Очень властный человек.

Да, я привык получать все, что хотел. У нее не было выбора, кроме как полностью сдаться.

Мне не так повезло, что лисица была так нежна в попытках найти свой приз. Ликование в ее глазах, когда она рвала мою рубашку, отрывая пуговицы повсюду, создало легкую волну легкомыслия.

Но наш голод, наша потребность разделить нашу объединенную страсть вернулись в мгновение ока. Она возилась с пряжкой моего ремня, дернув так сильно, что дернула меня вперед. Как только она расстегнулась, она упала на колени с определенной целью.

Я откинул голову назад, когда она сдернула с меня брюки, будучи такой же сильной, какой я хотел быть. О, черт, да. Это придет со временем. Теперь, полностью голый, я чувствовал, что хочу колотить себя в грудь, как будто я Тарзан. Между звуками, которые она издавала, и тем, как ее длинные волосы скользили по моей коже, я потерялся в дымке похоти.

Шантель слегка провела кончиками своих длинных пальцев вверх от моих икр, прижимая поцелуи каждые несколько дюймов. Каждая мышца моего тела была напряжена, мой разум взорвался, когда она не торопилась. Она знала меня почти так же хорошо, как я знал ее тело. Но, Боже мой, я хотел узнать о ней все.

Ее симпатии и антипатии.

Ее потребности и желания.

Черт, я хотел приготовить ее любимые блюда. Даже если я уничтожу это блюдо. Я вытер челюсть, пытаясь не трястись, как какой-то дурак.

Пока она не добралась до моего члена. Как голодная маленькая ведьма, она обхватила одной рукой основание моего ствола, потратив несколько секунд на то, чтобы дразнить меня так, как могла делать только она. Крошечные струйки воздуха, которые она выпускала, то, как она щелкала пальцем по моим яичкам, было достаточно, чтобы свести мужчину с ума.

Когда она достаточно разозлилась, чтобы продолжить, я, наконец, решил, что мне это надоело, и схватил ее за голову с обеих сторон.

«Ты плохой. Это больше не хорошая идея», — выдохнул я, больше не узнавая свой голос.

Она хихикнула, все еще находясь между моих ног, наконец, проведя языком вперед и назад по моей щели. Каким-то образом ей удалось сделать все более чувствительным. И она свела меня с ума.

«Открой рот. Сейчас же».

Она взглянула на меня так, словно знала, что все под ее контролем.

На данный момент.

Я наконец закрыл глаза, как только она это сделала, поглощая кончик. Я продолжал крепко держать ее, изо всех сил стараясь не вдавливать свой член в заднюю часть ее рта. Но черт, это было тяжело. Даже то, как она перекатывала мои яйца между пальцами, добавляло давления моменту, предэякулят уже вытекал. Как только она получила свой рот полностью вошел в меня, опустив меня на пару дюймов вниз, и я потеряла всякое чувство контроля.

Я ввел свой член ей в рот на всю длину, зная, что ее рот горячий и влажный, и я потеряю его, если не буду осторожен.

Этого не могло случиться. Мне нужно было быть внутри нее.

Скоро.

Шантель кружила языком взад и вперед, не отступая от того, что я наполнял ее рот своими мужскими потребностями. Трахать ее рот было чистым наслаждением. Я накачивал его сильно и быстро, пот стекал по моему лбу.

Пока я не смогу больше это выносить. Если я подожду, я заполню ее рот и горло своей спермой.

Я не был нежен, подняв и почти швырнув ее тело на остров. Хотя было очевидно, что она убрала кухню, на поверхности все еще оставались некоторые предметы.

Больше никогда.

Я собрала то, что осталось, включая держатель для полотенец и контейнер со шпателями.

«Тссс. Ты разбудишь Дэмиена», — сказала она тихим, но укоризненным голосом.

Я и сам был диким задирой, быстро наклонился и схватил ее мокрые трусики. «Тогда, полагаю, мне придется заставить тебя замолчать». Не колеблясь, я воспользовался небольшой возможностью, когда она открыла рот, чтобы запротестовать, чтобы засунуть ей в рот алые кружева.

