— И впрямь хорошая… — с легкой досадой протянул он, второй рукой почесав подбородок. Обычно разрушитель барьеров разносил в клочья любую защиту. Он вскрывал самые сложные защиты крепостей, и большая их часть лопалась словно скорлупа яйца с первого же удара. — Но вы же не думаете, что я просто так уйду?

На его губах растянулась ехидная усмешка. Теперь он нажал на барьер чуть сильнее и положил вторую руку на предплечье, чтобы усилить напор. Внутри руки щелкнул артефактный механизм, и рука принялась накапливать новый заряд.

Второй удар вышел даже сильнее, чем первый, даже та часть ворот, что уцелела в прошлом, оказалась снесена мощным выбросом энергии, а по барьеру пошла вереница трещин, которые разрастались по всей структуре, пока тот не рассыпался дождем из искр, смешанных со снегопадом.

Кайрос, довольный собой, отступил и развернулся к направляющимся к нему Демоническому Копью, Алой Стреле и Демоническому Страннику.

— Добро пожаловать в Гаруд, — немного театрально поклонился он. — Проход открыт. Устроим же старую добрую резню!

— Тебе пора проснуться, Хранитель, — услышал Сайрус и поднял голову. Он все ещё был маленьким мальчиком, запертым на дне канализационного коллектора, раз за разом пытающимся подняться наверх.

— Кто это? — встрепенулся он, оглядываясь по сторонам.

— Тебе пора исполнить свой долг, Хранитель.

— Я не понимаю. Кто это⁈ — кричал он, оборачиваясь, пока в какой-то момент тьма одного из тоннелей не рассеялась, утонув в ослепительном сиянии. Мальчик, который так долго провел во тьме, чуть не ослеп от такого, он сжался, прикрывая лицо руками.

И лишь спустя несколько секунд, когда слезящиеся глаза стали немного привыкать ко свету, он опустил руки и, прищурившись, посмотрел на появившуюся фигуру. Пусть он впервые видел этого человека, но узнал его, в конце концов, сохранилось огромное количество статуй с его изображениями.

Гондри Радриф, основатель Радрифа и один из Небесных мечей на службе Небесного царя. На нем было удивительно простое для такой легендарной личности белое ханьфу, а на груди висел древний символ Радрифа: солнце, которое частично закрывает меч.

Юный Сайрус замер, не веря в происходящее, а затем упал на колени, склонив голову. Гондри подошел совсем близко к юноше, замерев в двух шагах от него.

— Тебе пора исполнить свой долг, Хранитель, — вновь произнес он таким спокойным и вместе с этим властным голосом, что все внутри Сайруса задрожало. Или… это было оружие, которое он держал в руке?

«Точно, оружие!» — всполошился он.

— П-простите меня, о великий, я не должен был его брать. Я просто думал… Думал, что… — Сайрус пробормотал и положил Копье Пустыни перед собой.

Он ожидал, что легендарный герой, чье оружие украли, разозлится, но казалось, что тому не было совершенно никакого дела до этого. Он не нагибался, чтобы забрать копьё, оно так и лежало перед Сайрусом.

— Теперь оно принадлежит тебе, — ответил ему Гондри. — Но ты должен доказать, что достоин его. Древнее зло почти обрело свободу, и лишь тебе под силу вновь его запечатать, как новому Хранителю.

— Древнее зло? — мысли почему-то путались, но не без усилий Сайрус смог вспомнить. — Мингар…

— Да, он почти обрел свободу, и ты, как Хранитель, должен исполнить свой долг.

— Но что я могу сделать? Я даже подняться наверх не могу, — пробормотал он, поднимая взгляд. Лицо Гондри было спокойным, умиротворенным, хотя что в этом удивительного, ведь он давным давно мертв. Ему, скорее всего, не было дел до проблем живых, но тем не менее, он тут, стоит перед Сайрусом, сложив руки за спиной.

— Так поднимись.

Сайрус ахнул от такого внезапного и прямого совета. Действительно, «поднимись». Как будто не этим он занимался последние… недели? Месяцы? Годы? Он потерял счет, сколько попыток совершил, и ему порой начинало казаться, что он уже никогда не увидит дневной свет. Но что-то в словах этого героя тронуло юношу. Он поднялся, кивнул и поднял копье.

— Да, я поднимусь!

