрайний, спокойный, незабываемо холодный лежал у них под ногами всего в пятидесяти километрах. В окне же не было видно ничего, кроме их собственных, искаженных пластиком отражений. Уошен посмотрела на себя, на свое красивое, без признаков возраста лицо, на смоляные с белой прядью волосы, собранные в хвост, большие шоколадные глаза, в которых читались откровенность и добытое трудом удовольствие.

- Премьер выбрала нас - и потому мы суть причины.

- Что ты видишь, дорогая? - неожиданно перебила ее Миоцен, вглядывавшаяся в собственное отражение.

- Элиту элит. - И Уошен нараспев стала перечислять героев последнего тысячелетия. - Монка - новенькая, но уже добившаяся второй ступени, Ааслин, занимавшаяся проблемами двигателей и достигшая степени инженера, Салюки и Уэстфолл выигрывали Приз Премьера чаще, чем кто-либо еще, я таких не помню…

- Бьюсь об заклад, что они-то помнят! - раздался чей-то выкрик. Капитаны рассмеялись и снова затаили дыхание.

- Порцейн - молодой Вице-премьер, Джонсон Смит, перескочивший сразу три ступени. И, кроме того, здесь Дью. - Она указала на сидящего рядом. - Человек, находящийся уже на одиннадцатой ступени. Ведь вы поднялись на борт - поправьте меня, если ошибусь - простым пассажиром, обыкновенным туристом, не так ли?

Он сморгнул.

- Именно так, мадам. Благодарю за память. Уошен удивленно пожала плечами и продолжила:

- Наконец, вы, мадам Миоцен. Один из самых старых, самых преданных и любимых помощников Премьера. Когда я маленькой девочкой жила у моря, то видела вас и Премьеpa сидевшими вместе на скалах и планирующими наше блестящее будущее.

- Иными словами, я старая карга.

- Древняя, - поправила Уошен. - Чтобы не сказать, что одна из трех Вице-премьеров Первого кресла за столом Премьера. - Высокая женщина кивнула, довольная этой лестью. - И какова бы ни была причина, Премьеру потребовались самые лучшие ее капитаны. Это очевидно.

- Но, дорогая, давайте не будем забывать и ваши достижения. Вы позволите? - перебила ее Вице-премьер.

- Никогда, - ответила Уошен, слыша со всех сторон добродушный смех. - И поскольку ничто не было так несвойственно капитанам, как ложная стыдливость, добавила: - Слухи мне известны. Я в списке на звание Вице-премьера.

Миоцен усмехнулась, но удержалась от комментариев. Слух был верен.

Вместо этого она набрала побольше воздуха и сильным счастливым голосом обратилась сразу ко всем:

- Понюхайте-ка, чем вы пахнете, господа? Капитаны зафыркали.

- Это запах амбиций, мои дорогие. Амбиций в чистом виде. - И Миоцен еще раз глубоко вдохнула, прежде чем объявить громовым голосом :- И ни один запах не может быть столь неистребим, по моему мнению, и более сладок!..