Битва Света и Бури… Кажется, именно так прозвали в легендах то сражение, которое считалось у нордов сложнейшей битвой против Врага, сиречь тогдашних снежных эльфов.

Тогда её муж ещё не имел собственных сил и пользовался покровительством и энергией Аури-Эля на полную… Оттого и свет, а не Очищающее Пламя, которое не переносят даэдра и их последователи… Вайси ничуть не сомневалась, что такой божественный аспект будет крайне востребован среди народа Тамриэля. В конце-концов, с кем придётся конкурировать её супругу? С людским богом Стендарром, также бывшим когда-то смертным и возвысившимся до божества?*

* — и вновь канон.

Так он бог Милосердия, как бы там не думали его последователи-крестоносцы, взявшие себе такое название в том числе и из-за почитаемого отношения к Пелиналу Вайтстрейку, которого терпеть не мог любой добропорядочный эльф, не сошедший с ума.

Ведь этот мясник не разбирался в том, даэдропоклонник кто, или нет. Он просто терпеть не мог эльфов, и любой эльф в Ордене Стендарра — полный идиот, не понимающий, что Пелинал истребил бы в любом случае. Ведь более нет Перриф, проводницы воли Аури-Эля, которая могла бы повлиять на этого любителя резни, отметившегося даже в легендах сородичей М'Айков, уже целой династии помощников её дочери.

…Спрыгнув вниз, платиновая красавица быстро обнаружила, что входы в руины охраняют не абы кто, а вампиры. Слуги Молага Бала.

— Эй! — воскликнул один из них, бывший норд в доспехах какого-то местного рода. — Эти руины закрыты для посеще…

— Мне все руины открыты. Потому что в своё время я их создала в большом количестве. — сверкнув голубыми глазами, Вайси щёлчком пальцев превратила всех вампиров в прямой видимости в ледяные статуи, даже не обратив никакого внимания на их аномальную сопротивляемость к морозам.

И её слова ни в коей мере не были ложью.

Ведь она, ожидая возвращения супруга из плана Мерунеса Дагона, основательно прошлась по слишком наглым селениям нордов, более не сдерживаемая Феатором. Правда, действовала она только в качестве ответа на агрессивные действия, и не ленилась являться во дворцы и замки, объясняя почему исчезали города на их территории. Как бы снисходительно её муж не относился к людям, это не особенно влияло тогда на оставшуюся одну девушку. Впервые надолго расставшуюся с единственным, что осталось у неё спустя сотни лет жизни.

Потому её порой называли с почтением и затаённом страхом Бледной Леди, и хотя это прозвище оказалось похоронено в неумолимых песках времени, Вайси его помнила.

— Умр… — пробираясь внутрь руин, Ледяная Королева услышала вампирский крик.

— Не мешайтесь. — отмахнулась она от новой партии вампиров-людей как от надоедливой мошкары, коими они и являлись для древнего архимага.

По древним руинам стал расходиться промораживающий даже вампиров хлад… Белый хлад, если называть это заклинание по его внешнему виду. Ибо именно белый хлад замедлял и постепенно замораживал всё живое и неживое, медленно, но неумолимо расползаясь по всем туннелям и камерам с древними захоронениями.

Не было спасения от этого заклинания.

От него невозможно было защититься. Надолго задержать магией огня.

Только убежать.

И надеяться, что резервов магии архимага не хватит, чтобы добраться до твоих костей и проморозить их насквозь.

…На половине пути Вайси всё-таки достала свою рапиру.

Невероятно острое лезвие созданного в Кузнице Этерия Мафренстера принялось пронзать головы вампиров. При всей их живучести, регенерации и прочих достоинствах, позволяющих рабам Принца Даэдра дольше и эффективнее служить своему Владыке, больше страдать на радость владыке боли, они не были способны пережить мгновенное замораживание всего мозга и попадание в самые важные его части. Местоположение которых после вампиризации ничуть не изменилось, и все эльфийские исследования шли ей впрок, позволяя уничтожать вампиров в гигантских масштабах.

