— Что ж, — проговорил я, отлипнув от косяка. — Рад бы с вами поболтать, но у меня много дел. Тетрадки проверить надо, отчёты написать и… — я порылся в памяти, чем ещё занимаются нормальные учителя, но так с ходу и не нашёл подходящих занятий. — В общем, мне нужно подготовиться к завтрашнему дню. У нас там открытые уроки намечаются.

Мазнув напоследок взглядом по декольте (всё-таки вид хорош, чего уж лукавить), я ретировался в комнату. Пусть женщины строят и дальше свои матримониальные планы, но без моего участия.

Включив компьютер, я переоделся. Мысленно составлял список вопросов, на которые хотел получить ответы. Но все идеи вертелись вокруг одной темы — Марина. Мне хотелось узнать, как она живёт сейчас, что с ней стало.

В прошлый раз я искал её по девичьей фамилии. Сейчас же решил зайти с другой стороны — через Ларина. Набрав в поисковике его фамилию, стал читать строки его биографии. И то, что я прочёл, здорово развеселило меня.

Не человек, а святой. Только и остаётся, что иконы писать. Деревья в парке сажает, приют для животных построил, даже больных детей в больнице навестить успел. Завод раскачал, людям рабочие места дал. В городе его любят. По крайней мере, отзывы о нём сугубо положительные в интернете.

Я клацнул на ссылку и начал читать о заводе. Ха! Да это же тот самый, куда мы должны были везти груз в девяносто седьмом. Всё-таки отжали и поделили, а потом нарисовали красивую картинку для глаз общественности.

Едем дальше. Детство, юность, учёба. Ага, вот оно. Первая жена — Демченко Марина Романовна. Клацнул на фотографию и откинулся на спинку стула. С экрана на меня смотрела моя невеста, только лет на десять старше. Причёску сменила. На фото у неё были прямые волосы до плеч, а я помню длинные волнистые волосы, которые непослушно вились возле лица.

И взгляд у неё был тоже другой. Не было того прищура хитрого с весёлыми бесенятами во взгляде. Смотрела она грустно, что ли. Взгляд пустой, никакой.

Закрыл фотографию и продолжил чтение. В браке с Мариной у Ларина родился сын — Глеб. Ну, с этим я успел уже познакомиться лично. Дальше… О как.

Я снова откинулся на спинку стула и уставился в стену поверх монитора. Так значит Маринки нет уже. Умерла, когда Глебу было десять лет. А второй сын — это от второго брака.

Прочитанное не обрадовало меня и на вопросы не ответило. Если судить по той информации, которую я прочёл о Витале, то врёт всё этот интернет. Правду нужно искать по старинке — ножками, в разговорах с людьми, а не так. Здесь только фасад, который прикрывает всю гниль.

Я так глубоко погрузился в размышления, что заметил Верочку только тогда, когда она прикоснулась ко мне.

— Не помешала? — Промурлыкала она, когда я обратил на неё внимание. — Я просто заглянула в комнату попрощаться. Смотрю, а ты сидишь грустный какой-то, задумчивый. Что-то случилось?

— Нет, — щёлкнул по крестику и закрыл браузер. — Всё хорошо. Рабочие моменты обдумывал. Давай проведу тебя до двери, раз ты зашла попрощаться.

Но Верочка меня будто бы не слышала. Вместо этого она увлечённо разглядывала полку с книгами, которая находилась позади меня. Чтобы достать книгу, нужно было либо обойти кресло, в котором сидел я, либо потянуться надо мной.

Верочка выбрала второй вариант.

— Ой, Достоевский. А я его давно искала.

Сказала она это таким тоном, будто это была редчайшая книга, а не популярное произведение, которое можно найти в любой библиотеке при сильном желании. Я собрался повернуться и достать книгу, но стоило протянуть руку, как мне буквально в лицо упёрлась грудь девушки, которая потянулась за книгой.

Но на этом представление не закончилось. Пискнув, девушка вскинула руки и полетела на пол. Пришлось ловить.

— Простите, — прошептала Верочка, полулежа у меня на коленях и невинно хлопая глазками. — Скользко тут у вас.

