Алина закрыла дверь на щеколду, повернулась к нему. Они стояли, глядя друг на друга. Молча. В её глазах он видел волнение, желание, любовь. В его — то же самое.

Она сделала шаг к нему. Потом ещё один. Встала так близко, что он чувствовал её дыхание. Медленно, осторожно подняла руки, положила ладони ему на грудь. Володя накрыл её руки своими.

— Алина, — прошептал он хрипло.

— Тише, — она поднялась на цыпочки, коснулась губами его губ. — Не говори. Просто будь со мной.

И они снова слились в поцелуе — долгом, глубоком, жадном. Руки Володи скользнули по её спине, прижимая к себе. Алина застонала тихо, вплетая пальцы в его волосы. Они целовались, медленно двигаясь к кровати, спотыкаясь, не желая оторваться друг от друга.

Алина опустилась на край кровати, потянула его за собой. Володя сел рядом, обнял её, целовал шею, плечи, ключицы. Она запрокинула голову, дыша прерывисто, руками расстёгивая пуговицы на его рубашке.

— Алина, — он остановился, взял её лицо в ладони, посмотрел в глаза, — ты уверена?

Она кивнула, улыбнулась — нежно, доверчиво:

— Уверена. Я хочу быть с тобой. Полностью. Без остатка.

Он поцеловал её — медленно, нежно, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, всю нежность, всё обещание заботы и верности. Алина ответила, и в её поцелуе было то же — доверие, любовь, отдача.

Лампа под абажуром тускло светила в углу. За окном темнело. Звёзды одна за другой проступали на небе. А в маленькой комнате, пахнущей красками и скипидаром, двое влюблённых открывали друг друга — медленно, осторожно, с нежностью и страстью.

Их руки исследовали, губы целовали, тела сплетались. Алина тихо шептала его имя, прижимаясь к нему всем телом. Володя гладил её волосы, кожу, целовал каждый сантиметр, запоминая, боготворя.

Когда они наконец слились воедино, Алина вскрикнула тихо, впиваясь ногтями ему в спину. Володя замер, давая ей привыкнуть, целовал слёзы на её щеках — слёзы не боли, а переполнявших чувств. Потом они двигались вместе — медленно, нежно, глядя друг другу в глаза, шепча имена, теряясь в ощущениях.

Это было не просто физической близостью. Это было слияние душ. Это было признание в любви без слов. Это было обещание быть вместе — всегда, что бы ни случилось.

Когда всё закончилось, они лежали, обнявшись, укрытые простынёй. Алина положила голову ему на грудь, слушая стук его сердца. Володя гладил её по волосам, по спине. Молчали. Слова были не нужны.

— Я люблю тебя, — наконец прошептала Алина в темноте.

— Я тоже люблю тебя, — ответил Володя, целуя её в макушку. — Больше жизни.

Она подняла голову, посмотрела на него. В полутьме её глаза блестели. Улыбнулась:

— Останешься до утра?

— Останусь, — он притянул её ближе. — Никуда не уйду.

Алина снова уткнулась лицом ему в грудь. Через несколько минут её дыхание стало ровным, глубоким — она уснула. Володя лежал, обнимая её, и смотрел в темноту.

Ему было хорошо. Спокойно. Тепло. Он нашёл дом. Не просто место, где живёт, а настоящий дом — там, где любят, где ждут, где принимают таким, какой есть.

Он нашёл её.

И больше никогда не отпустит.

---

Утро наступило тихо. Володя проснулся от солнечных лучей, пробивающихся сквозь занавеску. Алина спала рядом, уткнувшись носом ему в плечо, одна рука на его груди. Он лежал неподвижно, не желая её будить, просто наслаждался моментом.

Она была прекрасна. Растрёпанные волосы на подушке, полуоткрытые губы, длинные ресницы, отбрасывающие тени на щёки. Следы угля на пальцах, которые она не отмыла вчера. Маленькая родинка на ключице. Каждая деталь казалась ему совершенной.

Алина пошевелилась, застонала сонно, открыла глаза. Увидела Володю и улыбнулась — той самой улыбкой, от которой у него всякий раз всё внутри переворачивалось.

— Доброе утро, — прошептала она.

— Доброе, — Володя поцеловал её в лоб.

Они лежали, обнявшись, в объятиях друг друга, не спеша вставать. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь редким шорохом одеяла или тихим дыханием. За окном уже начали раздаваться первые утренние звуки: скрип калитки, приглушённые голоса людей, спешащих по своим делам, и весёлое чириканье воробьёв, приветствующих новый день. Однако в этой уютной комнате, наполненной теплом и уютом, время словно остановилось, позволяя им насладиться моментом.

— Володя, — Алина провела пальцем по его груди, — ты счастлив?

— Счастлив, — он поймал её руку, поцеловал пальцы. — Больше, чем когда-либо.

— Я тоже, — она прижалась к нему крепче. — Я так боялась остаться одна навсегда. А теперь ты здесь. И мне кажется, что всё будет хорошо.

— Будет, — пообещал Володя. — Обязательно будет.

Они встали, когда солнце уже поднялось достаточно высоко. Алина приготовила простой завтрак — хлеб, масло, чай. Сидели за маленьким столом у окна, держась за руки, изредка обмениваясь взглядами, полными невысказанной нежности.

— Сегодня у тебя снова репетиция? — спросила Алина.

— Да, — Володя кивнул. — В десять. Мне пора...

— Я провожу, — она встала, накинула платок на плечи.

Они спустились по лестнице, вышли на улицу. Утренняя Москва жила своей обычной жизнью. Алина проводила Володю до трамвайной остановки.

— Увидимся вечером? — спросила она, не отпуская его руку.

— Обязательно, — Володя обнял её, поцеловал. — Я приду, как только закончу.

Трамвай подошёл. Володя запрыгнул на подножку, помахал ей рукой. Алина стояла на остановке, провожая его взглядом, пока трамвай не скрылся за поворотом.

Володя вошёл в павильон ровно в десять. Команда уже собралась — Зина и Николай Фёдорович разминались в углу, повторяя текст, Коля расставлял стулья, Лёха проверял какое-то оборудование, Катя сидела с блокнотом. При виде Володи все оживились.

— Доброе утро! — Володя поздоровался, снимая пиджак. — Как настроение, готовы работать?

— Готовы! — хором ответили актёры.

Володя окинул взглядом павильон. Сегодня он хотел добиться главного — чтобы актёры не играли, а жили. Чтобы каждое движение, каждый взгляд, каждое слово были правдой. Он знал, как это делается. В прошлой жизни, работая с моделями и начинающими актёрами в клипах, он научился вытаскивать из людей искренность, находить ту тонкую грань между игрой и жизнью.

— Сегодня мы будем работать по-другому, — начал он, усаживая всех в круг. — Не просто повторять текст и движения. Мы будем искать правду. Каждой сцены, каждого персонажа. Согласны?