Снести ему половину мозга по диагонали.

— Ху-у-у… — крайне облегчённо выдохнул я, отшатнувшись и пошатнувшись на ногах от усталости.

С удовлетворением осмотрев рухнувшее назад тело потомка бывших эльфов, я краем глаза кое-что отметил, и оттого принялся заваливаться назад.

Чтобы тут же быть пойманным подоспевшей эльфийкой.

— Вайси, ты как всегда вовремя… — устало пробормотал я, даже не особо симулируя — окончательный прорыв обороны орка занял у меня слишком много сил, да.

— Ты в порядке, Феатор? — скорее для проформы проговорила она, нежели реально беспокоясь.

В моих силах она была уже уверена, а потому более не тратила времени на глупые переживания. Да, такой характер мне нравится гораздо больше, нежели если бы она сокрушалась по поводу каждой царапины.

К слову о царапинах…

— Ты сама-то в порядке? — обратил я внимание на кровь, стекающую с левой стороны лба и лица девушки.

Было довольно очевидно, что рана была нанесена вертикальным ударом.

— Один орк зацепил кончиком какого-то странного копья. — недовольно дёрнула она раненной частью лица, погружая пальцы в кровь. — Глаз не пострадал, но приятного всё равно мало. — заключила она кра-а-айне недовольным тоном, окончательно убирая тыльной стороной ладони большую часть алой жидкости.

— Тогда давай убираться отсюда. Пожалуй, мне хватит эпических сражений на ближайший десяток лет… Лучше уж повоюю с пергаментами и донесениями лентяев, которым не хватило мозгов на то, чтобы прочитать шаблон отчётов… — устало проговорил я, уже на ходу начиная вспоминать, что следует в первую очередь сделать по возвращению.

Порой с средневековой бюрократией сражаться сложнее, чем с предводителями людей. Но если я не хочу стать зависимым от обычных битв, подобно убитому мною орку, стоит чередовать и то и другое. Ну и отдых, хотя на него сейчас почти нет времени.

Как говорят одни земные узкоглазые родичи акавирцев — ксо!

Долгая жизнь эльфа, полная ленности и наслаждения природой… Ага, щ-щаз!

Несколько десятков минут спустя.

Как только эльфы взяли своих раненных и падших, направившись обратно в свои тайные святилища в длинных горах земель Предела, на поле боя стали появляться маленькие зелёные гуманоиды — гоблины. Они жили здесь давно, и никто, никто не знал когда и как появились эти создания.

Кто-то из меров предполагал, что это потомки детей последователей Тринимака, когда тот обратился в Малаката. Кто-то говорил, что они — очень удачный или неудачный, тут как посмотреть, результат эксперимента безумного альтмерского мага.

Так или иначе, ни один из мудрецов бы не нашёл причину, затерявшуюся в тысячелетиях Эры Эльфов.

Но так или иначе, эти существа были нелюбимы всеми мерами гораздо сильнее орков, и потому в отличии от них были вынуждены скрываться, дабы не попасть в рабство к южным эльфов, и не быть истреблены северными. Последние считали их существование не нужным, или порочащим Аури-Эля, если говорить о двемерах или фалмерах соответственно.

Однако он, Гротсник, видел в них потенциал. Потенциал, если два отверженных народа соединятся. Быстрые и хитрые гоблины могут стать идеальным дополнением к могучим и сильным оркам. Пока одни будут воевать и править, вторые будут слугами и разведчиками — что по сравнению с рабством у эльфов было просто-таки верхом возможностей для любого маленького зеленокожего.

— Пошевеливайтесь! — рявкнул он, подгоняя их своих шаманским посохом.

Сам Гротсник тоже был отверженным изгнанником. Даже среди своей же расы, оттого и получил ещё большее благословение Малаката.

С тех пор как в детстве он ударился головой об алтарь Отца Орков, у него в голове стали возникать странные идеи, и шаман-лекарь вскоре получил прозвище Боленачальника, по насмешке над военачальником. Его обозвали безумным лепилой, который с помощью магии мог творить обычно не то, что нужно было раненным воинам. Например, меняя их руки друг с другом…

Для большей эффективности, разумеется!

