Вообще, конечно, хаб — дело хлопотное. Кроме собственно порталов, а они одни нуждаются в собственном комплексе, да еще и контроле диспетчера, но я это смогу организовать, нужны гостиницы, рестораны. Да еще требуется приспособить их под нужды разных рас, и даже разных сред обитания. А ведь еще и таможня с охраной не помешают.

Но Лиза не подвела, проект включал техническую базу для всего этого бардака. Вот и пусть пока Буль трудится.

У меня же была запланирована встреча с Брянцевым, генеральным директором АЗЛ. Министр хотел выдернуть его в Москву, но я, подумав лишний раз, убедил его, что нам будет полезно посмотреть на месте, где придется налаживать производственную линию. Так что мы встретились у проходной завода, причем мы с Эммой сидели в представительном альбатросе, а Сидоров с Алисой, которая по-прежнему стремилась стать в каждой бочке затычкой, — в стриже. Естественно, мы не преодолели весь путь от Москвы до Нижнего на машинах, нашли укромное место рядом с трассой, чтобы перенестись туда из Медного Дома.

Дальше начался привычный цирк с конями — разговор с генеральным, а это задача не для слабаков даже в присутствии заместителя министра. Сам Челноков не выбрался, но Вершков, конечно же, прибыл.

Брянцев не удостоил нас личной встречей. У ворот вместо него маячил Бодров. Его я, кстати, даже пожалел: он разрывался. Замминистра положено было встречать хлебом-солью, с дороги отвести в баньку и там ублажить по полной программе. А нас, напротив, держать в статусе назойливых просителей.

Вершков, хотя и немного сожалея, что придется отказаться от баньки, разрубил этот гордиев узел, распорядившись не тратить время зря. Он не сам дошел до этой смелой мысли, я ему подсказал. А Бодров отметил, к кому прислушался замминистра, и погрустнел.

Дальше началась экскурсия. Нас провели в цех, в котором предполагалось запустить совместный проект.

— Это — лучшая наша сборочная линия! — гордо объявил Бодров. — Надеюсь, вам удастся адаптировать ее к сборке вашей новой модели.

— Во-первых, если это линия лучшая, то у меня плохие новости: она выглядит так, будто ее создали пятьдесят лет назад, а потом ни разу не обслуживали. Даже и не мыли. Но у меня есть и «во-вторых», и оно гораздо приятнее: мы поставим здесь свою линию. Причем, не только сборочную, это неразумно, а конвейер полного цикла. Есть и пункт три, здание мы тоже приведем в порядок.

Машины мы загнали в цех. Я решил, что сразу здесь все и обсудим, и попросил Бодрова позвать Генерального. Началось нытье, что большому дяденьке директору вести переговоры в цеху не по чину, но утомленный Вершков рявкнул, и скоро Брянцев соизволил к нам присоединиться. Рабочие принесли нам стол и несколько стульев.

Когда все расселись, настоящий цирк и начался.

— Нам надо утвердить дизайн

— Министерству он нравится, нам тоже.

— Мы не сможем выкатать такой кузов.

— Сможете с нашей помощью и на нашем оборудовании.

— Мы бы предпочли выпускать семерку и дальше.

— Они неплохо продаются в страны третьего мира, — прокомментировал Вершков. — Мы заинтересованы выпускать их в вашем улучшенном качестве.

— Так и выпускайте, — пожал я плечами. — Только не в рамках совместного проекта. Запчасти мы готовы поставлять и дальше. Мы же сейчас говорим о новых моделях.

— Ну какой совместный проект? — поморщился Брянцев. — Прекратите нести чушь с этой вашей наглой улыбочкой.

— Алексей Владимирович, — поперхнулся Вершков, — ну зачем вы так!

— Нет-нет, — остановил я замминистра, — все нормально, нам пора расставить точки над i. Улыбка моя не наглая, а вежливая. И вы не первый, кто пытается поставить меня на место. Обычно это заканчивается тем, что оппонент понимает, где на самом деле мое место, а где его.

— Я требую уважения! — Брянцев явно отвык, что кто-то не смотрит ему в рот. — Я не собираюсь иметь дело с нахальными молокососами.

