Я подошел ближе, понизив голос.

— Просто дать ему камень в руку? Или… — кивнул на незаконченный медальон на наковальне. — Может, нужен посредник? Проводник, который сфокусирует поток и направит его точно в Ядро, а не распылит по телу, сжигая вены? Кольцо? Амулет?

Хью прищурился так сильно, что глаза превратились в щелочки, а морщины собрались у висков глубокой гармошкой. Взгляд старика стал острым.

Мастер молча развернулся, подошел к заготовке и провел по ней пальцем.

— Держать камень в руке во время Разделения? — переспросил дед с тонкой усмешкой. — Это всё равно что пытаться пить воду из бьющей потоком скважины. Энергия кристалла высшего порядка нестабильна — если подключишься к нему напрямую в момент кризиса, тот не исцелит тебя, а разорвет на части. Перегрузка каналов.

Старик поднял медальон, показывая сеть канавок внутри оправы.

— Нужен регулятор — устройство, которое будет дозировать поток, синхронизируя с ритмом угасающего Ядра. Не кольцо — слишком малый контакт, и не амулет — слишком далеко от источника.

Старик постучал костлявым пальцем по груди, прямо в солнечное сплетение.

— Пектораль — нагрудная пластина из Звездного Металла или, на худой конец, из иридиевой бронзы, с гнездом для камня над сердцем, и сетью рун, отводящих излишки жара. Вот что нужно, мальчик, если хочешь, чтобы мастер выжил.

— Пектораль? — переспросил. Слово было незнакомым, но звучало весомо. — Что это такое, мастер Хью? Вы сможете её сделать?

Вопрос повис в воздухе.

— Или нам сначала нужно определиться с камнем? — добавил, видя сомнение в глазах мастера. — Размеры, форма, тип огранки? Свойства?

— Пектораль — это древняя форма защиты, — произнес старик лекторским тоном. — Широкая пластина, закрывающая верхнюю часть груди. В данном случае она должна работать как тот же мост. Между Камнем и телом.

Взял пенсне со стола и надел обратно. Посмотрел на меня поверх линз.

— Сделать каркас я смогу — у меня есть чертежи Оправы Поглощения, которую использовали жрецы Солнца. Но без Камня… — развел руками. — Это всё равно что шить ножны, не видя меча — нужен сам Кристалл. Я должен знать плотность, «голос» и теплоотдачу. Иначе оправа либо расплавится, либо задушит поток. Принеси Камень, мальчик, и тогда скажу, смогу ли спасти мастера.

Надо же — вот что значит профи в своей нише. Старик молчал, изображая мебель, пока мы ломали копья, но стоило заговорить на его языке, и тот сразу выдал решение.

Единственное, что царапало: а если бы я не спросил? Если бы не додумался сам до проводника? Неужели дед так и промолчал бы, позволив сжечь человека заживо?

Я вздохнул.

— Спасибо за совет, мастер, — сказал тихо.

Хью кивнул и уже начал отворачиваться к верстаку, считая разговор оконченным. Но раздражение, копившееся внутри, искало выхода — проклятая привычка местных мастеров отмалчиваться, оберегая свое эго или боясь ответственности, уже стоила кучи времени.

— Мастер Хью!

Старик замер и медленно повернул голову.

— Чего? — спросил с ноткой старческого раздражения. — Я занят.

Выдержал паузу, глядя в глаза Хью.

— Прошу вас… В следующий раз не ждите вопроса — предлагайте варианты сразу. Если видите дыру в плане — говорите. Если знаете решение — говорите.

Мой голос стал тверже.

— Я ведь действительно не знал про Пектораль. Догадался интуитивно, методом тыка. А если бы нет? Неужели вы бы позволили нам отправить человека на убой с голым камнем в руках, просто потому что «вас не спросили»? Мы здесь не в загадки играем, мастер, от вашего молчания зависит жизнь.

Хью моргнул, явно не ожидая отповеди — в глазах мелькнуло что-то похожее на стыд, но тот спрятал его за привычной маской ворчуна.

Старик недовольно засопел — глаза снова спрятались за частоколом морщин, губы сжались в тонкую линию, словно удерживая готовое сорваться ругательство, но он опустил взгляд и развернулся к наковальне. Взял щипцы, аккуратно подхватил остывшую бронзовую заготовку и медленно погрузил в угли горна.

