— Мы понимаем, — тихо ответил Брусникин.

Вележев все еще пытался зачем-то спорить, выяснять отношения.

— Но последний караван, из-за которого все наши проблемы, вы позволили Беккеру прислать его! Вы хотели подставить моего сына!

— О, я точно не желал юному графу ничего хорошего. Но вряд ли у вас есть право обвинять меня. Если уж вам так интересно, Генри Манн честно предупредил герра Беккера, что я больше не имею отношения к Проекту Чистота. Но он, как и вы все, убедил себя, что Проект не нуждается во мне. Это привело к определенным последствиям. На этом предлагаю закрыть дискуссию. Я требую компенсировать мне потери в виде денег с отобранного счета и платы за два конвейера. Это не обсуждается. По-хорошему, надо бы еще добавить неустойку, виру за ваши действия. Но я в отличие от вас не мелочен и не жаден. Просто заплатите то, что должны. Мне все равно, из чьего кошелька поступит нужная сумма.

— Хорошо, — сдался Вележев-старший, — будь по-вашему. Я заплачу. Давайте свое соглашение.

Сидоров протянул бумаги, которые Вележев подписал, а Птицын завизировал.

— Вот и славно, — кивнул я. — Как только придут деньги, я разберусь с цистернами.

— Послушайте, — расстроился Брусникин, — перевод такой суммы требует времени…

— Тогда советую приступить прямо сейчас, — отрезал я.

— Как технически произойдет утилизация? — спросил Вележев. — Ваше оборудование, которого якобы нет, немного пострадало. Конвейер, в частности.

— Он нам не нужен. Я надеюсь, что ангар, куда мы загоняли цистерны, на ваших, кстати, глазах, инспектор, уцелел? Разместите грузовики там.

— Деньги поступят в течение часа, — буркнул Вележев. — Мы могли бы выдвинуться на свалку уже сейчас.

— Я приеду на своем транспорте. На этом, полагаю, наша встреча окончена. Точнее, она продолжится на свалке. Вы же все там будете?

— Я бы… — замялся губернатор.

— Нет уж извольте! — прервал его Брусникин. — Мы все должны убедиться своими глазами, что проблема решена! Надеюсь, что мы встретимся на месте не позднее, чем через час.

Я поднялся в Лазурь, предупредив всех, что сразу со Свалки отбываю на Марс. Возможно, меня не будет несколько дней, я буду решать вопрос с хабом и возвращением в Метрополию.

Команда тут же изобразили взгляды обиженного щеночка. Всем хотелось посмотреть на Эритию. Я обещал, что все там окажутся, надо только в первый раз проложить туда дорогу. А это, как я предчувствовал, не будет так уж легко и быстро, так нет смысла всем на Марсе без дела торчать.

Ветерок увязалась со мной на свалку, чтобы немного помочь с цистернами. Я попросил ее подождать меня в лобби. Сам же заглянул этажом ниже к Варе. И это была трагическая ошибка. Ее убедить не лететь со мной я не смог. Пришлось прихватить ее на Марс со строгим напутствием сидеть на станции тихо и ничего не трогать. Я надолго задерживаться не собирался.

Мы с мисс Винд довольно быстро разобрались с грузовиками. Я взял с собой еще Лемешева, чтобы он перегнал цистерны в ангар. Заклинание отработало на ать-два. В зоне готовой продукции появились ящики с металлом, пластиком и той самой каменной пылью, что заменила фигурки из стоунера.

Занял этот процесс чуть больше часа, и я ждал от «великолепной троицы», что все это время маячила на свалке, ядовитых комментариев в духе «было бы за что такие деньги драть» или «и стоило из-за этого устраивать сыр-бор». Птицын даже пытался завести этот разговор, но на него хором шикнули оба его «приятеля». Зато другой диалог у нас все же состоялся. Я честно надеялся, что мы сможем его отложить.

Губернатор попытался мне подсунуть на подпись акт передачи свалки обратно под мой контроль. Я выразил ему свое искреннее недоумение.

— Ну как же, — сделал наивные глаза Птицын, — раз уж мы преодолели все разногласия…

— Я со своей стороны горячо поддерживаю, — поддакнул Брусникин.

