Я же, дождавшись, когда снайпер проскочит мимо, выбрался из-за камня и быстро раскрутив пращу, изо всех сил швырнул камень в сторону от снайпера. Раздался характерный свист.

Не попал. Камень глухо цокнул о скалу.

Зато противник резко обернулся на шум. Заметил меня. Вскинул винтовку. Замер и это была его ошибка. Он упустил из вида моего напарника. А тот, услышав свист пращи, уже был тут как тут. Пара секунд и из-за скалы возникла фигура Кикотя. Широкий замах здоровой руки — и с глухим, влажным звуком увесистый камень ударил стоящиего к нему боком снайпера точно в висок. Тот вскрикнул рухнул на землю, не издав ни звука. Винтовка с грохотом упала на камни.

Мы оба бросились к телу снайпера, тот кое-как пытался подняться. Схватив камень, я изо всех сил ударил им точно по голове противника. Тот не сумел защититься — вместо этого неловко полез к поясной кобуре.

Туц!

Тот рухнул, словно мешок с картошкой. Больше не шевелился.

Виктор подхватил Винтовку, а я забрал пистолет из кобуры. Надо же — пистолет-то советский. Кажется, это был польский «Р-83». Видел такие в девяностых годах.

— Где второй? — спросил я, осматриваясь. Сначала хотел посмотреть на морду того, кто всего несколько секунд назад считал нас живой мишенью. Но передумал. Не до того.

— Да хрен его знает! — отозвался Кикоть.

— Они в паре работают, он должен быть рядом!

И верно. Не прошло и двух минут, как показался второй снайпер. Однако он вел себя странно — как будто бы искал не нас, а выход из ущелья. Неужели понял, что напарник уже отстрелялся⁈

— Хоп! — крикнул я, мгновенно взяв его на прицел. Тут же выстрелил ему в ногу, чуть выше колена.

Снайпер вскрикнул, рухнул на землю. Неловко попытался воспользоваться винтовкой, но я выстрелил повторно. Пуля попала точно в правую кисть. Оружие выбило из рук.

Сопротивление было подавлено. Вот теперь можно и допросить.

А заодно использовать этого важного «гостя» как гарант нашей безопасности. Охраны тут человек десять, вместе с американцем. Если занять грамотные позиции, их можно перестрелять. Хватило бы боезапаса. А дальше, к примеру, прострелить эти чертовы маячки и уйти, куда получится. Но без карты, без еды и воды, лазить по горам Пакистана удовольствие малоприятное. Следовать дорогами? Так нас быстро найдут!

— По английски понимаешь? — спросил я, склонившись над снайпером. Его лицо было скрыто маской-балаклавой.

Тот кивнул. Я ухватил пальцами маску и сдернул ее. Изумился, потому что ожидал увидеть совсем другое. Черт возьми, да это же женщина! Кикоть тоже удивился.

Женщине было около тридцати. Национальность определить сложно. Она смотрела на нас перепуганным взглядом, полным боли — конечно, два легких ранения. Явно была в ужасе, боясь за свою судьбу.

— Что ж ты сука делаешь? — зарычал сорвавшийся Виктор, поднимая свою винтовку.

— Не дури, майор! — воскликнул я. Она нам еще нужна…

Вдруг тишину разорвал рёв двигателя. Из-за огромного валуна, на открытую часть выкатился джип и резко затормозил. Из него, с пассажирской стороны выскочил взбешённый американец-инструктор. Его лицо было багровым от ярости.

— Русские свиньи! — заорал он, подбегая, его пистолет был уже в руке. — Вы чего натворили⁈

Наш план посыпался. Все случилось слишком быстро — ни хрена себе они примчались!

Я тут же оказался позади снайперши, прикрывшись ей словно щитом. Одновременно приставил ствол пистолета к ее виску. Чекист схватился за винтовку, навел ее на американца.

Из джипа показалось четверо охранников в серой форме, с автоматами в руках. Они частично рассредоточились по периметру.

— Стоять на местах! — рявкнул я. — Или эта мадам получит пулю! А тебя за такое по головке не погладят, да⁈ Пострадает репутация, да⁈

— Не делай этого! — прошипел американец. — Ты не представляешь, кто это!

Взгляд у него быстро скользнул по мертвому телу поверженного снайпера, затем вернулся обратно на женщину. Не-ет, ни хрена ему не плевать. Это чуть ли не ключевой момент. Вон как они все напряглись.

— Если ты или твои клоуны подойдут ближе, будешь ее мозги с камней сошкребать! — твердо ответил я. — Нам нужна машина!

