Эскизы и Дэмиен также оказали огромную помощь.

«Какое украшение ты хочешь повесить на елку?» — спросила я, поставив его на пол. Единственное, что было в этом маленьком человечке, — это то, насколько вдумчивым он был во всем, что делал. Он не просто хватал что-то и убегал. Он не просил игрушки просто так, чтобы их уничтожить. Я никогда в жизни не видела более зрелого ребенка.

Когда он выбрал новое, хрупкое украшение, особенного выдувного черного лабрадора-ретривера, я присела. «Этот очень особенный. Нужно поцеловать нос щенка и загадать желание на Рождество, когда будешь вешать его на елку. Ты сможешь это сделать?»

Он уперся одной рукой в бедро, как делал это, когда думал, что взрослые глупы. «Ну, Шанти. Я могу сделать все, что угодно. Помнишь?»

Мне пришлось усмехнуться. «Да, можешь. Давай. Выбери идеальное место, но поднимись так высоко, как только смогут поднять твои маленькие ручки. Там будет безопаснее».

Ему потребовалось почти две минуты, чтобы выбрать идеальное место на дереве. Тем временем Николай стоял снаружи гостиной, глядя на меня со всем нетерпением мира. Я бросила на него суровый взгляд, отчитывая его глазами. Этот человек мог свести меня с ума. Конечно, подарок не собирался держаться так долго.

Я должна была признать, что он выглядел очаровательно в своем костюме Санты. Я не могла дождаться, чтобы услышать его 'хо, хо, хо'. Может быть, Санте нравилось быть немного непослушным. Ох, я была такой плохой девочкой.

«Я люблю тебя, щенок. Счастливого Рождества. Я хочу, чтобы ты ожил. Мой папа — волшебник. Может, он сможет это сделать». Когда он повесил его на елку, я сдержала слезы.

Красивый маленький мальчик с золотым сердцем даже не подозревал, как сильно его любят.

Когда он примчался ко мне, обнимая меня, я могла поклясться, что сейчас сяду и разрыдаюсь.

«Хо. Хо. Хо».

Голос стал еще глубже, но не было никакой возможности скрыть сексуального, сильного мужчину. Ни в малейшей степени. Когда Николай вошел в комнату, неся коробку, все эти тихие вздохи, которые делал Дэмиен, просто заставили мое сердце петь.

«Санта?»

«Да, это Санта», — сказала я ему, пытаясь сдержать слёзы и смех.

Святой Ник поставил коробку на пол и остался сидеть на корточках. «Есть ли в этой комнате маленький мальчик по имени Дэмиен?»

«Это я!» — Дэмиен указал на свою грудь.

«Ты был хорошим мальчиком в этом году?» Ник быстро взглянул на меня, его глаза так сверкали, что я действительно поверила, что он полон волшебства.

«Шанти? Разве я не говорил?»

Когда его маленькое личико повернулось к моему, мальчик-о-бой, я чуть не потерялась «Ты был очень хорошим мальчиком».

«Да. Хороший мальчик», — Дэмиен был непреклонен.

«Тогда иди сюда. Все хорошие мальчики получают один особый подарок». Ник был чертовски хорош в роли Санты. Плюс костюм, о, Боже. Он выглядел таким соблазнительным, что мне хотелось атаковать его тело прямо там. Уф.

Дэмиен осторожно подошел, уставившись на коробку. «Что это?»

«Тебе придется его открыть», — сказал ему Санта.

Или он собирался открыться сам. Крышку уже отодвигали.

Дэмиен все еще был нерешительным, настолько любопытным, что его маленькое тело было напряжено. Я подвинулась, чтобы увидеть его выражение, схватив свой мобильный телефон с очага, куда я его положила, чтобы сделать несколько очаровательных фотографий.

Когда крышка отскочила прежде, чем Дэмиен успел ее снять, мальчик ахнул и захихикал.

И щенок появился как по волшебству, самый красивый черный лабрадор в мире. По крайней мере, на мой взгляд. Мохнатое создание было идеальным воплощением тех, что он начал рисовать, четырех чучел на его кровати.

«Щенок!» — радостно завизжал Дэмиен, подпрыгивая, пока Николай помогал щенку выбраться из коробки. Не то чтобы этот уже двадцатипятифунтовый большой мальчик нуждался в помощи. Нет. Он был грубым и неуклюжим, и нам сказали, что он, скорее всего, будет весить более ста фунтов, что было очень много для лабрадора. Он был бы идеальным компаньоном для маленького мальчика.

