Опустившись на стул, я завороженно наблюдала, как Рафаэль аккуратно отмеривает нужные ингредиенты из коробочек с загадочных содержимым, добавляет каплю чего-то искрящегося, словно сама магия, из прозрачного бутылька и осторожно перемешивает все это в стеклянной пиале. Последним он добавил туда подожженные и превращенные в крошечный пепел белые шерстинки.

Глядя на Рафаэля, я вспоминала, каким он был на тренировочной площадке академии или среди враждебных арранес в Кробаке. Неистовый, словно смерч, решительный и смертельно опасный… И как же сосредоточен и осторожен он был сейчас. Но перемена заключалась не только в этом.

Впервые я видела Рафаэля таким расслабленным и вдохновленным. Здесь, среди склянок и алхимических ингредиентов, он определенно находился в своей стихии.

Наконец зелье было готово. Рафаэль поболтал пузатую прозрачную склянку с искрящимся голубоватым эликсиром.

— Можно я тоже попробую? — подавшись порыву, выпалила я.

Не знаю, почему мне вдруг захотелось. Наверное, потому, что частицу своей души и своих знаний в это зелье вложил Рафаэль. А еще — мне всегда хотелось обладать какими-то иными способностями, помимо тех, что были заложены в меня природой. Пусть даже обрести их совсем ненадолго.

Рафаэль как будто занервничал.

— А вдруг я ошибся с пропорциями? И ты ведь иномирянка…

— Во-первых, я доверяю твоему мастерству, — совершенно искренне сказала я.

— Или ты просто безрассудна, — хмыкнул он.

— Эй, я тебе тут практически комплименты отвешиваю, — возмутилась я. — А их надо принимать с благодарностью!

Рафаэль вскинул руки, словно сдаваясь. Посмеиваясь, заметил:

— Кажется, там было еще “во-вторых”.

— А во-вторых… Дай-ка сюда зелье.

Он передал мне склянку через стол, и наши пальцы на миг соприкоснулись. Сердце взволнованно стукнулось о ребра, а кожу словно молниевый разряд прошил! И глаза Рафаэля, я могу поклясться, странно сверкнули…

Будто он, как и я, почувствовал это мимолетное касание всем своим существом.

Увы, я не могла заморозить это мгновение на целую вечность. Обхватив склянку пальцами за горлышко, я поднесла ее к носу. Принюхавшись, сосредоточилась на ощущениях.

Я обладала некоторым чутьем — некой смесью обостренного звериного обоняния и интуиции, присущей множеству чародеек. Да, считалось, женщины в этом сильней. Уж не знаю, насколько это правда, но мужчинам-магам приписывали железобетонную логику, женщинам — шестое чувство.

Минуту спустя я вынесла вердикт:

— Ну, наверняка я могу сказать одно — это зелье точно меня не убьет.

Рафаэль хмыкнул.

— Ну да, и этого достаточно, чтобы рисковать своим здоровьем и… Стой! Ты что делаешь?!

С приказом остановиться он, конечно, опоздал — зелье уже текло по моему горлу. А оно даже приятное, с легким привкусом мяты или ментола, и почти незаметным — пепла. От сожженной кошачьей шерсти, вспомнила я.

Ну ничего, кошки вон сами постоянно слизывают собственную шерсть. У меня, дракона, способного рождать пламя где-то внутри своего естества, должен быть железный желудок, неспособный переварить разве что камень.

— Бесшабашная ты, мелкая.

— Мне говорили, — невозмутимо отозвалась я. — Только чуть другими словами.

Рафаэль с усмешкой покачал головой.

Я могла бы просто поставить склянку на стол, но, разумеется, предпочла передать ее лично, из рук в руки. Насладиться новым прикосновением к Рафаэлю мне помешало изменившееся мировосприятие.

Оно захватило меня настолько, что я едва не выпустила драгоценное зелье из рук. К счастью, реакция Рафаэля была на высоте — иного от боевого мага я и не ожидала.

Но и меня можно понять. Не каждый день ты можешь воочию наблюдать, как окружающие тебя каменные стены становятся прозрачными — вместе с потолком, служащим полом первого этажа, и с его же стенами. Я видела комнаты, которые прежде надежно защищали двери, полупрозрачную мебель, едва обозначенные силуэты вещей, а сквозь них — внутренний двор дома Рафаэля.

— Обалдеть! — воскликнула я, бросаясь вперед.