Женщина испуганно дернулась и тут же защипела от боли.

Глаза американца расширились от удивления. Он явно не ожидал такого исхода событий. Не привык, что «куклы» бунтуют, да еще и так грамотно. В подобной ситуации он не оказывался.

— Вас ждет самое страшное наказание! — пробормотал он, пряча пистолет в кобуру. — Сюда уже едет большое подкрепление. Ну убьете вы ее, а дальше что? Вы даже не представляете, что я с вами сделаю. Шансов выбраться отсюда живыми у вас просто нет!

— Ага, непременно… — хмыкнул Кикоть.

Мы были в сложной, очень напряженной ситуации. Нужно было как-то менять ход событий. Подводить его под себя.

— Держи ее на прицеле! — эти слова предназначались уже Виктору. Тот ловко перевел винтовку, приставив длинный ствол точно к затылку полулежащей на земле снайперши. Сам же я поднялся, сунул пистолет в карман и подошел к американцу. Инструктор был уверен в своих силах, но по глазам было видно — он заметно растерялся, не зная, чего ожидать. Этим-то я и собирался воспользоваться.

— Что, инструкций на этот счет у тебя нет, да? А давай по-мужски решим, а? — я решился на ход, который только в дешевых боевиках и бывает. Но это же прозвучало настолько странно, что тот буквально завис. А что, импровизация. Сражайся там, где противник не воюет.

И не дожидаясь, выкинул вперед кулак. Попал точно в челюсть, зацепив нос ЦРУ-шнику, тот смачно чавкнул. Хрустнуло.

Вся охрана, стоявшая вокруг, онемела. Они смотрели на эту сцену с открытыми ртами. Никто не ожидал, что «кукла» посмеет поднять руку на офицера ЦРУ.

Американец, отплёвываясь кровью поднял на меня бешеный взгляд. В его глазах плескалась чистейшая, неразбавленная ненависть.

— Ты… ты… — он пытался говорить по-русски, но слова рвались сквозь хрипы.

Он попытался встать, снова потянувшись за пистолетом. Но его рука дрожала. Он понимал, что проиграл эту маленькую схватку на глазах у своих же людей, и это бесило его ещё сильнее. Его авторитет трещал по швам.

— Ну? — усмехнулся я, зная, что тот не выстрелит. Не знаю, почему.

Его палец хаотично дёргался на спусковом крючке. Он хотел выстрелить, но не мог. Ярость и унижение не смогли перевесить логику. Женщина почему-то была очень ценна для него. Охрана тоже замерла, не зная, что делать.

И в этот накалённый до предела момент, когда казалось, что выстрел вот-вот грянет, в ущелье, плавно и почти бесшумно, въехал тот самый чёрный пикап, который мы уже видели раньше.

Все застыли. Даже американец опустил пистолет, с недоумением и злобой глядя на машину.

Дверь открылась. Сначала оттуда вышел высокий, сухощавый мужчина в темно-зеленой военной форме и ботинках. Я сразу его узнал. Черт возьми, это же Джон Вильямс!

— Оружие! — громко крикнул он. Американец словно остолбенел.

А следом за ним, с другой стороны, показался второй человек. Коренастый, с лицом, обветренным афганскими ветрами, одетый в поношенную полевую форму без знаков различия. Но не афганскую, а нашу, советскую, лишь слегка перешитую. Когда он поднял голову, и его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по мне, я почувствовал, как у меня перехватило дыхание. Этого я точно не ожидал здесь увидеть.

Прапорщик Иванов. Один из лучших переводчиков с дари и пушту.

Его позывной в группе «Зет» был «Урду». Я знал только, что сразу после того случая с лабораторией БОВ он как-то ушел из группы. Добровольно. Как-то снюхался с генералом Калугиным и после совершенно пропал с горизонта, будто его и не было. И теперь… теперь он здесь⁈ Рядом с тем американцем, котрого я задержал на востоке Афганистана, вместе со Стингером и барахлом к нему. Ну да, Игнатьев упоминал, что американца обменяли, путем каких-то там договоров…

— Какого черта ты здесь?

Это не просто предатель. Это живой ключ ко всем нашим секретам. Он знал протоколы связи, запасные явки, систему опознавания «свой-чужой», методики вербовки агентуры. Его знания были смертоноснее целого дивизиона. И он что, отдал их врагу? И ради чего? Как? Получается, он же слил координаты места падения спутника и рассказал, что там? Ах ты ж черт!