— Хорошо, — буркнул Хью, не глядя на меня. — Ты прав — молчать было… неразумно. Впредь учту.

— Спасибо за понимание, мастер, — кивнул и направился обратно в зал.

В «Горниле» царила тишина, нарушаемая шорохом из ниши Брандта да тихим шипением горна за моей спиной.

Внезапно дверь отворилась — на пороге возник Салим.

Мужчина скользнул внутрь, как тень, отделившаяся от стены — склонил голову в почтительном поклоне и замер. Когда выпрямился, взгляд нашел меня, и на тонких губах зазмеилась едва заметная улыбка.

— Мне передали, что вы желали сегодня омовения, мастер Кай?

Глаза слуги почти не видны — две черные точки в узких щелках. Смуглая кожа отливала бронзой в свете факелов, словно Салим был отлит из темного металла.

Черт, я ведь совсем забыл.

Нахмурился. План с девушкой в виде посланника был актуален до визита Барона — теперь у меня официальный доступ к правителю, и необходимость в шпионских играх отпала.

— Ах, это… — я махнул рукой. — Нет, Салим, пожалуй, откажусь — сейчас не до ванн. Лучше скажи, удалось ли договориться с господином Торгримом?

Слуга снова поклонился.

— Господин Торгрим желает видеть вас, мастер — приглашает отужинать в его покоях.

Отлично. Значит, первый пункт плана выполнен.

— Но прежде… — Салим сделал несколько шагов ко мне — движение было беззвучным, словно тот парил над полом. Слуга понизил голос до шепота. — Я всё же настоятельно рекомендую посетить купальню. Та особа, о которой вы спрашивали… очень желает вас увидеть.

Мужчина снова поклонился, и в жесте было больше, чем вежливость — был жирный такой намек, что отказываться не стоит.

При упоминании девушки сердце пропустило удар и зачастило, как молоточек Хью по бронзе.

«Желает видеть»… Вот те раз!

Стиснул зубы, пытаясь усмирить гормональный шторм. В последнее время казалось, что я держу контроль — прошлое Кая, страхи и неуверенность отступали под натиском взрослого разума, но стоило ситуации стать чуть более интимной, как физиология брала свое. Ладони мгновенно взмокли, по позвоночнику пробежала дрожь предвкушения.

— Ах, девушка… — пробормотал, чувствуя себя идиотом.

Сейчас не до свиданий — часы тикают, судьба провинции висит на волоске. Но, черт возьми… отказаться от шанса побыть рядом с этой женщиной, вдохнуть аромат, ощутить иллюзию нормальной жизни?

Пир во время чумы? Пусть так — я заслужил этот кусок пирога.

— Ай, ладно! —махнул рукой. — Веди, Салим. Если дама настаивает, то кто я такой, чтобы спорить с судьбой?

Замялся, вспомнив про свой гардероб.

— Только… что с вещами? Мне обещали постирать вещи и принести, но в покоях пусто. А гардероб у меня, прямо скажем, не богат. Идти к Торгриму в пропотевшем тряпье?

— О вещах не беспокойтесь, мастер, — Салим склонился в поклоне. — Ваши одежды уже постираны. Кроме того, Барон распорядился выдать вам комплект, достойный нового статуса. На любой случай жизни.

Мужчина выпрямился.

— Переодевайтесь. Гровер проводит вас в купальню, а затем к покоям господина Торгрима — тот занимает гостевую комнату в Восточном крыле.

— Хорошо. Спасибо, Салим. С тобой приятно иметь дело.

Тень улыбки снова скользнула по губам слуги, и тот растворился в полумраке коридора так же бесшумно, как появился.

Оглядел пустой зал «Горнила». Здесь делать пока нечего.

Чувство вины кольнуло совесть — мир рушится, а я думаю о бабах, но отогнал его. Отдых — часть работы.

Вышел из зала, дернул ручку своей двери и вошел в комнату.

На столе ждал ужин, на этот раз горячий.

Глиняный горшок источал аромат. Я поднял крышку — тушеное мясо с грибами и травами, густой коричневый соус, в котором плавали разваренные овощи. Рядом — свежая лепешка, еще теплая, и кувшин с чем-то ароматным.

Желудок скрутило спазмом голода — набросился на еду, забыв о манерах. Макал хлеб в соус, жевал мясо, обжигаясь, глотал, не чувствуя вкуса, а только насыщение.