— Где записана? — поморщился я.

— Не обращай внимания, — доброжелательно махнула рукой она. — Последнее время я много хожу по мирам и подцепила интересные понятия да словечки, их обозначающие. В общем, что схватка с судьбой тоже прописана в их судьбе. Так вот, хочешь ты знать, или нет, но я… в равной степени благоволю вам с братом. Но есть нюанс…Что такое нюанс, знаешь?

— Знаю, — ответил я.

— Жаль, а то я хотела рассказать анекдот неприличный — все из того же мира, где делают натальные карты. Нюанс в том, что он честно выполняет все, для чего  это все  затеяно. А ты… ты профукал большую часть своих шансов.

— Это как это я профукал?! Если бы не твой король, то я медленно, но верно приближался бы к своей цели, — сказал я, внутренне поражаясь, что вообще разговариваю с ней. И что даже откровенен.

Впрочем, я не знаю никого, кому удалось бы избежать диалога с судьбой.

— Да я не об этом. Не о Ленке. Не о том, что ты будешь или не будешь с ней. А о высшей цели. Видишь ли, Ленка послана вам… Ну, кроме очевидного — встретиться со своей истинной парой. А настоящая ее истинная пара все же Агрит — и ты это знаешь.

Я сжал кулаки. «Ты это знаешь…» — эхом отдалось у меня в голове.

Проклятье.

Тысячу раз проклятье.

Я это знаю .

Знаю!

Да, знаю, будь оно неладно!

Просто придумывал всякие поводы, чтобы верить, будто это не так.

На самом же деле я знал это с самого начала. И какая-то очень глубоко запрятанная искорка внутри меня даже радовалась за брата.

Брата, которого я заключил в страшнейшую тюрьму.

По спине побежали холодные мурашки. Мне стало не по себе.

Не по себе от себя самого.

Появилось ощущение, будто я выныриваю из какой-то бездны. Но на поверхности меня ждут не меньшие опасности, чем я встретил на глубине.

Она испытующе смотрела на меня.

— Ну скажи, маленький, знаешь ведь? — решила добить меня голубоглазая.

— Знаю, крошечная. Но Елена и моя тоже.

— Но не истинная! — снова подняла палец вверх голубоглазая. — С вами, близнецами, все сложно… Знаешь, если бы твой брат встретил твою истинную, его тоже могло бы к ней потянуть. У вас много общего… Правда, его уже не потянет. Потому что у него истинная уже есть. Так вот… Он, в отличие от тебя, старается выполнять все, для чего ему дана эта ситуация. Становиться лучше, приобретать то, чего ему не хватало. А вот ты… ты все сделал наоборот.

Вся моя злость как-то улетучилась. Неведомым способом голубоглазой удалось перестроить меня на совсем другой лад.

Мне неожиданно подумалось, что я мог не так все понять. Мне казалось, что Елена дана мне… просто дана мне, как девушка, с которой я могу найти то, чего мне не хватает. Счастье и покой. Радость любви и драконьей страсти.

Я ведь искренне верил в это, ощущал это в ней. В ней было что-то такое… Хорошее, как пушистые создания, которое даже меня не оставляют равнодушным.

Ну и конечно, она мне дана для исполнения моих целей. Цели-то достойные! Я хочу спасти свою расу. В том числе поэтому я допускал мысль, что голубоглазая мне немного подыгрывает…

Но вдруг все это не для того?

— Начинаешь понимать, да? — испытующе поглядела на меня она.

— Не вздумай копаться у меня в голове! — прорычал я.

— Ой-ой! — она наигранно подняла руки, мол, сдаюсь. — Я не нарочно! И больше не буду! Сама не люблю такое. В отличие от… Так вот, во всей этой ситуации ты должен был приобрести то, чего тебе не хватает. А ты все испортил! Ай-я-яй, дракон, как нехорошо! Даже пришлось найти для Ленки другого — запасного хранителя. Да-да, это король. Он справится, хороший мальчик.

— И чего же это мне, скажи, не хватает? — процедил я.

Хотя настоящей злости сейчас не испытывал.