Чуть не споткнулась на первой же ступеньке ведущей наверх лестницы — из-за ее полупрозрачности. К счастью, мне на выручку подоспел Рафаэль. Видимо, пока я ошарашенно глядела по сторонам, он успел выпить зелье, оставить его на столе… и за миг до моего позорного падения схватить меня за локоть.

Вот это рефлексы и быстрота реакций! Было ли хоть что-то, в чем Рафаэль был плох?

Я глупо хихикнула.

— Ты в порядке? — подозрительно спросил Рафаэль. — У тебя взгляд осоловелый.

— Вовсе он не осоло… Как ты там сказал?

Не дав ему ответить, я взлетела по лестнице (сама не знаю, как это у меня получилось) и, словно шальной ветер, бросилась во двор. А там я увидела подсвеченные магией следы крохотных лапок!

Я миновала ворота, распахнувшиеся при моем приближении, и теперь шла по следу, словно изящная гончая. Рафаэлю с Бупом пришлось меня нагонять. Я летела по улице, захваченная азартом охоты. Даже жаль, что та оказалась такой недолгой.

Белая кошечка оказалась соседкой Бупа… ну или Рафаэля с родителями — это уж как посмотреть. Вот почему однажды она оказалась в их дворе. Заблудилась, маленькая.

Я стояла у чужих ворот и старательно, на всю округу, звала “кисоньку”.

— Иди сюда! Кис-кис-кис… Тут ждет тебя любимый!

— Мелкая, ты точно пьяна, — расхохотался подошедший сзади Рафаэль.

Но тут же умолк, когда на гравийной дорожке за воротами показалась белая и пушистая прелестница. И Буп, если верить словам Рафаэля, издал первое за несколько дней счастливое:

— Буп!

Вопросительно мяукнув, кошечка подошла к воротам вплотную. Пробраться через них она не могла, но видеть ее Бупу уже было достаточно. А нам с Рафаэлем оставалось только умиленно наблюдать за самым странным в мире свиданием двух существ. Казалось, вокруг нас витает любовь…

Стоп, чего это я вдруг так расчувствовалась? Или на меня так подействовали иномирные ингредиенты в зелье?

— Голова что-то кружится, — потирая лоб, сказала я.

— Не будешь впредь глотать всякие непонятные зелья, — не проникнувшись сочувствием (оно у него избирательное, что ли?), проворчал Рафаэль.

— Раз меня так пробрало, но магия истины при этом подействовала, значит, зелье сделано на совесть! — возразила я. — Рафаэль… Ты классный алхимик.

Мне просто хотелось, чтобы он знал. Чтобы чуть больше в себя верил. Потому что я давно уже поняла: вся его самоуверенность, порой даже переходящая в нахальство, — по большей части, напускная.

От него, сына гвардейца Королевы Земли, ждут уверенности и даже самомнения. От него ждут превосходных боевых навыков, умения быть лидером и сплачивать вокруг себя других. И Рафаэль оправдывает все эти ожидания.

Но счастлив ли он?

Рафаэль вдруг нахмурился и отвел глаза. Так резко, что я не могла ничего не заподозрить.

— Что такое?

— Только не злись…

— Да что?

— Кажется, зелье и впрямь удалось на славу. Я сейчас как будто… прочитал твои мысли.

В первое мгновение я запаниковала, на второе, как учила меня мама, а после Валакири — воздвигла ментальные щиты. Лишь на третье позволила себе выдохнуть. Вроде бы в тот момент, когда действовали чары истины, я не думала ничего… такого.

Ну кроме витающей вокруг нас любви.

— Раз ты знаешь о моих мыслях… — медленно произнесла я.

— Не думал, что девушка, с которой мы знакомы так недолго, может с такой легкостью заглянуть в мою душу, — избегая встречаться со мной взглядом, отозвался Рафаэль.

Я понимала — эта тема для него непроста, и не стала давить.

— Тебя не тяготит то, что тебе приходится подавлять свою природу? — негромко спросил Рафаэль.

Я задумалась, глядя на белую кошечку, которая, сидя на задних лапках, смотрела на Бупа. Тот же восторженно повторял “Буп, буп, буп”! По-моему, свидание складывалось вполне неплохо.

— Немного. Но все же я с самого детства привыкала к человеческой личине. Раньше звериный зов внутри меня был сильней. Теперь, много лет спустя, я сильно приросла к человеческой сути. Или она ко мне… Но мне все равно необходимо время от времени напоминать себе о том, каково это — быть драконом. Ведь без второй своей личины быть цельной я перестану. Ято до драконьей сути… Я все же получаю ту свободу, которая знакома всем метаморфам, пусть и реже, чем большинство из них.