— Нет, правда, — она повернулась к нему. — Вы... вы особенный режиссёр. Вы видите людей. Видите их таланты. Вы не просто используете нас как рабочую силу. Вы делаете нас лучше.

Володя смутился:

— Я просто... хочу, чтобы фильм был хорошим. А хороший фильм создаётся командой.

— Вот именно. Команда. Я никогда раньше не чувствовала себя частью команды. Просто исполнителем. А с вами — командой.

Володя положил руку на её плечо:

— Катя, ты талантливая. Не останавливайся. Продолжай учиться, расти. Обещай мне.

— Обещаю, — она улыбнулась сквозь слёзы.

***

В понедельник показали черновой монтаж Борису Петровичу. Директор пришёл в монтажную, сел в кресло. Володя зарядил плёнку в проектор.

— Это черновой вариант, — предупредил он. — Звука ещё нет, кое-где нужна тонкая настройка.

— Показывайте.

Погасили свет. Проектор затарахтел. На стене появился фильм — «Майский вальс».

Тридцать минут Борис Петрович сидел неподвижно. Володя и Катя стояли у стены, не дыша. Фильм шёл — встреча, поиски, сцена с гармонистом, финальный вальс.

Когда закончилось, директор сидел молча. Потом встал, подошёл к окну. Стоял спиной, не говоря ни слова.

Володя занервничал. Не понравилось?

Наконец Борис Петрович повернулся. В глазах блестели слёзы:

— Владимир Игоревич... это прекрасно. Это настоящее кино. Живое, человечное, с душой.

Володя выдохнул.

— Вы сняли именно то, о чём говорили. Историю про людей. Про любовь, про надежду. Без пафоса, без фальши. Просто жизнь. — Директор подошёл, обнял Володю. — Я горжусь вами. Я горжусь этим фильмом.

Катя плакала в углу. Володя чувствовал, как внутри разливается тепло. Получилось. У них получилось.

— Теперь звук, — сказал Борис Петрович, вытирая глаза. — Лёха поможет. Наложите музыку, диалоги. Подчистите финальный вариант. И через две недели покажем художественному совету.

— Хорошо, Борис Петрович.

Когда директор ушёл, Володя и Катя переглянулись.

— Мы молодцы, — сказала она просто.

— Мы молодцы, — согласился Володя.

И они вернулись к работе.

Впереди были ещё две недели тонкой настройки, наложения звука, финальных штрихов.

Но главное было сделано.

Фильм существовал.

«Майский вальс» ожил.

Две последние недели работы над фильмом пролетели в каком-то особом ритме. Володя приходил в монтажную к восьми утра, уходил в восемь вечера. Вместе с Катей и Лёхой они шлифовали каждую деталь.

Лёха накладывал звук — диалоги, музыку, шумы. Сидел в наушниках, двигая ползунки на записывающем устройстве, добиваясь идеальной синхронизации.

— Владимир Игоревич, послушайте, — он снимал наушники. — Вот здесь, в сцене на Арбате, я добавил шум трамвая на заднем плане. Слышите? Создаёт ощущение живого города.

Володя слушал, кивал:

— Отлично. Именно это и нужно. Город должен дышать.

Катя тщательно подрезала кадры, словно хирург, оперирующий пациента. В некоторых местах она удаляла по два кадра, чтобы избавиться от лишних деталей и сосредоточиться на главном. В других сценах она добавляла один кадр, чтобы усилить драматизм или подчеркнуть эмоции персонажей. Её работа была похожа на микрохирургию, где каждый кадр подвергался тщательному анализу и корректировке, чтобы достичь идеального баланса и гармонии в фильме.

— Вот здесь я подрезала на три кадра, — показывала она. — Теперь ритм лучше. Чувствуете?

— Чувствую. У тебя идеальное чувство ритма, Катя.

Они работали как единый организм: Володя видел общую картину, Катя отвечала за монтаж, Лёха — за звук. Каждый из них вкладывал душу в свою часть проекта, понимая, что только слаженная работа и взаимопонимание могут привести к успеху. Володя, обладая художественным чутьем, задавал тон и направление, его идеи были словно компас, указывающий путь. Катя, с её педантичностью и вниманием к деталям, превращала наброски в четкую структуру, а Лёха, с его техническим мастерством, придавал проекту глубину и объем. Вместе они создавали нечто большее, чем просто фильм или видео — они создавали настоящее искусство, которое тронуло бы сердца зрителей.

Вечерами Володя с нетерпением ждал встреч с Алиной. Она всегда приходила к студии, где он работал, с загадочной улыбкой на лице. Они отправлялись гулять по вечерней Москве, наслаждаясь прохладой и мягким светом фонарей. В этих прогулках было что-то особенное: они обсуждали свои мечты, делились мыслями и смеялись над пустяками. Володя чувствовал, что в её компании мир вокруг становится ярче и теплее.

— Ты выглядишь усталым, — говорила она, рассматривая его лицо. — Но счастливым.

— Потому что скоро закончим. Фильм почти готов.

— Я хочу посмотреть его первой, — Алина прижималась к нему. — Самой первой из всех.

— Посмотришь. Обещаю.

Они гуляли по набережной, наслаждаясь теплым летним вечером. Легкий ветерок трепал их волосы, а вдалеке шумел прибой. Алина и Володя сидели на лавочке у воды, наслаждаясь моментом.

Алина рассказывала о своем училище: о приближающейся защите диплома, о том, как она готовится к этому важному событию. Она описывала свои проекты, показывала фотографии и делилась планами на будущее. Володя внимательно слушал, иногда задавая вопросы и выражая искренний интерес.

Володя, в свою очередь, рассказывал о своей работе над монтажом. Он описывал процесс создания фильма, начиная с первых набросков и заканчивая финальной версией. Володя делился своими мыслями о том, как важно правильно подобрать музыку и световые эффекты, чтобы создать нужное настроение. Он с энтузиазмом говорил о своей работе, подчеркивая, как она помогает ему выражать свои идеи и чувства через искусство.

Они смеялись, обсуждали свои увлечения и планы, и этот вечер казался им бесконечно долгим и счастливым. В такие моменты они чувствовали, что их связь становится крепче, и впереди их ждет еще много интересных и незабываемых событий.

— Володя, — сказала она однажды вечером, — а что будет после? После премьеры?

— Не знаю, — он задумался. — Наверное, будет новый проект. Борис Петрович уже намекал, что хочет доверить мне полный метр.

— А я имела в виду... нас. Что будет с нами?

Володя замер на месте, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Он медленно развернулся, его взгляд встретился с её. Алина стояла перед ним, не отводя глаз, в которых читался немой вопрос. Её губы слегка дрожали, а на щеках появился лёгкий румянец. Он не мог понять, о чём она думает, но чувствовал, что этот момент имеет огромное значение. В воздухе повисло напряжение, которое казалось почти осязаемым. Володя сглотнул, пытаясь подобрать слова, но в голове было пусто.