Ну а потом произошло ожидаемое. Девушка прикрыла глаза и подставила губы для поцелуя. Я же смотрел на неё, и меня распирал смех. Девочка явно пересмотрела романтических фильмов. Ну кто так соблазняет?

Нет, если бы были другие вводные, то я бы с Верочкой зажёг и не один раз. Выглядела девушка очень аппетитно. Вышка, как сказали бы мои ученики.

Вот только я привык сам девушек выбирать, без помощи мамы. А вся эта ситуация сегодняшняя только веселит. Да и Верочка, мягко скажем, не та женщина, которую я хотел бы видеть в качестве своей жены. Поэтому я мягко приподнял её, встал и усадил вместо себя на кресло.

— Всего хорошего вам, Верочка. Рад был познакомиться. Прошу простить меня, но я в душ. Завтра вставать рано.

Сказав это, развернулся и ушёл, не обращая внимание на вытянувшееся от удивления и растерянности лицо девушки. Когда я вышел из ванной, Верочки уже не было. Да и мать закрылась в своей комнате, не пожелав со мной общаться. Злится, поди, что сорвал её планы. Пусть привыкает, что теперь сын не будет плясать под её дудку.

Когда я уже ложился в кровать, телефон неожиданно зазвонил. Глянув на экран, я удивлённо приподнял бровь. А этой, что понадобилось в пол десятого вечера? Взял телефон в руки, нажал на зелёную трубку и приложил к уху.

— Вечер добрый, Егор Викторович. Не разбудила?

— Нет, Елена Павловна. Не разбудили. Чего надо?

Она ответила не сразу, выдержала паузу и только после этого сказала:

— Я хотела поговорить с вами о сегодняшнем дне и извиниться.

Устроившись поудобнее в кровати, я закинул свободную руку за голову и благосклонно разрешил:

— Валяйте.

Говорят, жизнь как зебра. Одна полоса сменяется другой и так по кругу. Вот и у меня по всем признакам настала тёмная полоса. Стартовой точкой стал разговор с Павловной и её звонок.

Начала она с извинений, даже попыталась аргументированно объяснить, почему использовала меня втёмную с классным руководством. Но за всей шелухой красивых слов я вычленил основное: она просто не хотела, чтобы рыбка соскочила с крючка. Рыбка — это я. А всё остальное сказано было для того, чтобы усыпить мою бдительность.

Впрочем, раскаяние было недолгим, и уже спустя пять минут она принялась накидывать новых задач на вентилятор. Якобы для успешного исхода в деле финансирования, школе нужны громкие победы. И одной из этих побед должен стать феноменальный рост успеваемости. Всё бы ничего, но, по её словам, вся загвоздка в девятом Б. А мне, как их классному руководителю, предписано повлиять на них и заставить учиться. И не абы как, а хорошо.

В качестве жеста доброй воли Павловна сообщила мне по большому секрету, что мой открытый урок с девятым Б пройдёт в понедельник. То есть, у меня есть три дня в запасе на подготовку, а у других и этого не было. Мол, цените, Егор Викторович.

Что ж, партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть! Обратку включать я и без неё не собирался.

Хотя попахивало это всё дурно. Непонятно на что надеялась Павловна, когда делала ставку на меня. Она же в курсе моих проблем с памятью и по-хорошему, ей бы всеми силами стараться оттянуть внимание и от меня, и от девятого Б, если она так переживает о школе. А она, напротив, будто нарочно подсвечивала особо проблемные места, выставляя их напоказ.

Утро же подкинуло новых дровишек в огонь под чан с кипящим маслом. За завтраком мать как бы между прочим сообщила, что на школу поступила анонимная жалоба от родителей. Недовольны были педагогическим составом. Поэтому в скором времени стоит ожидать внеплановую проверку, в ходе которой особое внимание обратят не только на общее состояние школы, но и на профпригодность учителей, и если заключение комиссии будет неудовлетворительным, то закрытие школы ускорится.

Такой расклад меня не устраивал, потому что он перечеркнёт мои планы. Я, конечно, найду другой способ добраться до Ларина, но эта битва будет проиграна. Город лишится школы, дети вынуждены будут добираться на перекладных в пригород, ну а мой враг получит то, чего хотел. Это меня категорически не устраивает.