Я вообще ощущал себя, словно меня облили холодной водой, и я стою растерянный, не понимая, что мне делать. А вода течет и затекает за шиворот, в сапоги…

— Доброты, — искоса поглядела она на меня. — Тепла. Милосердия. Маленького альтруизма — того, что проявляется не в героических поступках вроде спасения миров, а в каждодневной способности жертвовать ради любимых созданий. Принятия. Смирения перед Его волей. Ведь ты знаешь, что я всегда исполняю лишь Его волю…

— Каждый слышал об этом, — уклончиво ответил я.

Все перечисленное  ею  казалось незначительным. Лично мне. Но глубоко внутри ворочалось понимание, что, возможно, именно оно и есть самое важное. Бессмысленное на первый взгляд — и очень важное по общему итогу игры.

— Так вот. Ты сделал все наоборот. Твои поступки работают против качеств, которых тебе не хватает…

— А что я должен был сделать? Отдать Агриту Елену? Сразу? Без разговоров? Как он говорил? Так поступил бы любой, и это так… дешево! — возмутился я.

— Дешево? Это очень дорогой поступок. Этот даже не маленький альтруизм. Это истинная любовь и жертва. И именно так тебе и следовало поступить. Почему нет? Твой брат сделал бы это для тебя не задумываясь. Ты же — ай-я-яй — прибрал к рукам его девушку, ковырялся у нее в мозгах, обманывал — а брата заключил в тюрьму, обрек на пытку.

— Он там сильно страдает? — стрельнул на нее глазами я.

Неожиданно осознал, что все это время гнал от себя мысли о страданиях Агрита. Просто запрещал себе об этом думать — ведь думать об этом больно.

— Сходи посмотри, — пожала плечами она. — Тебе ничто не мешает. Так вот… это было твоей «ключевой точкой». Ты должен был поступить так, и все лучшее в тебе проявилось бы. Ты ведь не безнадежен.

— Ну спасибо, — усмехнулся я.

— Не безнадежен. В тебе есть нужное. То самое. Хранительство. Вспомним твою цель — ты искренне хочешь найти решение для расы драконов. Тут, конечно, много от желания быть тем единственным, кто спасет всех. Такая своеобразная гордыня… Но все же ты из тех, кому не все равно на миры и большие группы живых созданий. И Академией ты руководишь отлично, учитывая интересы всех, кто в ней есть. И ты готов отдать жизнь за обитателей Академии. Это хорошо. Осталось стать хорошим мальчиков в быту и…

— Что «и»? — поморщился я.

— И тебя ждала бы награда… Теперь же…

— Что, хочешь сказать, теперь я потеряю вообще все?

— Возможно, — пожала плечами она. — Отношения с братом ты испортил — и он будет биться с тобой или еще как-то наказывать тебя при встрече. С королем у вас отношения тоже не очень — а Ленка действительно может убежать к нему. Ты мог получить все — решить проблему с деторождением драконов и награду. Просто первым мужем для попаданки был бы не ты. А твой брат, с которым у Ленки родился бы дракончик. А ты получил бы награду лучше всего, что можешь придумать. Теперь же… Даже не знаю, — она подняла глаза вверх и принялась разглядывать потолок. — Тот вот барельеф нужно подкрасить… Но это не очень поможет. Тебе решать, что делать. Я одно скажу — пора включать реморализацию.

— Какую реморализацию? — удивился я.

— А-а, не бери в голову, — снова махнула рукой. — Вычитала словечко в одной стоящей книге все в том же мире. Хорошим становись, в общем, пока не поздно. Хотя, может, уже и поздно… Теперь от тебя примут, — она стрельнула глазами вверх, — только искреннюю жертву без мыслей о награде. Способен ли ты на это, о Анадор?

— Посмотрим, что от меня примут, — ответил я, пытаясь собрать воедино чувства и мысли — душа рвалась на части и разлеталась в стороны. Собиралась обратно — и болела. Болела, словно эта голубоглазая девчушка воткнула в нее раскаленный прут. — Какая, в сущности, теперь разница.

— Ой, только давай без уныния. Терпеть не могу, — поморщилась она. — В общем, я пошла. Будет плохо — обращайся напрямую к Нему. Я буду занята. Все, что могла, я для тебя сделала. Запустила реморализацию. Аривидерчи!

…Видимо, это было еще одно слово из «того самого мира».

Произнеся его, она исчезла.

А я стоял, словно меня ударили по голове.

Тупо смотрел на стол перед собой.

И точно знал только одно.