— Тихо!
— Простите, я не хотел…
— Тихо — это значит заткнись, — недовольно оборвал его тот, кого называли магистром, — ублюдок пришёл в себя.
Герман понял, что дальше притворяться не имеет смысла, но прежде чем что-либо предпринять, осторожно напряг мышцы рук и ног, проверив, насколько он может на них рассчитывать. Головокружения больше не было, и чувствовал молодой Вейран себя так, будто бы только что очнулся после обыкновенного сна. Разве что поза была неудобная, да от каменных плит пола тело замёрзло и ныло. Однако в остальном он был цел и невредим.
— Вставай, — резко скомандовал магистр таким повелительным тоном, что, наверное, смог бы поднять даже мертвеца.
Медленными и нарочито неловкими движениями, Герман попытался приподняться, при этом прикрывая ту сторону пояса, на которой висел кинжал. Отец часто повторял ему, что заставить противника тебя недооценивать — это уже половина победы. Вторая половина — самому верно оценивать и себя и противника, и выбрать правильную тактику… Ему повезло, что он упал так, что придавил трофейные ножны телом, так что маги не видели оружия. Впрочем, они наверняка догадывались о его существовании. Факел, который Герман при падении выронил, уже успел потухнуть — хорошо ещё, что на полу не оказалось ничего воспламеняющегося. Теперь единственным источником света был равномерно сияющий сгусток плазмы, который удерживался под потолком, словно приклеенный — результат мерзкой магии Инноса. При виде двух магов огня, Герман еле сдержал ярость. Вместо того, чтобы сразу прыгнуть на одного из них, он схватился за живот, сделав вид, что его тошнит. Одна рука неспешно сдвигалась в сторону бока.
— С ним нужно покончить немедленно, пока он не натворил ещё что-нибудь, — сказал младший по званию маг, посмотрев на своего спутника. В этот момент Герман прыгнул, распрямившись, словно сдавленная пружина. Кинжал блеснул в его руке и вонзился в грудь отвлёкшегося мага. Он метил в шею, но маг попытался отшатнуться назад. Рясы служителей Инноса были крепче обычной ткани и хорошо защищали от огня, может быть даже от когтей небольших хищников или тупого проржавевшего меча, но всё же были практически бесполезны в качестве защиты от колющего оружия ближнего боя. Не теряя ни мгновения, Герман попытался покончить и со вторым врагом. Он рассчитывал, что амулет отца защитит от магии огня. Мальчик был быстр, как никогда в жизни. Сегодня он показал всё, на что способен и даже больше. Намного больше. Никто не мог ожидать такой прыти и умения от двенадцатилетнего паренька. Однако этого оказалось недостаточно. Огненной вспышки не последовало, но подчиняясь непреодолимой силе, ноги Германа онемели. Сделав неловкий шаг, он попытался совладать со своим телом и повернуться ко второму противнику, но, несмотря на все попытки, беспомощным тюком свалился на пол. Удар был сильным, так что зазвенело в ушах, ведь Герман даже не смог выставить вперед руки, чтобы защитить голову. Рядом с мальчиком со звоном упал кинжал, а в полуметре распростёрлось тело ещё хрипящего мага.
— Впечатляет, — спокойно произнёс оставшийся в живых чародей, даже не думая помогать своему коллеге по ордену, — однако тебе ещё есть чему поучиться. Твой план был очевиден с того момента, как ты напрягся, проверяя мышцы. Дальнейший спектакль и вовсе мог одурачить лишь такого кретина, как он, — маг показал на своего спутника, который лежал в луже собственной крови.
Герман молчал, он вообще не мог ничего ответить, хотя прекрасно слышал, и даже чувствовал боль в ушибленных местах. Кажется, при падении он сломал нос и из него текла кровь, было невозможно даже дышать, челюсть и язык не двигалась, да и всё остальное тело тоже парализовало. Хотелось кричать, но самое большее, на что он был способен, это слегка шевелить глазами. Впрочем, перед его лицом был пол, и зрение мало чем помогало. Оставалось только слушать неприятный голос колдуна, который по неведомой причине всё ещё не расправился с преступником, убившим за последние сутки теперь уже трёх служителей Инноса.
— Полагаю, тебе интересно, почему ты всё ещё жив.
На самом деле Герману было всё равно. Страх, ненависть, боль — всё вдруг куда-то ушло, сменившись безразличием к происходящему. Если чего-то он и желал, так поскорее покончить со всем этим, однако не в его силах было что-либо изменить.
