— По коням! — издали закричал Баяр. — Там ещё обскуры, скорее по коням!

Воины подхватили с земли копья и бросились к лошадям. Добромир, потеряв в бою своего коня, запрыгнул теперь в седло донийца, погибшего в схватке со зверем.

Баяр остановился перед отрядом.

— Ещё пять обскуров бегут прямо сюда! Мы не справимся с ними, нужно уходить!

— Возвращаемся в Кинёв! — сказал дониец и припустил своего коня.

Два всадника в белых плащах и три в красных уходили от погони. Арина скакала в окружении воинов: донийцы с копьями впереди и арадийцы позади, защищали девочку со всех сторон.

Добромир тоже держал в руке копьё. Время от времени он оглядывался, определяя расстояние до обскуров. Чёрно-красные звери длинными скачками догнали отряд. Два обскура бежали по бокам и три — позади воинов. Все знали, что обскуры долго не выдержат такого быстрого темпа бега и отстанут, если им не удастся остановить отряд. Сейчас для всадников лошади были шансом на спасение: битва четырёх человек с пятью зверьми почти безнадёжна для людей.

Два обскура обогнали отряд и теперь бежали спереди, пытаясь зацепить когтями ноги лошадей. Если этот приём удастся и конь упадёт, то звери, бегущие позади, мгновенно разорвут человека, его уже никто не спасёт. Понимая это, воины в белых плащах отгоняли их копьями, не позволяя приближаться.

Косматые, находившиеся сзади отряда, стали бросаться на Баяра и Добромира. Добромир отбивался копьём. Баяру приходилось сложнее: мечом он не мог держать зверей на расстоянии, и обскуры приблизились к нему почти вплотную, норовя свалить коня.

Дониец оглянулся, и заметил непростое положение арадийца.

— Держи! — крикнул он, на ходу бросая своё копьё Баяру.

Арадиец налету подхватил его и тут же ударил зверя. Обскур рявкнул, но продолжил погоню, его рана оказалась неглубокой.

Дониец, оставшийся без копья, выхватил из-за пояса нагайку — длинный кнут с железным набалдашником на конце — и принялся ею размахивать. Видимо, обскурам уже было знакомо такое оружие, и теперь они держались от него подальше.

Чёрные звери высунули языки из пасти, и это порадовало воинов: обскуры начали уставать, а значит, скоро они отстанут, тем более что зверь подраненный Баяром, теряя силы, бежал теперь далеко позади.

Неожиданно один из обскуров сделал неимоверный прыжок. Дониец не успел выставить копьё, и на шее его лошади появилась кровь. Воины отвлеклись на какую-то секунду, чтобы понять, сможет ли этот конь продолжать бег, как другой обскур пробился в круг всадников и набросился на лошадь девочки. Добромир со всей силы вогнал в зверя копьё. Обскур покатился по земле, но круп лошади уже был разорван острыми когтями. Лошадь Арины сразу захромала. Раненый конь донийца тоже сбавил бег.

Уставшие чёрные звери только того и ждали: скоро они начнут использовать свой излюбленный приём — карусель.

Воины, сбавляя ход, всё плотнее прижимались друг к другу. Арина заметила, что её спутники начали всё больше и больше волноваться, и поняла, что наступает критический момент. Тревога передалась девочке, она достала из ножен свой короткий меч и крепко сжала его рукоятку. Случайно Арина посмотрела в сторону и…

— Баяр! — крикнула она, указывая мечом.

По степи длинными прыжками приближались ещё два чёрных зверя. Их снова стало пять. «Худо! Очень худо!» — Добромир волновался всё сильнее.

— Не останавливаться! — закричал он. — Двигаться вперёд, пока есть возможность!

Но эта возможность таяла с каждой секундой. Лошади под Ариной и воином-донийцем замедлили свой бег, и перешли на шаг.

— К бою! — скомандовал Добромир.

Обскуры ещё не нападали, они просто высматривали свою жертву. Все их взгляды были обращены на девочку.

Потом произошло что-то непонятное: хищники остановились и, глядя в одну сторону, оскалили клыки. Шерсть на их загривках поднялась дыбом. Громко рыча и приседая на задние лапы, они стали пятиться назад. Навстречу воинам быстро двигалось что-то белое. По мере его приближения всадники разглядели волка. Он был меньше обскура по размеру, но бежал очень быстро.

