Вместо этого я сосредоточилась на запоминании наиболее интересных из них.
В один прекрасный день я собиралась покинуть это место и практиковаться в любых заклинаниях, какие захочу. У меня был целый список того, что я буду делать, когда уйду. Первой и самой важной целью, было вернуть Камень Дагды, независимо от того, через сколько трупов мне пришлось бы переступить.
Затем я собиралась сделать то, что должна была сделать в тот день, когда Па мне его дал. Единственная причина, по которой я не провела ритуал, заключалась в том, что Джек слишком боялся магической цены. Я бы не оказался в заключении, если бы полностью приняла свое наследие, потому что охотники на демонов знали бы, что их жалкие защитные заклинания не удержали бы меня и одного дня.
Много раз за последние семь лет я просила Богиню извиниться перед моим отцом и Дагдой за то, что поставила Джека выше моих других обязанностей. Я поклялась, что исправлю все как можно скорее, и что теперь, когда Фиона выросла, это не займет много времени.
Именно Фиона много лет назад объяснила Конну, что они заключили меня в тюрьму из-за моих отношений с ним. И призвать его ко мне в мою магическую тюрьму было невозможно, когда именно этого хотели Джек и охотники на демонов.
Но я не хотела, чтобы он чувствовал себя брошенным, поэтому Фиона договорилась с моей матерью… ее бабушкой по материнской линии… чтобы она хранила моего фамильяра, пока я отсюда не уеду. Хотя, мать Да была последней ведьмой в семье, прежде чем ею стала я, но к сожалению она умерла задолго до того как умер Да.
Ма была всем, что у меня осталось, и она не моргнула накладной ресницей в ответ на мою просьбу. Она взяла Конна, потому что так поступает семья, когда тебе нужна помощь. Или так поступает настоящая семья.
Но, прежде чем покинуть эту страну и ту несчастливую жизнь, которую я здесь прожила, я бы разыскала своего мужа-предателя и волшебным образом развелась с ним. Печальная правда заключалась в том, что я, возможно, не смогу взять назад клятву на крови, которую дала ему в день нашей свадьбы, но я отказалась поддерживать связь с Джеком каким-либо способом. Из-за этой клятвы убить его было невозможно, но, возможно, я могла бы понаблюдать, как это делает кто-то другой.
Возможно, я покину это место в тот день, когда мне исполнится сорок. Конечно, мне все еще нужно было решить, что я собираюсь делать с этой возможностью в середине жизни, чтобы заново открыть себя, но я бы с этим разобралась. Конечно, я бы не провела остаток своей жизни с каким-то другим мужчиной, который мог бы воткнуть мне нож в спину. Одного такого в моей жизни было достаточно.
* * *
В тот момент, когда я переступила порог входной двери, я поняла, что больше не одна в доме.
Почувствовав присутствие кого-то владеющего магией, я направилась на кухню и обнаружила незнакомца, сидящего за моим кухонным столом. Незваные гости были обычным явлением, и я не осмелилась даже пытаться их не пускать, поэтому и на этого я никак не отреагировала. Без сомнения, он был здесь просто для того, чтобы убедиться, что я все еще жива. Они каждый день посылали кого-нибудь меня проверить.
— Приветствую тебя, незнакомец. Не хочешь ли чашечку чая, прежде чем мы приступим к твоим делам? У меня есть отличная травяная смесь, которая не испортит тебе ужин и не устроит бессонницу на всю ночь. Я сама сейчас пью чай, так что приготовить и тебе чашку не составит труда.
— Этот чай твоя собственная магическая смесь? — спросил он.
— Нет, — сказала я, усмехаясь при мысли о том, что могу контролировать то, что я ем и пью, находясь в коттедже. — Моя дочь его приносит, когда приезжает в гости. Ее отец проверяет чай на наличие ядов и галлюциногенов, прежде чем она это сделает. И поскольку я пью его уже много лет без проблем, то, вероятно, тебе тоже ничего не грозит. Также есть мед и молоко, если тебе захочется.
— Только мед, пожалуйста.