Я делала снимок за снимком, не в силах остановить слезы. Это было лучшее Рождество в моей жизни, и я запомню его навсегда.

«Щенок. Щенок!» Визги продолжались, и Николай наконец подошел ко мне, пока они резвились.

Когда щенок рванулся к дереву, нам с Николаем пришлось его остановить.

«О, боже», — пробормотал он себе под нос.

«Эта комната закрыта», — сказала я. По крайней мере, пока щенок не будет обучен.

«Думаю, мы сделали его счастливым?»

Я наклонила голову и улыбнулась. «Да, ты это сделал, папа Св. Ник».

«Ха. Так и было». Он не мог не притянуть меня к себе и не поцеловать в губы.

Внезапно, примерно через тридцать секунд, наступила тишина.

Мы посмотрели вниз и увидели, что щенок и Дэмиен смотрят на нас.

«Санте тоже нужен сахар», — сказал Николай.

Будь я проклята, если Дэмиен не закатил глаза. «Папа. Мамочка. Мне скоро будет пять. Я знаю, кто мой папа. Ты не Санта».

И вот так он снова принялся играть со щенком.

До меня не доходило почти десять секунд, что он назвал меня мамочкой. Я не могла сдержать слез. Меня переполняли эмоции. «Он назвал меня мамочкой».

«Я знаю», — сказал Николай, срывая с себя бороду и шляпу и снова притягивая меня к себе. «Теперь ты его мать. Если, я имею в виду, ты хочешь эту работу».

«Это не работа, Николай. Быть здесь с тобой. С ним. Это чистое удовольствие. Я не хотела бы быть нигде в другом месте. Я люблю тебя».

Он покачал головой, выдохнул и притянул меня еще ближе. «Я никогда не думал, что смогу полюбить кого-то, но я так ошибался. Так сильно ошибался».

Когда он снова поцеловал меня, в этот момент, полный страсти, внезапно за французскими дверями раздался какой-то шум, и я замерла.

«Николай. Там кто-то есть. Бери свой пистолет».

Он усмехнулся и мягко оттолкнул меня. «Расслабься, моя дорогая. У меня есть для тебя небольшой сюрприз».

«Я не люблю сюрпризы».

«Так цинично. Пора наслаждаться жизнью».

Наслаждаться. Мой разум все еще обрабатывал события последних нескольких месяцев, хотя я изо всех сил старалась не позволять ужасным воспоминаниям вмешиваться. Моя мать звонила несколько раз и я не была полностью уверена, что готова увидеть ее где-то еще, кроме похорон. Может быть, праздничный дух изменит это. Может быть.

Он насвистывал, направляясь к одной из дверей. Я скрестила руки. Что он делал?

Когда он открыл дверь, в комнату зашли Вадим и Кэролайн, а также Александр и Рафаэлла, неся десятки красочно упакованных подарков.

"Что это?"

«Сюрприз», — ответил Вадим, широко улыбаясь. Увидев шапку Санты на его голове, я рассмеялась. «Ты долго ждал, брат. Иисус. Там же холодно».

«Эй, мы были немного заняты», — возразил Николай.

Щенок резвился, громко лаял, а две женщины, которых я обожала, лебезили перед ним.

Может быть, мы могли бы быть просто обычной семьей какое-то время. Может быть, любви всегда будет достаточно, и мы, безусловно, чувствовали тепло такой сильной эмоции внутри этого дома.

И, возможно, только возможно, ребенок, которого я вынашивала, будет обожать своего старшего брата.

Мой маленький секрет. Мой собственный рождественский сюрприз.

***

Николай

Жизнь была драгоценна.

Я усвоил это в совершенстве, хотя это был нелегкий путь.

Я отступил, пока мужчины, которых я считал своими братьями, вошли, уже смеясь и празднуя, кладя подарки под елку. Почти сразу же Дэмиен двинулся к толпе, демонстрируя своего нового щенка.

Сказать, что я был счастлив, было бы преуменьшением, хотя в глубине моего сознания всегда будут вопросы и опасения. Я убил своего брата, и это будет продолжать преследовать меня. Другого выбора не было, но это не означало, что не было сердечной боли, пронзающей меня, как нож. Я любил его.

Я восхищался им.