Мулан никак это не прокомментировала.

— Теперь завяжи шарф, как подгузник. Я почти готова.

Я выбрала самый длинный зеленый шарф и подошла с ним к Расмусу. Сжав губы в тонкую линию, он скрестил руки на груди и раздвинул ноги. Я уставилась на его промежность, пытаясь решить, что делать дальше.

— Как у борца, — сказала Мулан, и в ее словах сквозило нетерпение.

— У борца? — пробормотала я.

— Думаю, она имеет в виду борца сумо, — прошептал Расмус. — Дважды оберни вокруг талии, а затем через ноги, пока не сможешь заправить конец за пояс.

— Хорошая идея, — сказала я и сделала, как он предложил. Ткани едва хватило.

— Держи, — сказала Мулан, протягивая мне раковину. — Я добавила его имя и вопрос, в котором спрашивала, где находятся принуждения демонов и сколько их на его теле.

— Спасибо. Куда это положить?

— Внутрь зеленого шарфа. Он не может к нему прикасаться. Ты сама должна положить его на место.

Я не осмелилась взглянуть на Расмуса, когда услышала, как он что-то проворчал.

— Ты что, пудришь нам мозги? — спросила я ее.

— Какая еще пудра? — спросила она, сердито оглядываясь по сторонам. — У меня в салоне идеальная чистота. Здесь нет беспорядка. Никогда. Беспорядок вреден для жизненной энергии. Делай, что я сказала.

Расмус нахмурился, когда Мулан подошла проверить свой нагретый нож.

— Если бы между вами было соперничество кто здесь босс, я бы поставил на нее. Что она собирается делать с этим ножом?

Я рассмеялась.

— Что ж, это, безусловно, был комплимент — оскорбление. Возьму свои слова обратно, если я неправильно поняла.

Я вытащила шарф и с первой попытки установила панцирь на место. Когда я подняла голову, чтобы сообщить ему об этом, он мне ухмыльнулся. Я пожала плечами.

— С такими причиндалами как у тебя, трудно промахнуться.

Он отвел взгляд, вместо того чтобы улыбнуться мне в лицо. Я напомнила себе, что у Расмуса пропала жена и, возможно, он был отцом ребенка-демона. Моему либидо было наплевать на такие вещи, но мне было не все равно.

Я повернулась к Мулан.

— Готово.

— Отойди. Мне нужно, чтобы твоя колдовская энергия ушла из его личного пространства.

Подняв руки, я отошла так далеко, насколько позволяла маленькая комната.

— Это будет больно? — спросил ее Расмус.

Мулан посмотрела на меня и ухмыльнулась.

— Только мужчины задают этот вопрос. Женщины поднимают подбородок и ждут. Я не понимаю, как мужчины вообще могут управлять таким количеством людей. — Она снова посмотрела на Расмуса. — Это как фотографировать на мобильный телефон. Панцирь просто получает отпечаток твоей энергии из того места, куда было наложено принуждение.

Она подняла посох, которого я раньше не замечала. На конце, обращенном к небу, были привязаны разные предметы. Мулан пробормотала заклинание, и из нее потекла сила. Она расширилась, превратившись в пузырь, окружающий Расмуса. Он стоял внутри, с благоговением оглядываясь по сторонам, пока она читала заклинание. В конце концов, пузырь его покинул и вернулся внутрь Мулан. За исключением того, что она нараспев произносила свою мантру, весь процесс протекал в тишине.

— Немедленно принеси мне панцирь, — сказала она. — Ему нельзя к нему прикасаться.

Вздохнув от ее властного приказа, я вернулась к Расмусу. Заглянув в его растерянные глаза, я сунула руку под шарф.

— Это твердый черепаший панцирь внутри или ты просто рад меня видеть?

До меня донесся его смешок, наполнив меня восторгом, которого я не испытывала уже много лет. Я держала панцирь в одной руке, а другой развязывала шарф. Перчатки лишили меня части удовольствия, но оставили достаточно, чтобы заставить меня улыбаться.

Я отнесла его обратно Мулан.

— Вот, держи.

Она подняла раскаленный нож и указала на поверхность.

— Положи его туда. Шарф положи обратно к остальным.

Когда я вернулась, Расмус тоже подошел ближе.

