В общем, за сорок минут дирижабль пролетел около шестидесяти километров. Я шёл по его следу чуть больше семи часов. За это время других летающих объектов не заметил. Прошёл чуть больше двадцати километров.

Говоря, что прогулка по тайге — лёгкий уровень, я немного приврал. Одно дело на адреналине со склона спускаться, другое — методично пробираться через густой бурелом по колено в снегу.

Сегодня идти было гораздо тяжелее, хотя подготовился я лучше. Я сильно устал. Радовало, что снег забивался под одежду не так усердно. На часах почти девять вечера, последний привал был три часа назад.

Кости ломило от тяжелого рюкзака за спиной. Болели плечи, ноги и руки. Не болела только голова, что странно. Пока шёл, без устали размышлял о том, как я докатился до жизни такой. Впрочем, в событиях минувших дней я действительно был не при чём. По крайней мере, хотелось в это верить.

В этой части леса не было такой шикарной ели, под которой я мог бы переночевать. Зато нашлись две ёлки поменьше, в паре метров друг от друга. Отличное место для нового шалаша.

— Иди сюда, дружок… — Кое-как достав воронёнка из капюшона, я поднёс его к своему лицу. Тот лишь зыркнул раздражённо, мол, иди делом займись, человечишка.

Где-то я слышал, что вороны могут прожить до семидесяти лет. Этому и года нет, но взгляд у него такой осмысленный… Не у каждого человека такой увидишь, а тут птенец…

Ладно, шалаш сам себя не построит. Положил пернатого на спальный мешок, достал топорик и пошёл кромсать несчастные деревья.

Когда с лагерной рутиной было покончено, соорудил из шарфа небольшое гнездо для воронёнка. Есть он совсем не просит, но на всякий случай, предложу. Вороны — птицы всеядные, просто дам чего-нибудь питательного.

Вытащил из пайка небольшой кусок вяленой говядины, разделил на кусочки поменьше и предложил птенцу. Резво проглотив угощение, он поднялся на лапки, с важным видом прошелся вокруг своего гнезда и снова закопался в складки шарфа. По его перьям периодически пробегали маленькие молнии. Я совсем растаял. Славный он малый, с характером, но при этом постоянно веселит меня. Протянул руку, чтобы погладить, но получил небольшой разряд статики.

— Любишь биться током? — я ухмыльнулся, вспоминая забавный факт из прошлой жизни, — Назову тебя Райден!

Ворон приподнял голову, пристально на меня посмотрел. Спустя секунду всё же кивнул. В детстве я увлекался компьютерными играми и имя это подсмотрел в одной из них, той что про смертельную битву. Не думаю, что здесь она сильно популярна, до релиза чуть меньше двух веков.

К слову, после срочной службы в армии, я подписал контракт и вступил в ряды спецназа ГРУ. Тогда-то, в 2021 году, дух геймера окончательно покинул меня, сменившись интересом к другим вещам. Например, к ежедневным тренировкам по физической, тактической, огневой и инженерной подготовке, и многим другим будничным занятиям учебного корпуса нашего подразделения.

Я завернулся в спальный мешок и завис, уставившись в крышу шалаша. Осознание собственной никчёмности в той ситуации на крыльце нашего особняка давило слишком сильно.

Я десятки раз прогонял у себя в голове этот момент, и уже успел свыкнуться с мыслью о том, что в лучшем случае я бы добавил еще один труп на счёт Залесовых, и на этом наш род прекратил бы своё существование.

Но одно дело — мыслить рационально, другое — принять смерть отца. Да, нас связывало всего несколько дней вместе, но я проникся по уши, можно сказать. Бронины с Пашкой действительно ощущались как моя родная семья.

Будто почуяв мою хандру, воронёнок заворчал у себя в шарфе, поднялся, доковылял до меня и ловко запрыгнул ко мне на грудь. Готов поклясться, с его глаза стекла небольшая слезинка, но он мотнул головой, и передо мной снова появился тот озорной проказник. Птенец подошёл ближе, ткнулся головой мне в подбородок, я снова получил разряд статики.

— Да, рядовой Райден, ты прав. — улыбнулся я, прогоняя хандру. — Не время нам с тобой раскисать.