Она закатила глаза в своем обычном стиле своенравной девчонки, и это только подстегнуло меня еще больше. Не колеблясь, я потянулся к одному из ящиков, нащупывая и находя то, что искал. Было что-то еще более особенное в том, чтобы собрать ее ноги в свои объятия, широко раздвинуть ее, чтобы удовлетворить мои потребности.

Ее киска блестела, ее клитор уже набух и был красиво розовым. Но я планировал сделать его еще розовее.

Но прежде я планировал напомнить ей, что часто боль нужна вместе с удовольствием. Это делало меня садистом? Может быть, но я чувствовал, что она могла справиться со всем, что я мог ей дать. Я крутил деревянную ложку, головокружительно глядя на то, как широко раскрылись ее глаза. И когда я опустил инструмент на ее половые губы, даже через импровизированный кляп, ее стоны были глубокими и прерывистыми.

После одного сильного удара мне пришлось сделать еще один.

И еще.

Шести было достаточно, чтобы слегка воспламенить ее ткани. Последнее, что я хотел сделать, это причинить ей боль каким-либо образом. Я тут же опустил голову, успокаивая ее пиршеством.

Она извивалась и стонала в моих объятиях, опуская руки вниз, одной рукой сжимая мои волосы, а другой отбивая воздух. Я следил за каждым ее движением, пока не стал слишком поглощенным, пожирая ее, как будто она была единственной едой, оставшейся на этой земле.

Я яростно облизывал ее и попеременно сосал ее клитор. Было что-то особенное в том, как она подпрыгивала на стойке. Ей даже удалось так сильно надавить телом, что ее голова упала за противоположный край.

Отказываясь отпускать, я наконец дернул ее обратно в положение, засунув внутрь свой язык и несколько пальцев. Пока я качал, я поднял голову один раз, слизывая сладкий сок с губ. Но в действительности мода на садиста я был, я шлепал ее пизду и щель ее сладкой попки ложкой. Я так любил, как она стонала.

Этого было достаточно.

На данный момент.

Я вернулся к пиршеству, не спеша наслаждаясь вкусом, на этот раз как персики со сливками. Прошло немного времени, прежде чем ее тело напряглось. Она резко подняла голову, ее глаза полностью расширились. Оргазм пронесся по ней, и это было прекрасное зрелище. Но я был слишком жадным, моя потребность попробовать ее на вкус намного перевешивала желание наблюдать, как она содрогается.

Одна кульминация, казалось, переходила в другую, и я чувствовал себя зверем, жаждущим ее опустошить.

Когда она вздохнула сквозь кляп, я поднялся в положение стоя, вытирая рот тыльной стороной ладони. Она повернула голову, уставившись на меня, и протянула обе руки. Я понял намек. Кого я обманываю? Она была моей, и поэтому я хотел трахать ее каждый день.

Теперь я бы так и сделал.

Эта мысль была отвратительной, и я оторвал ее зад от края стойки, высота которой была как раз идеальной для того, чтобы вогнать внутрь свой член.

Она закричала сквозь кляп, больше не боясь, что Дэмиен нас услышит.

Или кто-то еще, если уж на то пошло.

Я качал долго и сильно, напрягаясь, чтобы не извергнуться глубоко внутри нее. Я стоял на носках, колени стучали по стойке.

И мне все равно.

Пот стекал по обеим сторонам моего лица, в конце концов капая на ее сочное тело. Она наконец согласилась, растирая соленые капли по всей своей груди. Я был заворожён этим простым действием.

Включая тот факт, что она щипала и выкручивала свои соски.

Прошло несколько секунд.

Минуты.

Я едва мог ясно видеть. Я определенно не мог ясно мыслить. Я просто реагировал на свои инстинкты и голод, как любой зверь.

Но мне нравился каждый ее аспект, каждая дырочка. Почему бы не сделать сильный акцент. Как будто она уже не поняла этого. Ее тело так хорошо отреагировало на мое, что когда я стащил ее со стойки, перевернув на живот, она только взмахнула руками, сбив последнее, что осталось на стойке, на пол.

Деревянная ваза с фруктами.

Не колеблясь, я сделал две вещи. Я снова ввел свой член в ее сладкую киску и щелкнул деревянной ложкой по ее заднице, как я делал это раньше, покрыв ее нежную кожу легкими алыми прикосновениями.