Ступая по самому большому из коридоров, она практически танцевальными движениями совершала десятки стремительных выпадов, превращая любого противника на своём пути в дуршлаг.

Вампиры, поднятые мертвецы, скелеты, драурги, даже дреморы… Она не остановилась не перед чем, промораживающей бурей промчась до самого конца.

До помещения, вход в которое охраняло сразу два ледяных атронаха, достаточно мощных и прочных, чтобы задержать её на десяток секунд.

Поэтому вызванный Ледяной Рыцарь отправился вперёд, а мощнейший ледяной таран выбил мощные стальные двери, бывшие к тому же ещё и зачарованными.

Вайси открылась фигура огромного помещения, просто-таки забитого трупами десятков, сотен людей, убитых в самых разных позах и самыми разными повреждениями… Но несомненно, крайне болезненными и жестокими по всем возможным меркам.

Слегка проняло даже древнюю эльфийку… Кто-нибудь помладше тут мог бы и опорожнить содержимое желудка, а то и грохнуться в обморок.

Ладонь сильнее сжала рукоять рапиры.

— О… У нас гостья… В высшей мере интересная… — проговорила объятая холодом могил и смерти даэдроподобная трёхметровая фигура. — Твой холод также несёт отпечаток смерти… Отпечаток боли… Становись моей…

— Сдохни. — веско припечатала Ледяная Королева. И уловив все те намеренья, которые заключил в свою речь Принц Даэдра, Вайси мгновенно вспыхнула ледяной яростью.

Подобное… Предлагать… Ей?

Будучи совершенно в настроении сдерживаться, просто таки чудовищное количество ледяной магии отправилось вперёд. От подобного замёрз бы в ужасе даже дракон, потому-то отправленная волна убийственного мороза даже не заметила довольно сильного вампира-норда средних лет, превращая его в статую самому себе.

Следом она настигла стоящей чуть дальше потрёпанной женщины-вампира, но оказала куда меньший эффект, не дав умереть.

И только потом воплощение всей ярости древнего архимага столкнулось с тем, на кого эта атака и была направлена, заставив заткнуться и натужиться, пытаясь заблокировать подобное проявление магии.

Но это было только началом.

Взорвав камень руин под собой, эльфийка на полной своей скорости рванула прямо, подобно арбалетному болту. Вот только вместо его конца был кончик рапиры, вмиг вонзившийся в правый глаз слабенькой манифестации Молага Бала.

— Боль только делает меня сильнее! — тут же взъярился Принц, чья манифестация стала меркнуть.

Отвечать ему она не стала. Даже когда тот попытался пронзить её тело своей лапой, древняя девушка лишь наморозила вокруг предплечья ледяную броню, выдержавшую удар.

Напрягшись и чуть изменив положение ног, она со всей силы откинула его когтистую ладонь чуть дальше, в небольшом прыжке прописывая смачный апперкот левой рукой. От которого владыка Хладной Гавани аж дёрнулся назад, чуть не упав на стоящий позади его стол, на котором лежала красивая человеческая девушка… Ещё не бывшая вампиром.

Потому-то Вайси и не приголубила всех с помощью Абсолютного нуля — она сможет рассказать, что здесь происходило.

— А? — не успел опомниться Молаг Бал, прежде чем в левой ладони Вайси появился ледяной кинжал, который вонзился прямиком в левый же глаз даэдра. — Гра-а-а!

— Сдохни. — повторила своё требование Вайси, взмахом рапиры снося голову ослеплённому даэдра.

…И ударом сапога на невысоком каблуке уничтожая отрубленную рогастую башку на кусочки.

С вспышкой мороза остатки манифестации исчезли… И открылся проход в Хладную Гавань.

Оглядев не самые приятные мёртвые пейзажи, Вайси лишь презрительно хмыкнула на эту жалкую попытку.

По сравнению с тем, что когда-то открыл Мерунес Дагон с помощью своего Полупринца, этот проход можно было с легкостью закрыть даже обычному архимагу, не говоря уже про неё, имеющую чудовищный опыт именно во всём, связанным с холодом.