— Значит, талантливая.

— Может быть. — Она снова взяла его под руку. — Знаешь, а мне после того натюрморта захотелось рисовать что-то другое. Живое. Людей, моменты.

— Рисуй.

— Хочу тебя нарисовать.

Владимир удивлённо посмотрел на неё:

— Меня?

— Тебя. — Алина смущённо улыбнулась. — Когда ты говоришь о кино — у тебя особенное лицо. Сосредоточенное, но светлое. Хочу поймать это.

— Когда хочешь?

— Скоро. Может, на выходных?

— Хорошо.

Они дошли до маленького сквера, где в прошлый раз сидели на скамейке. Но сегодня не сели. Просто стояли под старой липой, смотрели на закат.

— Володя, — сказала Алина тихо, — а можно я что-то скажу?

— Конечно.

Она помолчала, подбирая слова:

— Мне с тобой... легко. Я не боюсь. Не стесняюсь. Будто знаю тебя сто лет.

Владимир обнял её за плечи:

— Мне тоже легко. Как будто нашёл то, что искал, хотя и не знал, что ищу.

Алина прислонилась к нему, положила голову на грудь. Они стояли, обнявшись, слушая тишину. Ветер шелестел листвой. Где-то вдалеке смеялись дети.

— Володя, — Алина подняла голову, посмотрела на него, — хочешь зайти ко мне? На чай?

Владимир замер. Понял, что это значит. Не просто чай.

— Ты уверена?

— Уверена. — Она смотрела прямо, без стеснения. — Я хочу, чтобы ты был рядом. Не просто на прогулке. Рядом.

Он поцеловал её — медленно, нежно. Она ответила, обняла за шею.

— Тогда пойдём, — сказал он тихо.

***

Алина жила в коммуналке на третьем этаже старого дома. Маленькая комната — кровать у окна, стол с мольбертом, полки с книгами. Пахло красками и скипидаром.

Она зажгла керосиновую лампу — электричество берегли. Тёплый свет разлился по комнате.

— Садись, — Алина кивнула на стул. — Сейчас чай вскипячу.

Владимир сел, смотрел, как она хлопочет. Доставала чашки, заваривала чай, раскладывала печенье на тарелку. Домашняя, простая, настоящая.

Они пили чай молча. Алина сидела на краешке кровати, Владимир — на стуле. Между ними метр расстояния, но казалось — километры.

— Алина, — сказал он наконец, — если ты передумала... я могу уйти.

— Не передумала. — Она поставила чашку, подошла к нему. — Просто... волнуюсь.

— Я тоже.

Она села на его колени — легко, доверчиво. Обняла за шею.

— Володя, я... я давно ни с кем не была. С самой войны.

— Не важно.

— Важно. — Она посмотрела ему в глаза. — Хочу, чтобы ты знал. Ты для меня не просто... ты важен.

Владимир обнял её крепче:

— Ты тоже для меня важна. Очень.

Алина поцеловала его — сначала нежно, потом страстнее. Руки скользнули по его волосам, шее, плечам. Он ответил, прижал её ближе.

Она встала, взяла его за руку, повела к кровати.

— Будь со мной, — прошептала.

Владимир проснулся от солнечного света. Открыл глаза — незнакомая комната, окно с лёгкой занавеской, мольберт в углу.

Алина.

Она лежала рядом, спала. Волосы растрепались, лицо спокойное. Простыня до плеч, рука под щекой.

Владимир смотрел на неё, боясь пошевелиться. Не хотел разрушить момент.

Вчерашний вечер вернулся тёплой волной. Близость. Нежность. Доверие. Они были вместе — не просто телами, а всем. Душами.

Алина открыла глаза — медленно, сонно. Увидела Владимира, улыбнулась:

— Доброе утро.

— Доброе.

Она потянулась, прижалась к нему:

— Который час?

— Не знаю. Рано ещё.

— Хорошо. — Она закрыла глаза. — Полежим.

Они лежали, обнявшись. За окном щебетали птицы. Солнце поднималось выше, освещая комнату.

— Алина, — тихо сказал Владимир.

— М-м?

— Я люблю тебя.

Она открыла глаза, посмотрела на него — удивлённо, серьёзно:

— Правда?

— Правда.

Алина помолчала, потом прошептала:

— Я тоже. Люблю.

Они поцеловались — долго, нежно. Потом просто лежали, глядя друг на друга.

— Володя, — Алина провела пальцем по его щеке, — ты не пожалеешь?

— О чём?

— Обо мне. О нас. О том, что было вчера.

— Никогда, — он поцеловал её руку. — Это лучшее, что со мной было.

— Со мной тоже.

Они встали через полчаса. Алина надела халат, заварила свежий чай. Владимир оделся, причесался. Они завтракали за маленьким столом — чай, вчерашнее печенье, кусочек хлеба с маслом.

— Тебе на студию? — спросила Алина.

— Да. Репетиция в десять.

— Иди. Я не задерживаю.

Владимир встал, подошёл, обнял её:

— Увидимся вечером?

— Обязательно.

Он поцеловал её на прощание — коротко, но нежно, стараясь передать всю глубину своих чувств в этом мимолетном прикосновении губ. Его сердце билось быстрее, чем обычно, и чувствовал, как тепло её дыхания остаётся на его коже. Сделав глубокий вдох, он отстранился, стараясь не показывать, как сильно это прикосновение затронуло его. Выйдя из комнаты, медленно закрыл за собой дверь, чувствуя, как её взгляд провожает его. Спустившись по лестнице, он шёл по коридору, погружённый в свои мысли. Каждый шаг от неё давался ему с трудом, словно он пытался унести с собой частичку её присутствия.

На улице Москва просыпалась, наполняя воздух свежестью и звуками утренней суеты. Дворники энергично мели тротуары, поднимая облака пыли, которая смешивалась с первыми лучами солнца. Трамваи, медленно скользили по рельсам, привлекая внимание немногочисленных прохожих. Люди, торопливо шагали по улицам, спеша на работу, встречаясь с друзьями и знакомыми по пути, обмениваясь короткими приветствиями. В воздухе витал аромат свежевыпеченного хлеба из булочной и горячего кофе их чьих-то окон.