Я достала две большие кружки и баночку дешевого меда, которую они мне предоставили. Еда регулярно появлялась на моей кухне каждую неделю. Думаю, дом сообщал, сколько я использовала, потому что никогда ничего не привозилось лишнее. Либо дом был волшебный, либо его заколдовали. В основном я не могла пожаловаться на то, как меня кормили, но качество было невысоко.
До своего заключения я собирала мед пчел, живших в моем саду. Фиона рассказала, что на протяжении многих лет пыталась поддерживать ульи в рабочем состоянии, но у нее не было моих способностей к пчеловодству. Много лет назад я оплакала потерю своих пчел и отложила ее в сторону, как и все остальные вещи, которые принимала как нечто само собой разумеющееся.
Каждая потеря только заставляла меня ненавидеть моего мужа-охотника на демонов еще больше.
Положив в каждую кружку по ситечку с рассыпным чаем, я отнесла их к столу. Во второй раз я принесла мед, два блюдца и две ложки. В ритуале приготовления чая было что-то успокаивающее, что неизменно помогало мне чувствовать себя немного лучше, несмотря на мои плачевные обстоятельства.
— Пока чайник греется, мы можем заняться твоими делами. Сегодня ты мой контролер?
Мужчина был как минимум одного роста с Джеком, а это означало, что его рост составлял шесть футов или даже больше. Хотя он сидел, я могла определить его рост, потому что наши взгляды легко встретились, когда я стояла рядом со столом. Его длинные волосы были собраны на затылке в конский хвост и ниспадали до середины спины. Они были угольно-черными, а на висках пробивалась седина, что наводило на мысль, что он моего возраста или даже старше.
Я была удивлена. Обычно они присылали кого-нибудь помоложе, чтобы поболтать со мной и что-нибудь разузнать. А затем, эти молодые люди были готовы настучать на меня за любые милости, которые им обещал совет охотников на демонов.
После того, как я провела первый год, будучи злой и неприветливой по отношению к посетителям, я, в конце концов, заставила себя быть милой. Рассказы о том, что я все еще зла, выдавали слишком многое из моих истинных чувств, поэтому это стало моим самым тщательно хранимым секретом. Я скрывала свои переживания даже от своей дочери, потому что не хотела, чтобы из-за меня моя дочь-подросток восстала против своего отца. Кроме того, я не знала, что может сделать Джек, чтобы ее контролировать. Учитывая легкость, с которой он меня предал, я не могла рисковать.
Я вернулась к столу и, ожидая, пока закипит чайник, поймала себя на том, что представляю, как бы выглядел мой новый гость с распущенными волосами, ниспадающими на его очень широкие плечи. Я думала, что они будут такими же длинными, как у меня, но с тех пор, как я сюда приехала, у меня не было настоящей стрижки. По какой-то странной причине красить волосы мне тоже было запрещено, так что теперь я выглядела так, как задумала Богиня.
Когда через три года седина отросла у меня ниже плеч, я попросила шестнадцатилетнюю Фиону постричь их кухонными ножницами. В тот день половина моих старых волос упала на пол, а вместе с ними и все воспоминания, которые они хранили. Фиона собрала срезанные пряди и выбросила их в мусорное ведро, одновременно спрашивая, почему у меня такой грустный вид, когда мои волосы выглядят намного, намного лучше.
Я не могла дать ей ответа, который она поняла бы в том возрасте. Мое заточение стало слишком обыденным явлением в нашей жизни. Однажды, спустя годы, я напомню ей об этой стрижке и объясню, что я почувствовала, когда увидела в зеркале седовласую незнакомку. Если бы она проявила сострадание к этим чувствам, я могла бы также признаться ей, что мне было стыдно за себя и за то, что я не использовала свои силы, чтобы изменить свою судьбу.
Может быть, она поймет, что причина, по которой я сдерживалась, была в ней. А может, и нет. Трудно сказать, о чем думает молодой человек большую часть времени. Ей уже исполнилось двадцать, а я все еще не могла понять.
Меня раздражала ухмылка посетителя, с которой он наблюдал за моими молчаливыми размышлениями, поэтому я снова выпрямилась. Я встретилась с ним взглядом и подождала, пока он, наконец, ответит на мой вопрос.