Он превратил копье в парные кинжалы и, сжимая их, начал очередную попытку подъема. Преодолев часть расстояния, он повернулся, чтобы взглянуть на Гондри, но того не было на прежнем месте. Он попросту исчез, а там, где раньше сиял свет, теперь вновь господствовала тьма.

— Я выберусь, в этот раз точно, — пробормотал Сайрус и продолжил подъем.

Почему-то в этот раз он был гораздо сложнее, словно кто-то прицепил тяжелые оковы к его рукам и ногам, а путь, который он раньше преодолевал легко, теперь казался ещё труднее. Он вбивал клинки в сырой камень, цеплялся за сколы и неровности ногами, поднимаясь все выше и выше. Несмотря на боль в мышцах, которые, казалось, рвались от натуги, Сайрус впервые забрался так высоко, а ещё, внезапно, к нему пришло странное понимание, что если он сейчас сорвется, то это будет последний раз. Каждый новый подъем давался ему сложнее предыдущего. В прошлый он едва смог выплыть из темных вод, тянущих его вниз, и если он окажется в них и сейчас, то это станет его концом.

И когда сил уже практически не оставалось, он вот-вот был готов отдаться стихии и упасть, перед ним оказалась крышка коллектора. Та самая, на которую он смотрел очень долго со дна. Ослабшими пальцами он попытался её сдвинуть, но ничего не вышло. Слишком тяжелая.

— Нет… Я должен… Выход же вот тут… Прямо передо мной…

Сайрус бил эту решетку, кричал, даже попытался рассечь, но с ужасом понял, что это бесполезно. Та не поддавалась, что бы он ни делал. Пальцы слабели, он уже один раз чуть не сорвался, лишь чудом удержавшись.

И когда надежды почти не осталось, внезапно кто-то стал сдвигать люк с той стороны. И сверху над ним показался незнакомый мужчина-гарван. При виде юноши, карабкающегося по канализации, он ухмыльнулся.

— Долго же мне пришлось искать тебя, Сайрус.

— Кто… — начал было говорить юноша, но в тот момент пальцы окончательно ослабли, и он сорвался вниз, но незнакомец оказался очень ловким и успел схватить парня за руку.

— Ух! Ещё бы чуть-чуть, и… — но он не стал говорить, что именно бы произошло. Сайрус и так понимал. Он бы погиб, растворился в той черной воде внизу. — Пойдем, тебя уже все заждались…

Сайрус пришел в себя рывком, словно кто-то ухватил его за горло и просто швырнул в собственное тело, а рядом с ним осел тот самый мужчина, которого он видел во… сне? Сайрус и сам не мог понять, что именно это было.

— Мне надо выпить… — пробормотал незнакомец, сидя на полу и вытирая лоб рукавом ханьфу.

— Вам нужен покой, — забормотал лекарь, когда Сайрус захотел сесть, но бывший чемпион просто отмахнулся от его слов. Он чувствовал себя нормально, не считая пары синяков.

И в этот момент арена содрогнулась. Внутренние помещения задрожали, а затем через всех присутствующих прошла волна из темной энергии, от которой кровь стыла в жилах. Практически сразу после этого Сайрус ощутил холодную костяную хватку на своем сердце, словно чья-то мертвая рука попыталась сдавить его, но бывший чемпион легко переборол это ощущение. Чего нельзя было сказать о лекаре. Он внезапно осел, схватившись за грудь, и стал тяжело дышать, словно у него случился сердечный приступ.

Сайрус поднялся с кровати и протянул руку, чтобы попытаться помочь мужчине, но резко одернул себя, ощущая, что что-то не так. Ему вовсе не внезапно стало плохо, это воздействие какой-то потусторонней силы, которую и сам Сайрус ощутил только что, но смог справиться с её хваткой, а вот лекарь не смог.

Он стоял на коленях, схватившись за грудь обеими руками, и бормотал что-то невразумительное себе под нос, а затем захрипел, словно не мог больше дышать. Но вместо того, чтобы упасть без сознания, лекарь принялся раздирать себе лицо, бормоча:

— Он здесь… Он тут… Я слышу его голос… Аха-ха-ха-ха…

Жуткий потусторонний смех разнесся по лазарету, а затем лекарь с обезумевшими глазами бросился прямо на Сайруса. Тот отреагировал незамедлительно. Его легендарное оружие мгновенно переместилось в руку, и парень вонзил клинок тому в грудь. Но лекарь… не умирал, лишь стал ещё более безумным, отчего бывшему чемпиону пришлось отбросить его пинком.