Переложив питомца обратно в гнездо, я сел в позу лотоса. Она не обязательна для медитаций, просто так удобнее сидеть на ровном полу. Я хотел попробовать что-то новое, чувствовал, что готов.

Прикрыл глаза, погрузился вглубь себя. Для разминки прогнал по каналам ману. Пошло довольно легко. Моя задумка была простой — взять энергию с одной руки, и перекинуть в другую, как теннисный мячик.

Базовая техника, но до этого она пока не получалась. Может, таёжный воздух пошёл на пользу? Я сосредоточился, открыл глаза, и просто представил, как я это делаю. С правой руки сорвался плотный пучок молний и тут же впитался в левую.

На секунду я испугался, что меня убьёт током, но, по всей видимости, своя магия навредить мне не может. Слеза скатилась по щеке. Моя первая стихия — молния, как у отца. Рядом раздалось недовольное копошение.

— И тебя, рядовой Копчёный, я не забыл, — при виде птенца грусть отступила на второй план. — Мы с тобой почти как братья, выходит.

Птенец скосил на меня взгляд, мол, не говори чепухи, человек, я посильнее буду, и снова улёгся у себя в гнезде. Остаток вечера я отрабатывал новую технику, но была загвоздка — энергию я мог передавать только между своими конечностями, как натянутую верёвку. Никаких тебе, Ян Борисович, фаерболов. По крайней мере, пока.

Спать я ложился с чётким пониманием — дело пошло, а значит я не безнадёжен. «Терпение и труд» сделают из этой обезьяны великого мага, а чёртовы Залесовы пожалеют, что на свет родились.

Если хотите поддержать меня, как автора, поставьте, пожалуйста, лайк на мои книги, иногда и этого более чем достаточно.

Утро выдалось зябким, в шалаше было безумно холодно. Кое-как размявшись, приступил к медитации, хорошенько прогрев всё тело. Райден сидел у меня в ногах и будто черпал немного моей энергии. Нужно будет разобраться, как это работает.

Мы с пернатым другом наскоро позавтракали холодным сухпайком, после чего покинули шалаш. Я огляделся, крепко задумался, достал компас, задумался еще крепче. Чёртов Оазис в паре километров прямо по курсу, вырос за ночь, в диаметре метров двести, не меньше. Огромный полупрозрачный купол выглядывал из-за густого ельника и не сулил ничего хорошего.

Делать нечего, придётся сделать крюк в несколько километров, обойдя аномалию по большой дуге. В одиночку туда соваться идея практически суицидальная, и её я отбросил сразу же, хотя зайти хотелось невероятно. Это любопытство, или магия самого оазиса?

Будем надеяться, что по дороге не случится прорыва, или чего похуже. Посадил пернатого в капюшон, накинул рюкзак. Морозный воздух и яркое солнце, отражающееся от любого сугроба, за эти дни начали здорово утомлять.

В пути придумал фишку. Если пропускаю между руками небольшой заряд молнии, держа при этом флягу, вода внутри согревается. Ещё вспомнил, что у меня там зелья, выпил зелёное, на удачу, и не прогадал. Бьюсь об заклад, это тоник, или около того — очень уж много сил появилось, самое то для марш-броска вокруг чёртового «миража».

Шёл я долго, почти без остановок. Нужно было срочно покинуть радиус действия Оазиса. Ничего хорошего нахождение рядом с ним не сулило. Особенно рядом с новым — двести метров не самый большой размер, так что он может и расти начать.

Добравшись до более-менее безопасного места, я объявил привал. Опасная зона почти пройдена,стемнеет через часа три, а сил уже нет. Присел на валун, достал тушёнку, согрел её магией и приступил к еде. Рядом, под деревом, расположился Райден. К тушёнке он относился равнодушно.

Прикрыл глаза и начал прогонять ману по каналам — такой трюк помогает качественней усваивать еду. Мою медитацию прервал какой-то шорох.

Из ближайшего ельника на меня смотрела огромная кабанья морда. Этот мутант был в холке метра два, сильно больше среднестатистического медведя. Заметив меня, кабан хищно подобрался, глаза вспыхнули лиловым светом. Магический?