Вторую гранату — фосфорную. Бросил на второго гиганта. Взрыв. Белый огонь разлился по телу. Фосфор горит при тысяче градусов, прожигает всё. Кожа твари задымилась, обуглилась, запахло жареным мясом. Гигант завыл, метался по залу, пытался стряхнуть огонь. Но фосфор не тушится. Горел, пока не прожёг до костей. Тварь рухнула, горящая. Дёргалась, потом затихла. Мёртв.

Остался один — раненый осколками, злой. Бьёт по опоре балки, где стоит Пьер. Методично, яростно. Металл гнётся, заклёпки вылетают. Ещё три удара, и балка рухнет.

Легионер не дал времени. Разбежался по балке, набрал скорость. Прыжок вперёд, через разрыв. Три метра в воздухе, тело вытянуто. Приземлился на следующую балку, устоял. Побежал дальше, к стене. Балка упёрлась в стену, оттуда идёт вниз металлическая лестница, пожарная.

Дюбуа спустился быстро, как обезьяна. Гигант повернулся, увидел, побежал. Дистанция метров двадцать. Легионер посмотрел вокруг — у стены цистерна, старая, ржавая. Надпись выцветшая — «Легковоспламеняющееся». Бензин или растворитель.

Идея пришла мгновенно. Он подбежал к цистерне, ударил ножом по корпусу. Артефактный клинок пробил металл, жидкость хлынула. Желтоватая, пахнет керосином. Легковоспламеняющееся точно.

Гигант близко, метров пять. Пьер отбежал в сторону, достал последнюю гранату — осколочную. Выдернул чеку, кинул в лужу керосина у цистерны. Граната упала, взрыв. Искры, огонь.

Керосин вспыхнул мгновенно. Огненная волна пошла по луже, к цистерне. Цистерна взорвалась. Грохот оглушительный, пламя взметнулось к потолку. Ударная волна снесла всё вокруг — станки, конвейеры, обломки. Гиганта подбросило, швырнуло об стену. Огонь охватил тушу. Тварь горела, орала, билась. Но не могла встать, ноги сломаны, спина переломана взрывом. Горела минуту, потом затихла. Обугленная туша, дымящаяся. Мёртв.

Три гиганта убиты.

Дюбуа стоял у противоположной стены, закрывая лицо рукой от жара. Огонь бушевал в центре зала, пожирал всё. Дым густой, чёрный, поднимался к потолку.

Легионер оглянулся. Лидер стоял у входа в зал, наблюдал. Лицо всё ещё спокойное, но в глазах мелькнуло что-то. Удивление? Уважение? Гнев? Неясно.

— Впечатляюще, — повторил он. — Мои лучшие охотники. Убил их за три минуты. Ты действительно выдающийся солдат.

Пьер не ответил. Тяжело дышал, пот лил ручьями. Усталость накрыла волной. Сыворотка работает, но эффект слабеет. Прошло часа четыре, может больше. Скоро закончится. Надо добить миссию, пока есть силы.

Он шагнул к Лидеру, нож в руке. Тварь ещё жива. Патриарх ещё стоит.

Надо закончить это.

Лидер посмотрел на легионера, на нож в его руке, на решимость в глазах. И рассмеялся. Тихо сначала, потом громче. Смех холодный, металлический, эхом пошёл по залу. Смеялся долго, запрокинув голову. Потом оборвал резко, посмотрел на Пьера.

— Ты правда думаешь, что можешь убить меня? Обычным ножом? Даже если он артефактный? Даже если ты усилен сывороткой? — голос звучал насмешливо, с издёвкой. — Ты убил моих слуг. Хафиза, гигантов, сотни гулей по пути сюда. Молодец. Но они были инструменты. Расходный материал. Я — создатель. Я — источник. Я — сама смерть, воплощённая в плоти.

Он шагнул вперёд, в свет от горящей цистерны. Пламя отбрасывало тени на его фигуру. Лидер поднял руки, начал стягивать шарф с лица. Медленно, театрально. Ткань упала на пол.

Лицо открылось.

Пьер увидел его полностью в первый раз. Не человеческое. Кожа бледная, мертвенно-серая, натянута на кости так туго, что череп просвечивает. Скулы острые, нос почти отсутствует, провалился. Губ нет, рот — щель, за которой видны зубы, жёлтые, острые. Глаза серые, но не человеческие. Светятся изнутри, бледным холодным светом. Мертвецкие глаза.

— Я умер двести лет назад, — сказал Лидер ровно. — В Лондоне, от чумы. Но не принял смерть. Изучал некромантию полвека до того. Знал секреты, запретные тексты, ритуалы. Превратил себя в нежить до того, как тело окончательно остыло. Стал личом. Бессмертным. Вечным.

