Мы подписали контракт, приступили к работе. Наши люди заехали на объект, и всё закрутилось-завертелось. Ничего не предвещало беды. Но в один не самый прекрасный день мне позвонил Ерошкин — наш с Мишей бывший коллега, с которым мы эпизодически ездили на рыбалку.

Ранним утром на всю квартиру зазвонил телефон. Чертыхнувшись, я встал с кровати и побрёл в прихожую под приглушённое ворчание проснувшейся Маринки.

— У аппарата, — ответил я на звонок.

— Здорово Саныч, — пропыхтел в трубку Ерошкин. — Не могу говорить долго, поэтому просто слушай и запоминай. Потом сам решишь, что делать с этой информацией.

— Понял тебя, говори, — после недолгой паузы ответил я, глянув на часы. В такой ранний час Ерошкин не стал бы звонить по пустякам. Голос Серёги меня насторожил.

— Я случайно стал свидетелем одного занимательного разговора. В общем, ваша фирма влезла в мутное дельце, Сань. По документам всё у вас чин чинарём, а по факту вы в жопе. Завод, который вы взялись охранять, пытаются отжать. Там замешаны братки, причём не мелочь какая-то. Хрен знает, в чём там суть, но… В общем, подставить тебя хотят. Груз, который вы будете перевозить, не какое-то там сырьё, а оружие. В чёрную сработать хотят. Его должны подменить ночью в день отправки, после проверки. Ты можешь крупно влипнуть, если вас накроют. А вас накроют, потому что вы уже в разработке Ты меня понял?

От услышанного у меня в глазах помутилось. Я присел на стул и тупо уставился в стену. Сонный мозг сначала медленно, но потом всё быстрей начал обрабатывать информацию. И то, что вырисовывалось, не радовало. Подстава, как она есть.

— Знаешь, кто у руля? — спросил я Ерошкина. — Откуда информация?

— Подполковник лично курирует это дело, — ответил Серёга. — И… Он говорил по телефону с Лариным, Сань.

Твою материю, я боялся услышать именно это. Услышать услышал, но не хотел верить, что это правда. Ну не мог Виталя меня под монастырь подвести. Мы же, как братья. Да ещё и вместе с моим бывшим начальником — Семёнычем.

— Это точно? — выдавил я из себя.

— Сань, — Ерошкин замялся, — я понимаю, как это всё для тебя сейчас звучит. Я тебе передал то, что услышал. Предупредить хотел. А дальше ты думай сам, что с этим делать. Всё, давай. Больше не могу говорить.

Это был последний раз, когда я говорил с Серёгой. В этот день работать не стал, взял выходной. Нужно было всё обдумать как следует. Как бы мне ни хотелось не верить в услышанное, но теперь, я и сам стал подмечать странности, когда разложил всё по полочкам. Слишком слепо я доверял своему другу. А друг оказался вдруг…

Ну а вечером того же дня по новостям передали, что был найден труп сотрудника милиции — Ерошкина Сергея Григорьевича — с запрещёнными веществами и деньгами в кармане. Якобы он погиб в перестрелке, пытаясь скрыться.

Это происшествие поставило точку в моих сомнениях. Ерошкина убрали, много знал — к бабке не ходи. Я хорошо знал и его, и его семью. У него сестра от передоза умерла, и Серёга наркоту на дух не переносил, а тех, кто её толкал, ненавидел ещё больше. Поэтому и подался в менты, чтобы ловить таких.

Ждать и сомневаться времени не оставалось. Через два дня мы должны были сопровождать груз. Как раз в день моего рождения.

На следующий день я решил поговорить с Виталей. Всё ещё теплилась надежда, что он в этой схеме ни при чём. Набрал его, но телефон оказался выключен. Тогда я решил ехать прямо на склад, с которого и будут отправляться машины.

Но прежде чем отбыть, разбудил Маринку. Нужно подстраховаться и отправить её в безопасное место.

— Саша, — простонала она, прячась под одеяло. — Имей совесть, у меня сегодня выходной.

— Мариша, просыпайся. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

Из-под одеяла послышался рык разъярённой львицы. Я усмехнулся.

— Не злись. Это и правда очень важно.

Маринка выползла из-под одеяла и, сонно щурясь, посмотрела на меня.

— Макаренко, ты деспот, — буркнула она.