— Мы договорились конкретно и четко об утилизации партии токсичных отходов. Я, кстати, надеюсь, что вам хватит здравого смысла больше подобных договоров с господином Беккером не заключать в силу того, что исполнить их у вас нет возможности.

— Послушайте, Беринг, — устало заворчал Брусникин. — Не будем проходить этот ад по второму кругу.

— В самом деле, — поддержал его Птицын, — Что вы ломаетесь как дворовая девка, уж простите старику его французский. Ваша взяла, мы осознали, как были неправы, проект снова ваш. Все радуются и поют как птички весной.

— Ну что же, давайте проясним наши отношения. Я веду дела только с теми, кому доверяю. После рейдерского захвата моего предприятия, вы, Вячеслав Кириллович, к таковым не относитесь. Пока вы занимаете кресло губернатора, я не собираюсь заниматься бизнесом в Московской Губернии.

— Вы неправильно представляете себе ситуацию, — завертелся Птицын, явно не хотевший обсуждать скользкую тему при Брусникине. — Процесс был вполне законным…

— А у моего адвоката господина Сидорова, с которым вы все успели познакомиться, есть в доступе видео с признательными показаниями, о том, что рейдерские захваты в Московской Губернии — привычная практика, и что она вынесла вердикт без законных оснований по вашему губернаторскому личному приказу и за мзду. Я правильно произнес это слово?

— Какой интересный поворот, — Брусникин побагровел от злости. — Если это правда, то я приношу вам, Яков Георгиевич, свои искренние извинения. Я оказался втянут в грязные интриги. Я чувствовал, что ситуация сомнительная, но думал, что губернатор придрался к каким-то формальностям, которые на самом-то деле мало кто может выполнить без сучка без задоринки. Готов был закрыть глаза, если бы передача объекта пошла на пользу делу.

— Послушайте, — заюлил Птицын, — не будем все так упрощать. Это остается голословным обвинением.

— Думаете, судья не признается перед комиссией, которую возглавит его императорское величество? Или сомневаетесь, смогу ли я таковую собрать?

— Господа Малинкина, — сообщил вдруг Птицын, — ничего никому не расскажет. Она, видите ли, сошла с ума. Самым натуральным медицинским манером.

— Какая грустная неожиданность! — вздохнул я. — Однако мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать ее печальную судьбу. Этим займутся квалифицированные специалисты. Процесс утилизации завершится с минуты на минуту. И с этого момента Московская Губерния может продолжать утопать в мусоре, как она это и делала до моего появления.

— Нам стоит продолжить этот разговор, Яков Георгиевич, в более удобном месте и в подходящее время, — шепнул мне на ухо губернатор.

— Не уверен, что у нас есть тема для разговора.

— Никогда не делала этого, на Марсе, — проворковала Варя, попытавшись принять в кресле соблазнительную позу.

— Что «это»? — поиграл я в дурачка.

— «Это», милый, — она расстегнула на блузке пару пуговичек.

— Ах «это»! — улыбнулся я. — Ну так никто из людей не занимался «этим» здесь. Я даже про Луну не уверен, но на ней хотя бы высаживались люди.

— Кончай демагогию, — строго приказала моя девушка.

Пришлось перейти к делу и войти в историю. Жаль, представителя из книги рекордов не оказалось рядом. Такое свидание было именно тем, что мне требовалось после дня, проведенного в компании Птицына и Вележева. Брусникин был мне чуть более симпатичен, но именно «чуть». Да и черт с ними со всеми.

Устроившись в кресле для медитаций, я мысленно перенесся в библиотеку. Лиза встретила меня в привычном белом халате и очках, а главное — с улыбкой, казавшейся мне искренней.

— Ну как автомобильчики? — спросила она, явно имея в виду схемы, что она мне выдала в прошлый раз.

— Всем нравятся, спасибо!

— У тебя взволнованный вид, — заметила библиотекарша.

— Ну а как же? — не стал я спорить. — Я же пришел сюда по важному поводу! Пришла пора заняться транспортным хабом! Помнишь, я говорил, что собираюсь его открыть на Марсе Сорок Два.

— В принципе, это функция заложена в механизм ретранслятора, — Лиза явно имела в виду станцию, с которой я и прибыл. — Пакет данных я тебе скину, загрузишь его. Вот только с материалами будет непросто!