Мулан села и поднесла раскаленный нож к панцирю. Не прикасаясь, она провела им над той частью, которую исписала, одновременно произнося все это вслух на своем родном языке. Затем, очень осторожно, она коснулась ножом одного из символов. Запах горящего панциря заполнил небольшое пространство.

Она снова произнесла заклинание, затем подняла нож, отодвинулась и осмотрела место, которое он слегка обжег. Секунду или две спустя панцирь разлетелся на такое количество осколков, что их невозможно было сосчитать. Некоторые осколки рассыпались в пыль.

— Что это значит? — спросил Расмус.

У меня был тот же вопрос, но на лице Мулан отразилось замешательство.

— Демоны не хотят, чтобы он знал, что они с ним сделали. — Она указала на осколки. — Один из них только что отдал свою жизнь, чтобы помешать моему предсказанию. Где бы он или она ни были, они взорвались у всех на глазах. Потребуются столетия, чтобы этот демон восстановился. Ваши американские демоны не привыкли иметь дело с кем-то вроде меня, поэтому они думали, что мы не заметим их защитные меры.

— Тебе не нужно беспокоиться о том, как защититься от них, Мулан. Они, наверное, думают, что это я с ними так поступила, — сказала я, пожав плечами. — И я могу с этим жить. Но что мы можем сделать сейчас?

Мулан встала и вздохнула.

— Я подстригу твоего мужчину, а потом чтобы избавиться от этих меток, ты пойдешь и заключишь сделку с демонами.

Я удивленно моргнула, пораженная ее прагматичностью.

— Разве тебе не под силу разрушить их магию?

Мулан посмотрела на Расмуса, а затем снова на меня.

— Если мы изгоним демонов, мы можем превратить его в овощ. Лучше найти другой способ. Я не возьму с вас денег за проделанную работу — только за стрижку.

Расмус повернулся к нам спиной и пересек комнату. Полотенце упало с его волос на пол. Казалось, он этого не заметил.

Мы вдвоем с Мулан наблюдали за ним.

— Спасибо, что стараешься, — сказала я ей.

— Все в порядке. Я скучаю по своей работе, — сказала она. — Может быть, когда-нибудь тебе снова понадобится моя помощь.

— Если я когда-нибудь начну собственный бизнес, я найму тебя в помощники.

Мулан покачала головой.

— Нет, я останусь здесь. Ирландия не для меня. Точно. Я же сказала, что вернусь домой, когда все закончится. Ма, должно быть, рассказала шаманке Ву всю историю моей жизни, потому что Мулан, казалось, знала о моих планах больше, чем я сама.

— Пойдем, подстрижем ему волосы, — твердо сказала она, стряхивая с себя чувство неудачи и снимая жилет.

Она положила свой шаманский наряд в коробку с панцирями, которые мы не выбрали, и добавила к ним шарфы. Когда она закончила, остался только остывающий керамический нож.

— Я не могу вылечить твоего мужчину, но я могу привести в порядок его волосы. Я также буду молиться предкам, чтобы ваши поиски по его освобождению увенчались успехом. Они могут вмешаться, когда узнают, что я их подвела.

Я покачала головой.

— Ты не подвела своих предков. Демоны выиграли этот раунд, но в конце концов победим мы.

Как обычно, Мулан не стала задерживаться, чтобы меня выслушать. Она почти бегом бросилась из комнаты, предоставив нам следовать за ней. Я провела мужественно переносящего неудачу Расмуса в главную комнату и усадила в кресло Мулан.

Он улыбался людям и кивал, когда ему задавали вопросы, но в остальном все время молчал… и продолжал молчать по дороге домой. Его волосы выглядели потрясающе, но выражение его лица было таким, словно он смотрел в пустоту. Я видела призраков более оживленными, чем он.

Столкновение с Лилит казалось следующим логичным способом избавить Расмуса от его принуждений. Моя первоначальная задача — найти открытый демонический портал — теперь включала в себя раскрытие секретов, о которых Расмус не помнил.

Но также была и связь с военными, которая оставалась необъяснимой. Это направление привело бы Расмуса к тому, что он узнает больше правды о себе. И я была уверена, что это показало бы, что он не был охотником на демонов или человеком.