Расмус издал звук, который я не могу описать словами. Было очевидно, насколько он был расстроен этой новостью.

— Вы хотите сказать, что все демоны, которых убили за эти годы, все еще живы?

Конн воздел руки к небу.

— Живой — это не то слово, которое используют обитатели Подземья. Мы говорим, что некто, которого мы знаем, исчезнет на некоторое время. Регенерация зависит от того, как с ним поступили. Недостающие части отрастают снова. Отрубленные головы и конечности снова находят друг друга. Пепел сожженного демона хранится в полной темноте до тех пор, пока не примет прежнюю форму. Этот процесс требует времени, будь то несколько часов или столетий. Именно поэтому боги вмешались в конфликт между двумя видами.

Расмус подошел к раскладушке, которую Конн предусмотрительно ему предоставил, и опустился на нее. Он закрыл лицо руками и покачал головой взад-вперед.

Я вздохнула, глядя на его страдания, а Конн рассмеялся.

— Это не смешно, — сказала я.

Конн, стоявший рядом со мной, продолжал смеяться.

— Нет, это забавно. Этот человек искренне думал, что убивает демонов. Неужели никто из охотников не читает? Все это есть в древних текстах.

Не обращая внимания на смех моего собственного демона, я подошла к клетке.

— Я пыталась сказать об этом Джеку, когда он стал охотником на демонов. Как ты думаешь, почему я никогда не испытывала к нему ненависти за эту работу? Я знала, что он делает не то, что он думал он делает, но нельзя переубедить человека, который отказывается тебя слушать.

Расмус хмыкнул.

— Ты могла бы заставить Джека тебя выслушать. У тебя была власть.

Я отпустила прутья.

— Давить на людей своей властью — это новая привычка, которую я приобрела после развода. Это был единственный способ, которым я могла заставить вас двоих оставить меня в покое.

Расмус поднял голову.

— С Джеком они поступили так же, как и со мной. Это была цена, которую он заплатил, чтобы заставить их меня освободить.

Я скрестила руки на груди.

— Это тоже неправда.

— Я видел, как это произошло, — сказал он.

Я хмыкнула.

— Нет, ты смотрел шоу, Расмус. Ни одна демонесса не рискнула бы прикоснуться к моему мужу, пока существовала энергия нашей связи. Они бы подождали до нашего развода. Джек женился на ведьме, происходящей из рода ирландских богов. Джек, возможно, и не понимал, что это значит, но ты можешь быть уверен, что кто-то из Подземья уважал бы это. Репутация моей семьи там хорошо известна.

— Откуда ты знаешь, что они будут уважать что-либо?

Я прищурилась и наклонилась вперед, чтобы он понял, что я не шучу.

— Потому что я — единственное существо на этой Земле, способное сделать так, чтобы они не восстанавливались в течение тысяч лет. Когда они возвращаются по прошествии этого времени, они не помнят, кем они когда-то были. Это самое близкое к настоящей смерти событие, которое может случиться с демоном. И да, они знают, что я уже использовала эту силу раньше.

— Но зачем Джеку с ними работать?

Я уставилась в стену, чтобы не заскрежетать зубами. Клянусь Богиней Дану в качестве свидетеля, если я обнаружу, на Расмусе метку принуждения защищать Джека, я кастрирую своего бывшего мужа.

— Знаешь, я задавала себе много странных вопросов после того, как снова увидела Джека. Первое, что я хочу знать, откуда у него все эти деньги. Он водит машину, которая стоит пятилетней зарплаты охотника на демонов, причем не рядового, а уровня маршала. Он получил деньги за то, что запер меня? Если да, то кому он продал мое длительное отсутствие?

— Я не могу это слушать. Ты несешь чушь. Джек не работает с демонами.

Из-за предвзятости Расмуса, я была готова биться об заклад, что он дважды подвергался принуждению. Но мне нужно было знать наверняка.

— Как ты думаешь, демонесса королевской крови — принцесса или королева — позволит предполагаемому отцу своего ребенка просто исчезнуть из ее жизни навсегда? Если ее целью было рождение демона-гибрида, то она планирует что-то грандиозное. Как ты думаешь, она позволила бы Конну прийти и забрать тебя, как он это сделал? Нет, она бы следила за тобой день и ночь, Расмус. Если она действительно носит вашего ребенка, она захочет от тебя большего, чем единовременная передача твоего генетического материала. Ей понадобится твое присутствие, чтобы подтвердить отцовство.