Он снял плащ, бросил на пол. Под плащом — костюм, но старый, викторианский. Расстегнул рубашку, сорвал. Грудь открылась.

Дюбуа увидел и похолодел.

Грудная клетка видна сквозь кожу. Рёбра торчат, белые, обтянуты лишь тонким слоем мёртвой плоти. Сердца нет. Вместо него — кристалл. Зелёный, светящийся, размером с кулак. Филактерия. Душа лича заключена в кристалл, спрятана в груди. Пока филактерия цела — лич неуязвим, бессмертен. Разрушь филактерию — лич умрёт окончательно.

Лидер улыбнулся — страшная улыбка, оскал без губ.

— Ты понял? Убить меня можно, только разрушив это. Но попробуй дотянуться.

Он начал меняться.

Тело исказилось, заскрипело. Кости ломались, перестраивались. Плоть отвалилась кусками, осыпалась с костей как сгнившая ткань. Упала на пол, лужи серой жижи. Остался скелет. Но не человеческий.

Кости росли, вытягивались, утолщались. Позвоночник удлинился, добавились новые сегменты. Рёбра разрослись, превратились в броню, сплелись между собой. Череп расширился, челюсть отвалилась, выросла заново — вдвое больше, с клыками как сабли. Руки удлинились, пальцы стали когтями — костяными, острыми, полуметровыми. Ноги искривились, стали звериными, с дополнительными суставами.

Рост увеличился стремительно — два метра, два с половиной, три, четыре. Скелет вырос до размеров гиганта. Кости белые, полированные, блестят в свете пламени. Но не мёртвые кости. Живые, в каком-то смысле. Двигаются плавно, без скрипа. Магия пронизывает их, зелёные руны светятся на поверхности — древние символы, вырезаны в кость.

На месте глаз в черепе — огни зелёные, яркие, холодные. Смотрят на Пьера, оценивают. В груди, меж рёбер — филактерия, кристалл зелёный, пульсирует в такт, как сердце. Защищена рёбрами-бронёй, плотно сплетёнными. Не достать просто так.

Вокруг скелета пошёл холод. Температура упала мгновенно. Дыхание Пьера превратилось в пар. Огонь от цистерны заколебался, потускнел. Магия Лидера высасывала тепло, жизнь, энергию из воздуха.

Трансформация закончилась. Лидер стоял перед легионером. Четырёхметровый костяной голем. Мега-лич. Скелет, облечённый в некромантскую мощь двух веков. Руки-когти опущены, готовы к бою. Череп наклонён, смотрит вниз на Пьера, как на насекомое.

Голос пошёл из черепа, но не из челюстей. Откуда-то изнутри, из филактерии. Гулкий, глубокий, многослойный. Как будто говорят несколько голосов одновременно.

— Теперь ты видишь, кто я есть. Не человек. Не гуль. Лич. Некромант высшего порядка. Двести лет я изучал смерть. Контролировал её. Стал её хозяином. Орда гулей в Дакке — моё творение. Одно из сотен, что я создал за века. Города падали передо мной. Королевства рушились. Армии умирали и вставали под моей волей.

Лидер поднял руку-коготь, указал на легионера.

— А ты — солдат. Смертный. Усиленный сывороткой, да. Но временно. Я вижу, эффект слабеет. Ещё час, и ты рухнешь. Станешь слабым, беззащитным. А я вечен. Я не устаю. Не чувствую боли. Не знаю страха.

Дюбуа стоял, смотрел на костяного гиганта. Нож в руке казался игрушкой против этого. Сыворотка действительно слабела. Чувствовал, как мышцы наливаются свинцом, как дыхание становится тяжёлым. Ещё часа полтора, может два, и откат начнётся. Превратится в развалину, не способную держать оружие.

Но миссия не завершена. Патриарх жив. Стоит перед ним, четыре метра некромантской мощи. Филактерия в груди — цель. Разрушить её, убить лича, оборвать связь с ордой. Спасти город.

Или умереть, пытаясь.

Легионер сжал нож крепче. Посмотрел в зелёные огни глаз лича.

— Может, ты и вечный, — сказал он хрипло. — Может, я и умру. Но попытаюсь.

Лич рассмеялся. Звук гулкий, костяной, эхом пошёл по залу.

— Благородно. Глупо. Но благородно. Что ж, солдат. Умри с честью. Я позволю тебе попытаться.

Он шагнул вперёд. Пол задрожал под весом костяного тела. Когти-руки подняты, готовы разорвать легионера пополам.

Дюбуа отступил, оценивал врага. Четыре метра роста, броня из костей, филактерия защищена. Физически неуязвим почти. Магия мощная, волны смерти могут убить за секунду. Скорость неизвестна. Но масса большая — значит, инерция. Медленнее поворачивается, медленнее реагирует.