«Мечты. Надежды. Что угодно». Я чувствовала, что никто никогда не задавал ему этот вопрос. У меня также было отчетливое ощущение, что он никогда ни с кем не был близок.

«Я родился в этой жизни, Шантель. Так же, как и ты. У меня были мысли, как у любого ребенка. Я хотел стать астронавтом и торговым моряком в какой-то момент. Я был просто ребенком. Но как только жизнь представилась мне, я не мог оглянуться назад. Это не то, что ты делаешь, когда рождаешься в мире Братвы».

«Но Вадим — не член семьи».

«Нет, но ты права в том, что различные союзы формируются, часто только с помощью деловых сделок. Так и произошло. Мой отец в итоге заключил одну с отцом Вадима. Они работали вместе много лет, пока Вадим и я не стали друзьями». Николай изучал меня, явно задаваясь вопросом, зачем я копаюсь в его прошлом.

Может быть, он не понимал, как сильно я хотела узнать о нем все. Хорошее, плохое и, если нужно, уродливое. «И ты не возненавидел это?»

«Нет. Страшные истории, которые ты, возможно, читала или видела в фильмах, не всегда правдивы. Мне повезло, и Вадиму тоже. Мы выросли с отцами, которые очень заботились о своих семьях. Мы выросли. Мы взяли верх».

«А как же Дэмиен?» — спросила я. «Ты хочешь, чтобы у него была такая же жизнь?»

«Очень хороший вопрос, и он меня беспокоит. Нет. Я бы предпочел, чтобы он выбрал свой мир, свою профессию. Все. Но он никогда не сможет выйти из тени того, кто я есть. Так это работает. Это всегда будет мишенью на его спине».

«Так грустно, но я понимаю. Может быть, поэтому я так старалась жить нормальной жизнью. Что бы это ни было нормально».

Он глубоко вздохнул, взглянув на небо. «Подойди сюда на секунду».

Вставая, он протянул руку, как джентльмен, и потянул меня к перилам. «Что я должна увидеть?» — спросила я.

«Посмотрите на звезды. Они яркие. Они прекрасны. Они часть неизведанного мира, о котором люди мечтают уже сотни лет. Иногда наблюдатели за звездами верят, что получают нужные им ответы. Может быть, о любви всей их жизни или о работе, которую они ищут. Это дает им надежду, нечто иное, чем религия или семейные ценности. Так же, как я хочу, чтобы мой сын стал тем, кем он хочет быть. Я думаю, что ты тоже можешь и должна быть такой».

«Но у меня на спине всегда будет мишень».

«Да, но со временем их станет меньше».

Я бросила на него взгляд. Он был так близко, его тело было горячим. Я так хотела, чтобы он взял меня в свои объятия, поцеловал меня, как если бы от этого зависела его жизнь. Каким-то образом я чувствовала, что сегодня он был в основном занят делами, тревога тяжким бременем лежала на его плечах. «У меня много желаний, и всегда было. Я была ребенком, потерявшимся в книгах и мечтах. Фантазиях, я полагаю, ты бы их назвал. Моя мать смеялась надо мной, но мне было все равно. Заперта как Рапунцель, они не оставили мне возможности делать что-то еще».

«Теперь ты свободна», — сказал он, осмеливаясь приблизиться ко мне. «Посмотри на звезды. Найди самую яркую и закрой глаза. Загадай желание».

Я взглянула на звезды, найдя идеальную, прежде чем закрыть глаза.

Я бы хотела, я бы хотела загадать желание на звезду сегодня вечером.

Мой разум уже ухватил идеальную жизнь, идеальную профессию. Именно то, что сделает меня счастливой. Я обнаружила, что прижимаюсь к нему, может быть, он это ненавидел, но мне нужно было его чувствовать. Я жаждала быть ближе. Гораздо ближе.

«Мне любопытно. Чего ты хочешь? У тебя есть диплом по маркетингу и рекламе. Это то, чем бы ты хотела заниматься?»

«Если я скажу тебе», — прошептала я, — «то это может не сбыться, а я очень хочу, чтобы это произошло».

Он быстро развернул меня, обхватив свободной рукой мое горло. Не было никакой угрозы, никакого намерения причинить вред. Его хватка была направлена исключительно на обладание, и я чуть не расплакалась.

«Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь воплотить эти мечты в реальность», — прошептал он.