— Тебе не интересно? — искренне удивился маг, будто бы прочитав мысли мальчика, — что ж, это даже говорит в твою пользу. Возможно я поспешил с выводами и для тебя ещё не всё потеряно. Однако тебе недостаёт терпения. Я потребовал сохранить тебе жизнь и передать на обучение в монастырь не для того, чтобы спустя всего каких-то пару лет ты сбежал, устроив переполох, новости о котором без сомнений дойдут даже до ушей короля. Неужели тебе не хватило ума понять, что, став полноценным магом, ты приобретёшь гораздо больше возможностей? Тех возможностей, которых тебе так не достаёт сейчас. Тех, которые так жаждал твой отец. При желании ты бы мог развалить орден изнутри, а став придворным магом, даже добраться до самого короля. Что же ты сделал вместо этого? Убил трёх магов и одного холопа? Это, конечно, невероятное достижение. Ах да, чуть не забыл, ещё ты вернул обожаемую семейную реликвию. Жаль тебя расстраивать, но её-то как раз я не могу тебе оставить. Слишком сильно она уже отметилась.
С этими словами маг наклонился и снял талисман с шеи мальчика. Он не сильно церемонился, верёвка больно впилась сначала в шею, а потом чуть не оторвала ухо бедняги. Радовало лишь то, что при этом маг перевернул Германа на бок, и теперь к нему вернулось дыхание, а также он краем глаза мог видеть происходящее. Чародей открыл злополучный сундук с ловушкой и положил талисман туда. Закрыв крышку, он какое-то время держал на ней руку, после чего подошёл к трупу своего товарища и что-то делал рядом с ним. Когда неведомый ритуал был окончен, маг произнёс:
— Теперь другое дело, — маг осмотрел амулет. — Не перестаю удивляться, как эти дикари создают столь примитивные и эффективные руны из костей. Нам бы стоило у них поучиться. А ты, запомни, — маг вспомнил о парализованном пареньке, — никогда не пытайся найти талисман, это принесёт лишь смерть. Если судьбе будет угодно, и ваши пути связаны, то этот артефакт сам придёт к тебе в руки. Если ты, конечно, доживёшь до этого момента, в чём я лично сомневаюсь. Ты провалил испытание. Но нарушил равновесие и привлёк интерес иной силы. Значит, и твоя роль теперь будет совсем другой. Да…
Герман всё ещё лежал на каменном полу, не в силах пошевелиться. Происходящее казалось ему нереальным, каким-то сном, новым кошмаром, преследующим его по ночам. Он пытался проснуться, пытался убедить себя в нереальности происходящего, но это ему не удавалось. Сон продолжался, и не во власти мальчика было изменить эту реальность. Тем временем магистр над чем-то раздумывал, а через какое-то время, показавшееся пареньку вечностью, вновь заговорил.
— Мы дадим тебе ещё один шанс, последний. Тёмное начало в тебе сильно, но, несмотря на это, ты всё же можешь с ним жить, оставаясь человеком, а не рабом. Однако для успеха нужно больше. Ты должен научиться контролировать его всегда, никогда не поддаваться ненависти, никогда не действовать импульсивно. Холод и спокойная расчётливость должны стать твоими спутниками на этом пути. Только такая дорога может привести к познанию истинной сущности любого из богов, и Белиар тем более не исключение. — Маг сделал паузу, а затем продолжил уже совсем иным, пробирающим до костей голосом. — Отныне все пути, кроме пути Белиара, для тебя закрыты, никто другой не примет тебя. Куда бы ты не подался, чем бы не решил заняться, тебя будут преследовать, за тобой будут охотиться. Люди будут бояться, избегать тебя и ненавидеть. Если ты умрёшь, никто не будет о тебе сожалеть. Те, кто называет себя друзьями, предадут, как только покажешь слабость. Те, кто называют себя врагами, выберут для тебя самую мучительную смерть. Твоё тело отныне отправится в чертоги Белиара, и лишь найдя замену, вернёшь его. Рука фехтовальщика, сразившая десятки противников, нога охотника, крадущегося без шума к самой чуткой добыче, желудок гурмана, познавший все королевские деликатесы, глаз праведника, видевшего свет Инноса, и сердце слуги, с радостью отдавшего жизнь за господина. Тогда ты получишь себя назад. Да будет так.