— Знаю, — щёлкнул её по носу, а следом поцеловал. Отстранившись, посерьёзнел. — Пообещай мне, что сделаешь так, как прошу, и не будешь задавать лишних вопросов.

Марина подобралась, сон слетел с неё моментально.

— Что случилось, Саша?

Я не ответил. Продолжал смотреть на неё и ждать.

— Хорошо, обещаю, — нехотя проговорила она.

— Собирай вещи и езжай к моим родителям в деревню. Не откладывай. Как только я уеду, сразу же начинай сборы. Вещей много не бери. Только самое необходимое.

По лицу Марины было видно, что у неё есть вопросы и много, но она не стала задавать ни одного, как и обещала.

— Сделаю, — коротко сказала Марина. — А ты? — Добавила она спустя непродолжительную паузу.

— А я позже приеду. Нужно на складе с делами закончить и сразу к вам. Всё, мне пора. До встречи. Люблю тебя, — я наклонился и ещё раз поцеловал её.

— И я тебя люблю, — сказала Марина, провожая меня взглядом.

Пока прогревал машину, снова и снова пытался дозвониться до Ларина, но безрезультатно. Телефон по-прежнему был вне зоны действия сети. Пока ехал, тоже пробовал звонить, но с тем же результатом. Потом пришлось прекратить — машина виляла из стороны в сторону на скользкой дороге.

Припарковавшись на складской территории, выскочил на улицу. По пути поздоровался с парнями и поинтересовался у них, не приезжал ли Ларин. Но те лишь отрицательно покачали головами.

Прежде всего отправился к Мише, чтобы оставить ему указания. У него, как у моего помощника, были все номера наших бойцов. Я хотел их отпустить по домам, предчувствие у меня было скверное. И это касалось не только нашего с Ерошкиным разговора. А мне очень не хотелось невинных жертв.

— Мишаня, — ворвался я в кабинет своего помощника и так и застыл в дверях. Он был не один.

— О, — вытаращился на меня Миша. — Саша! А ты чего здесь в такую рань делаешь?

Он бочком-бочком двинулся к шкафу, пряча кого-то за спиной. Я же мысленно выругался, увидев, кого он пытается скрыть.

— Дела, Миша, дела. Здорово, богатырь, — заглядывая за спину Мише, поздоровался я с его сыном.

Миша вздохнул и посторонился. Рядом с ним, прячась за отцовскую ногу, мялся щуплый паренёк. Лет семи-восьми, не больше. Худой, как щепка, в поношенном свитере с чужого плеча. Кудрявые, почти белые волосы вились пушистой шапкой вокруг головы, а огромные, как две плошки, глаза смотрели на меня, не мигая, с любопытством.

Стоит, бедолага, носом шмыгает. Видать, Миша его зашугал, ведь я запрещал на наши объекты детей водить. Не место им в таких местах. Я вытянул руку и потрепал его по пушистой макушке.

— Как звать-то тебя? — попытался сделать морду лица и голос помягче. Но, видимо, вышло так себе, потому что пацан ещё сильнее вжался в ногу отца и уткнулся носом в его бедро.

— Это Васька, — ответил за него Миша. — Он у нас стеснительный. Не в пример старшему.

— А он разве не должен быть сейчас в школе? — поинтересовался я, переводя взгляд на своего помощника.

Мишка вскинул свои густые брови и удивлённо моргнул.

— Так выходной сегодня. Суббота.

Чёрт. Совсем из головы вылетело. Я кивнул.

— Точно. Забыл. А чего сына с собой взял?

Миша замялся. Покраснел, запыхтел. Он, как и я, уважал правила, следовал букве закона, а тут сам же и нарушил.

— Жена в больницу попала со старшим, — он приобнял сына и машинально погладил его по голове. — А Ваську оставить не с кем. Вот я и подумал, что денёк он со мной может побыть. А завтра уже родители приедут. Он мешать не будет, Сань, — торопливо добавил Миша, видя, как я хмурюсь. — Посидит вон там в сторонке, возле ящиков. Порисует в альбоме. Тише воды, ниже травы будет. Слово даю.

Но хмурился я не из-за пацана. Если бы это был обычный день, я бы даже не обратил внимание на это. Ну, пожурил бы для порядка Мишу, но не более того. Но сейчас мы, как на пороховой бочке, в любой момент может всё взлететь на воздух. А дети не должны быть свидетелями взрослых разборок. Я посмотрел на Ваську. Он исподлобья смотрел на меня.