Представитель Камино: А что с нашими производственными мощностями?

Дамаск: Камино получает эксклюзивные контракты на производство армии клонов для новой империи. Это компенсирует потерю гражданских рынков.

Председатель: Финансирование операции?

Дамаск: Банковский клан обеспечит кредиты всем сторонам конфликта. Война должна выглядеть настоящей, но контролируемой.

Директор специальных проектов: Отдельной строкой — завершение разработки системы планетарного умиротворения. Бюджет засекречен даже от Сената.

Член Совета: Планетарного?

Директор специальных проектов: Один выстрел — одна система. Для особо упорных противников реструктуризации.

Палпатин: Само существование такой возможности сделает переговоры более… конструктивными.

Главный аналитик: Ключевые союзники — Куат, КИК и Блас-Тех. Они обеспечат техническую сторону: корабли, оружие, оборудование.

Политический советник: А сопротивление?

Дамаск: К тому времени, когда люди поймут истинные масштабы происходящего, у них не будет технических средств для организованного сопротивления. Без гиперсвязи невозможно координировать действия между системами.

Член Совета: Но что если какая-то система сохранит флот? Или несколько миров объединятся?

Дамаск: (долгая пауза) У нас есть… окончательное решение для таких случаев.

Директор проекта "Омега": Демонстрационный удар по одной системе убедит остальных в бесполезности сопротивления.

Палпатин: Эффект должен быть… впечатляющим.

Дамаск: Технические детали обсудим отдельно.

Палпатин: Господа, план детально проработан. Кризис начнется в ближайшее время.

Председатель: Временные рамки всей операции?

Дамаск: Двадцать лет подготовки. Из которых три-четыре года на военный спектакль. Затем двадцать лет постепенной реструктуризации. И десять лет на завершение плана. К концу этого периода новая структура галактики станет необратимой.

Член Совета: А если план провалится?

Дамаск: У нас есть агенты на всех ключевых позициях. Конфликт будет развиваться строго по нашему сценарию.

Главный аналитик: Вы действительно готовы… стереть целые миры?

Дамаск: Лучше потерять 80 % систем, чем всю галактику. Мы — хирурги цивилизации. Ампутируем больные конечности, чтобы спасти тело.

Палпатин: Страдание очистит галактику. Те, кто выживет, станут сильнее.

Председатель: История запомнит нас как спасителей или палачей — в зависимости от того, кто ее пишет.

Председатель: Господа, голосуем. Кто за утверждение плана "Галактическая Реструктуризация"?

[Звуки голосования]

Председатель: Решение принято единогласно. Операция начинается. Галактика будет спасена, даже если не поймет этого и проклянёт нас.

Дамаск: Последний вопрос — кодовые названия для исторических архивов?

Палпатин: (с холодной улыбкой в голосе) "Приказ 66" — для ликвидации джедаев. "Великое Молчание" — для технологической деградации.

Председатель: Пусть галактика помнит этот день как начало своего спасения… или конца своих иллюзий.

Дамаск: Встретимся через двадцать лет для оценки результатов. История нас рассудит.

Председатель: Заседание объявляю закрытым.

[Звук отключающихся голограмм. Долгая тишина. Затем одинокие звуки шагов, удаляющихся в темноту]

_________________________________________________________________________________

Локация: Лаборатория, Нар-Шадаа

Время: 5 ДБЯ, сразу после прослушивания записей

Тишина в лаборатории была оглушительной. Алекс сидел неподвижно, уставившись в потухший экран голопроектора.

Несколько минут он молчал. Только тихое гудение систем жизнеобеспечения нарушало мертвую тишину.

— Я даже не знаю, как на это реагировать, — наконец произнес Алекс хриплым голосом. — Это просто… просто… — он запнулся, не находя слов. — Не могу подобрать слов.

Алекс медленно поднялся. Его ноги подкашивались, а в голове стучало одно слово: "геноцид". Планетарный геноцид, растянутый на десятилетия.

— Восемьдесят процентов галактики, — прошептал он. — Они собираются пожертвовать восемьюдесятью процентами разумных.

Верена повернулась к нему с яростью в глазах. — Только не говори мне, что в этом есть какая-то логика!

— Я и не собирался, — тихо ответил он. — Это чудовищно. Это…

Он осекся.

Верена подошла к нему, и ее гнев сменился отчаянием.

— А что если они правы? — спросила она дрожащим голосом. — Что если это единственный способ спасти хоть кого-то?

— Тогда мы должны найти другой способ, — твердо сказал Алекс, выпрямляясь. — Обязательно должны.

Он активировал защищенный коммуникатор.

— Связываюсь с Лютеном. Он должен это знать.

Лютен ответил через несколько минут.

— Приветствую, — мрачно сказал Алекс. — Лютен, найди самое безопасное место и убедись, что никто не подслушивает. То, что я тебе сейчас передам, изменит все.

Следующий час прошел в обмене информацией. Лютен изучал переданные данные, а Алекс дополнял картину своими выводами. Когда они закончили, наступило долгое молчание.

— Восемьдесят процентов галактики, — наконец прошептал Лютен. — Они собираются обречь восемьдесят процентов галактики на технологическое средневековье.

— Это не просто Палпатин устроил переворот, — сказал Алекс. — Это сговор с финансово-промышленными кругами. Они поняли, что им не хватает времени. Но если ресурсы не тратить на восемьдесят процентов галактики, то времени хватит для создания альтернативных технологий.

— И для этого им нужна Империя, — понял Лютен. — Демократия и республика с таким не справятся. Нужна диктатура, способная на планетарный геноцид.

— Именно. Отсюда и жестокость. Они понимают, что многие миры в любом случае обречены. Поэтому из них нужно выкачать всё для выживания ядра.

В голосе Лютена зазвучала ярость:

— Эти ублюдки за тысячу лет не придумали ничего лучше, чем уничтожить восемьдесят процентов галактики! И новое выигранное время они тоже просрут, потому что думают только о сохранении своей власти!

— Лютен…

— Нет, слушай меня, Алекс! Я объединю всех, кого возможно, чтобы уничтожить этих уродов. Я жизнь на это положу, но не позволю им осуществить этот план!

Алекс понимал ярость друга, но видел и более глубокую проблему:

— Тогда нужна альтернатива. И я буду ее искать, обещаю. В том документе упоминался проект "Архив". Я попробую найти этот архив. Возможно, там есть технологии, которые могут спасти всех.

— Разделяем задачи, — сказал Лютен, и в его голосе звучала железная решимость. — Ты ищешь технологическое решение, я создаю политическую альтернативу.

— Договорились. Но есть еще одна вещь — выясни, что за крупный проект затеяла Империя. Мои агенты говорят о чем-то грандиозном, связанном с древними технологиями.

— Займусь этим, — пообещал Лютен. — Алекс, мы должны довести это до конца. Клянусь тебе.

— И я клянусь тебе, — ответил Алекс. — Мы найдем третий путь.

После завершения разговора Алекс еще долго сидел в лаборатории, изучая карты древних систем.

Теперь он понимал истинные масштабы проблемы. Это была не просто борьба с Империей или попытка свергнуть тирана. Это была гонка со временем, попытка найти альтернативу плану, который был одновременно чудовищным и рационально обоснованным.

Где-то в секретных лабораториях Глубинного Ядра лучшие ученые галактики работали над созданием новых технологий. Возможно, через тысячу или полторы тысячи лет они добьются успеха, и цивилизация возродится на новой основе. Но цена этого успеха — страдания квадриллионов существ, которые будут обречены на жизнь в технологическом средневековье или вымирание.