Однако эти глупцы не оценили его самоотверженных стараний!

Шобы не терять навыка он всего-то отпилил несколько собственных конечностей, прикрепив на их место такие от воинов. Так он бы только эффективнее всех лечил! Лучше! Из-под его новых рук бы выходили сильные, могучие воины!

Но нет… Его изгнали! Его отвергли!

Тогда он нашёл гоблинов, которые подчинились сильномогучему зелёному орку, и стали его слугами в деле возвышения расы орков.

И вот сейчас, к нему пришло видение. Вот этот великий воин, которому отдал приказ сам Великий Вождя, дав своих сил, будет идеальным доказательством и подтверждением правильности идей Боленачальника Гротсника!

— Ты станешь великим воином, великим вождя. Сам Отец Проклятий так думает! — воскликнул он, подымая к небу обезображенную руку орка-воина, половина пальцев на которой принадлежала гоблинам. — И все, все эти глупцы убедятся, что мой путь самый сильномагучий! Кха-ха-ха… — закашлявшись и невольно исказив последнее слово, орк ударил себя в грудь кулаком и проморгался.

Смущало ли его, что он говорил с фактически трупов, лишенным половины головы и мозга, лежащей неподалёку от тела?

Не очень.

Ведь с ним и его идеями сам Малакат, а значит… Газгкулл будет жить! Так, как он ещё никогда не жил!

Тем временем гоблины начали подымать тело вождя на импровизированные носилки, буквально сделанные из палок и грубых подобий верёвок.

Неважно, уйдут ли на это столетия, но Отверженный из Отверженных доведёт своё дело до конца.

Нирн ещё узнает, насколько страшны увлечённые любимым делом существа. Непременно узнает!

Внутреннее Святилище.

Спустя часы.

— Что произошло? — с вполне искренним беспокойством поинтересовался я, когда после выхода от лекарей, Вайси принялась коситься в другую от меня сторону.

— Н-ничего… — как-то слишком тихо произнесла она, не решаясь даже в глаза взглянуть.

Так. Что-то точно случилось, раз она себя так ведёт. Сколько знаю эту очаровательную эльфийку, столько же она и не была в таком подавленном состоянии. Даже после боя с Алдуином, даже после лицезрения разрушений столицы… Эта гордая, уверенная в себе, умная девушка никогда не вела бы себя как зажатый белый кролик.

— Вайси. Моя дорогая Вайси. Ты же знаешь, что я оч-ч-чень любопытный, и непременно узнаю. Что бы не случилось, я на твоей стороне. Да-да, знаю, банальная фраза, избитая, сказанная тысячами эльфов своим эльфийкам до меня… Но мне откровенно лень выдумывать нечто велеречивое. — откровенно бросил я, пожимая плечами.

Даже если первый контакт с Фламментейном излечил большинство повреждений тела, возникших после практически полного вселения Аури-Эля в моё тело, бой с орком вновь их разбередил. Не до прежнего уровня… Но лекари в приказном порядке обязали меня не сражаться как минимум несколько лет. Большой срок для человека, и также не особо маленький даже для эльфа.

Тем более сейчас.

Особенно сейчас.

— Я-я… — издав небольшой смешок из-за моих слов, разряжающих напряжение ситуации. — В общем… Вот! — и резко развернув лицо в мою сторону, девушка зажмурила глаза.

По началу я откровенно завис, не понимая в чём проблема.

И только до меня допёрло, что через левый глаз Вайси шёл небольшой вертикальный шрам.

Ах, вот оно в чём дело…

Как минимум у снежных эльфов, а может быть и у южных наших сородичей тоже, существовали свои критерии красоты. Из-за наличия в шаговой доступности прекрасной магии лечения, традиции сформировались таким образом, что шрамы порядком… Портили красоту эльфа, а в особенности женщины.

Да, даже если в остальном она прекрасна как сама Дибелла или та же Мара.

Небольшой, но интересный выверт психологии эльфов Тамриэля, который, к счастью моей ненаглядной, ко мне не относится.