Белый волк с разгона набросился на зверя. Казалось, он едва коснулся обскура и пробежал мимо, но его шерсть густо покрылась кровью, и тот с хрипом покатился по земле.

Огрызаясь и скаля клыки, остальные обскуры сбились в кучу. Добромир воспользовался этим моментом и бросил копьё — ещё один косматый забился в агонии.

Тем временем белый волк снова набросился на зверей. Он влетел в самую кучу обскуров, все его движения были молниеносными. Ещё один чёрно-красный застыл неподвижно. Волк выскочил из стаи. Теперь он стоял чуть в стороне, не отрывая от них взгляда.

Два оставшихся зверя бросились бежать. Белый волк сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее погнался за ними. Он настиг одного косматого, уложил одним движением и помчался за последним. Оба они скрылись за пригорком. Воины с нетерпением смотрели на верхушку холма, ожидая возвращения своего спасителя, но он не появлялся. Баяр направил коня на возвышенность. Воины с волнением наблюдали, как он поднимается на вершину холма и всматривается вдаль.

Через некоторое время арадиец вернулся к отряду.

— Обскур там валяется, за холмом. Волка нигде не видать, убежал наверное. А впереди нас, совсем уже недалеко, несколько домов.

— Там семь домов, — уточнил дониец, — но деревня пуста, все жители ушли под защиту стен Кинёва. Едем, а то кони совсем уже ослабели.

Добромир пересадил Арину в седло позади себя. Её лошадь хоть и хромала на заднюю ногу, но всё же не отставала от отряда. Раненый конь донийца отдохнул и теперь шагал бодро, его рана оказалась не сильно опасной.

Все продвигались шагом и поглядывали по сторонам, сейчас очень не хотелось повстречать ни обскуров, ни тафгуров, и вокруг, кажется, было спокойно. Дорогу указывал воин на подраненном коне. Добромир и Арина ехали рядом со вторым донийцем. Баяр, как всегда, замыкал шествие.

— Давно вы из Кинёва? — спросил Добромир неожиданно обре-тённого спутника.

— Второй день в пути. Мы направлялись к вам, в Арадию, мы нуждаемся в помощи. Сколько гонцов Танас ни посылал, никто из них назад не возвратился. Что, никто в Арадию не прошёл?

— Прошёл, — коротко ответил Добромир.

— Где же тогда ваша дружина? Почему не идёт в Донию? — в голосе донийца послышалось едва заметное, но всё же уловимое раздражение.

— В деревню войдём, и вы всё узнаете, — Добромир не хотел говорить об этом на ходу.

Воин Донии замолчал. Он понял, что всё не так просто. Ещё он обратил внимание на синюю ленту девочки — Знак Славы Урании.

«При чём тут уранийское отличие? — думал он. — И зачем девочке вообще нацепили такую ленту? Впрочем, что с неё взять — ребёнок, понравилась ленточка, вот и выпросила. Но что ни говори, а выглядит отличие, как настоящее».

— Твой друг совсем неразговорчив, — Добромир взглядом указал на того, кто впереди.

За всё время тот ещё не проронил ни слова. Воин в белом плаще едва заметно улыбнулся.

— Заговорит ещё, наслушаешься.

Отряд вошёл в хуторок и остановился возле первого попавшегося домика. Все спешились, дониец начал было снимать с раненого коня седло, к нему подошёл его товарищ.

— Я сам сниму, заходи в дом.

Баяр в это время развязывал подпруги лошади, на которой раньше сидела девочка.

— Рана серьёзная, дальше на ней не поедешь, — посетовал Добромир, осматривая животное. — Нужна другая лошадь.

— Что-нибудь придумаем, — проронил Баяр, снимая седло.

Арадийцы и девочка вошли в избу. Один из донийцев сидел на скамейке, второй, спиной к двери, стоял, опершись руками на стол.

— Может, ты назовёшь своё имя, молчаливый друг! — Добромир шутливым тоном попытался хоть как-нибудь развеять гнетущее настроение.

Воин, стоящий у стола снял шлем и…

Длинные, слегка вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по плечам. Это была девушка. Она повернулась к арадийцам.

— Актана! — твёрдым голосом сказала она.