— Вы старше меня максимум на пять лет, — здесь я мысленно расхохотался, знал бы директор, скольком не на самом деле. — Вряд ли это повод напирать на возраст. Что же касается положения, вы всего лишь управленец, с делом этим справляетесь хуже некуда, иначе мы бы не сидели за этим столом. Я же владею уникальными технологиями. Машинки эти, — я махнул рукой в сторону стрижа и альбатроса, — лишь маленькая часть того, что я готов предложить этому миру.

— Вы ничего не сможете воплотить без нормальной производственной базы! — голос Брянцева поднялся, переходя в визг.

— Я только что сказал, что сам построю нам с вами линию полного цикла. Вы невнимательно слушаете, Алексей Владимирович. И поймите, наконец, вы мне в производственном процессе абсолютно не нужны. Я могу производить эти два автомобиля без вашего участия. Вы мне даже мешаете скверной репутацией ваших вечно ломаных ласточек. Я сижу тут с вами только ради министерства.

— Яков Георгиевич, вы тоже не горячитесь! — пытался остудить нас Вершков.

— А вы подумайте, Павел Андреевич, — повернулся я к нему. — Стоит ли нам реанимировать этот труп? Время изменилось, у нас война на пороге. Может быть, нам стоит наладить производство грузовиков? Мы уже улучшили несколько отечественных и импортных моделей, но можем создать и абсолютно новую с повышенной проходимостью и грузоподъемностью. Давайте пообщаемся с директором любого завода, что занимается крупной техникой.

— А как быстро вы сможете представить прототип? — заинтересовался вдруг замминистра.

— Уже через неделю готов презентовать.

И вот тут наконец до Брянцева дошло, что мы сейчас просто встанем и уйдем.

Мне позвонила Джу.

— Папа спрашивает, не собирался ли ты заглянуть к нему потренироваться? Дядя тоже будет, вы могли бы вместе прилететь. И еще один папин ученик хотел с тобой познакомиться.

Я сообразил, что речь не о тренировке, а о встрече с какой-то важной персоной, а потому переспросил:

— Принципиально, чтобы мы с господином Хуанфу летели вместе?

— Он хотел бы с тобой поговорить, но это можно сделать и у нас.

— Могу со своей стороны предложить способ путешествия быстрее.

Я к этом моменту уже перестал хоть как-то прятать свою «профессию». Скорее всего уже через неделю, максимум через месяц, придется выйти из сумрака и ввести Землю Сорок Два в дружную семью народов мироздания. Про дружбу это был сарказм, если кто-то не понял.

— Ни я, ни дядя не откажемся испытать это чудо ни за что на свете! — воскликнула Джу.

К вечеру я заскочил в тот же ресторан возле посольства. Оттуда мы вышли прямиком в Китай, я повесил портал любимым макаром — в дверной проем. Естественно, озаботившись аурой невнимания.

— Так просто! — прошептал потрясенный Ичэнь.

— Умеючи все просто, — парировал я.

Мы стояли на улице, ведущей к рыночной площади. В этом маленьком городке еще царствовал час быка, а в конце зимы в это время было очень даже темно, а главное — абсолютно безлюдно. Но Хуанфу поняли, конечно, где находятся. Трудно не узнать родной город в любое время суток.

— С кем я должен встретиться? — спросил я Ичэня без экивоков.

— Большая шишка, — улыбнулся он, — племянник Императора.

Расспрашивать советника, что от меня надо «такого дяди племяннику», я не стал. Сам скажет.

Мы хотели войти в дом Хуанфу, а он жил над собственной школой, тихо, не разбудив всех. Но каким-то образом домочадцы почуяли наше прибытие. Нас встретили на пороге сам Чжун и его сын Лао.

После положенных приветствий и вежливых поклонов нас проводили в наши комнаты. Тренировка началась ранним утром. С племянником мы познакомились максимально китайским способом. Он просто спустился по лестнице уже в спортивной форме и предложил мне спарринг.

Я не нашел причин отказаться, но сперва все же сдерживался больше, чем с тем же Чжуном. Это рассердило моего противника.

— Мне кажется, вы поддаетесь! Деритесь в полную силу! Или вы неженкой считаете меня?

Тогда я ускорился насколько мог без применения магии. Племянник и не заметил, как я оказался у него за спиной и зажал шею локтем. Сразу же, конечно, и отпустил.