Расмус расхаживал по комнате и тер лицо. Наконец, он принял правильное решение. Это дало мне небольшую надежду.

— Тогда делай со мной то, что должна. Я больше не знаю, что думать.

Конн отошел от стены и встал рядом со мной. Он пристально посмотрел на Расмуса сквозь решетку.

— Для этого мне нужно быть в своей естественной форме. Ты обещаешь больше не кричать? Ради твоего человеческого самолюбия я выберу рост пониже, чем твои шесть футов и три дюйма, чтобы казаться менее угрожающим.

— Шесть футов и два дюйма… И мне все равно, какого ты роста. Давай покончим с этим.

Конн кивнул.

— Очень хорошо. Тогда снимай одежду. Тебя легче обыскать голым. Следы принуждения не видны сквозь одежду.

— На что они похожи? Может, я мог бы избавить тебя от некоторых неприятностей.

— Похожи на припухшие и покрасневшие от укусов насекомых места, — сказал Конн со смешком, переминаясь с ноги на ногу. Верный своему слову, он сохранил свой размер таким же, как у моего брата.

Расмус повернулся к нам спиной и стянул рубашку через голову. Я уставилась на его широкие плечи.

— Перестань пускать слюни, — прошептал Конн мне на ухо.

— Заткнись, — сказал я ему и отвернулась.

Конн рассмеялся своим жутким смехом, и я покраснела. У меня все было в порядке, пока он не начал меня дразнить.

— У Аран проблемы с либидо. Я ее свяжу, если она начнет распускать руки, — сказал Конн своим грубым демоническим голосом.

Я вдруг поняла, что такое адское пекло. Мое лицо стало таким горячим, что на нем можно было бы жарить. Я знала, что это не причинит ему особого вреда, поэтому повернулась и пнула Конна прямо в ногу. Он взвизгнул, как будто я её сломала.

Я понятия не имела, почему он разыгрывал представление перед Расмусом… и, честно говоря, не хотела этого знать. Я просто хотела, чтобы он перестал.

— Готово, — сказал Расмус. — Я уберу остальное, только если вы ничего не найдете.

Решив не обмахивать лицо веером, я повернулась и вздернула подбородок. Моя челюсть упала в тот момент, когда я поняла, как сильно ошибалась в Расмусе. Он выглядел в два раза лучше, чем Джек когда-либо выглядел. Я моргнула и потрясла головой, чтобы прояснить мысли.

Конн хихикнул, открывая клетку. Раздетый Расмус подошел к нам. Я потянулась через всю комнату своей силой и пододвинула к нему стул.

— Ты слишком высокий, чтобы я могла разглядеть твою макушку. Присаживайся.

Он посмотрел на меня сверху вниз, кивнул и сел.

Я уставилась поверх его головы на ухмыляющегося Конна. Мой друг-демон, может, и исправился, но он был достаточно порочным, чтобы наслаждаться моим физическим дискомфортом.

— Сними завязку с его волос. Мы также должны осмотреть кожу его головы. Отметины могут быть где угодно.

Мои руки дрожали, когда я распускала конский хвост Расмуса. Я приподняла пряди и распустила их веером.

— Как я узнаю, что нашла что-то интересное?

Конн заговорил мягким и низким голосом.

— Да ладно, Аран. Прошло не так уж много времени с тех пор, как у тебя был мужчина. Семь лет — долгий срок, но никто никогда не забывает, каково это.

Я убрала руки с волос Расмуса.

— Клянусь Дагдой, я удалю твои мужские органы, если ты продолжишь меня мучить, Конн. У меня и так сейчас достаточно тяжелые времена.

Конн отступил назад и расхохотался так громко, что задрожали стены подвала, но при этом он поднял вверх два набора острых когтей и ничего не сказал. Только это спасло его от моего гнева.

К моему полному изумлению, Расмус сначала фыркнул, а затем громко расхохотался. От этого звука у меня в животе запорхали бабочки, потом вибрация спустилась гораздо ниже. Моей силы воли едва хватило, чтобы не посмотреть ему на колени.