«Почему? Зачем?»

«Ты еще не поняла, моя маленькая шалунья? Потому что я не собираюсь выпускать тебя из своей жизни. Ни сейчас, никогда-либо».

Были моменты, когда поцелуй был таким же сильным, как занятие любовью. Это был один из таких моментов. Собственничество сохранялось, даже когда он обнял меня, притянув к себе. Его губы сегодня были мягче, его нежность неожиданна. После нашего предыдущего раунда горячего секса я думала, что он слишком интенсивен, чтобы допустить романтику. Может быть, я ошибалась во многих вещах о нем.

Это наполнило меня гораздо большим, чем просто похоть. Я жаждала провести с ним время, так счастлива была от того, что он сказал.

Поцелуй стал более интенсивным, но остался мягким и особенным. Как будто мы изо всех сил пытались узнать друг друга так, как я хотела. Я обняла его свободной рукой, борясь с эмоциями больше, чем раньше. Но я наконец поняла, чего хочу в каждом аспекте своей жизни. Я была потрясена, насколько это было уместно, насколько идеально и то, о чем я не думала очень долгое время. С Николаем рядом со мной я знала, что мы можем добиться чего угодно.

И встретить лицом к лицу любую опасность, которая будет у нас на пути. Вот как сильно я заботилась об этом человеке.

Он скользнул языком внутрь, наконец, сокрушив мой рот своим. Он был силой, с которой приходилось считаться, человеком с такой доблестью и игривостью, что мысль провести с ним остаток жизни была лучше всего. Все что угодно.

Он рычал в момент нашей близости, а я мяукала, как котенок в дикой природе. Но я могла сказать, что ему это нравилось, судя по тому, как затвердел его член.

В тот момент, когда он разорвал поцелуй, я почувствовала небольшую потерю. Или, может быть, это было от легкого головокружения, звезды теперь спускались с неба, чтобы засиять в моих глазах.

Его нежность продолжалась, когда он обхватил мое лицо, водя большим пальцем по щекам. «Ты такая красивая, талантливая женщина. Ты можешь делать все, что захочешь. Я, конечно, поддержу тебя во всем, чего бы ты ни захотела. Но я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Ты нужна мне в моей жизни. Да, я знаю, с чем нам придется столкнуться с твоим отцом, но ты заслуживаешь прожить свою жизнь именно так, как хочешь».

«Я хочу этого, Николай. Больше, чем ты думаешь. Я просто…» Я попыталась опустить голову, но он не позволил мне этого сделать, приподняв мой подбородок тем же большим пальцем.

«Что именно?»

«Ничего. Это мое желание. Этот дом. Дэмиен. Ты. Все».

«Ты не можешь не хотеть чего-то для себя. Я этого не допущу». Его улыбка была такой очаровательной, что я снова чуть не упала в обморок.

«Ты будешь надо мной смеяться».

Он без колебаний шлепнул меня по попе. «Ты заслуживаешь еще одной порки».

«Не эта девчонка. Я так хороша, что аж пищит».

Его смех был громким и таким, что мог легко превратить меня в кашу. «Эм, мне неприятно тебе это говорить, но ты негодяй. Надежный негодяй».

Я укусила его за подбородок и прикусила губу, не в силах сдержаться. Он снова шлепнул меня в ответ. Поэтому я двигала бедрами вперед и назад.

«О, ты так этого хочешь», — прорычал он снова. «Но ты не уйдешь от того, чтобы рассказать мне, чего ты хочешь в жизни».

Он снова разлучил нас, что я ненавидела. «Я хочу писать и иллюстрировать, детские книги. Я писала их, когда была моложе, но совсем забыла об этом. Я даже рисовала. У меня были все эти альбомы для рисования, полные рисунков. Драконы. Медведи. Собачки. Кто угодно. Это были только ручка и карандаш, но я думала, что они чертовски хороши. Я нарисовала, кажется, три рассказа, и была так взволнована одним, что наконец показал его маме».

«Я уверен, она была в восторге».

Я рассмеялась, это воспоминание было всего лишь еще одним, которое я всеми силами пыталась отодвинуть в сторону. «К сожалению, к тому времени меня уже называли принцессой мафии, а это означало, что в будущем у меня будут определенные обязанности как у дочери видного, могущественного человека. По крайней мере, мне это полностью объяснили, когда она разорвала мою историю на мелкие кусочки».