Лезвие Фламментейна сначала покрылось тонкой плёнкой плазмы, полностью скрывая в себе очертания меча… И затем резко расширилась, превращая меч в один бесформенный синий источник огня, остаточные эманации которого вырывались в окружающее пространство всполохами точно такого же пламени.

Затем, после невероятно трудного и тяжелого замаха, от него оставались остаточные изображения, которые на самом деле были моими руками и моим мечом как из будущего, так и из прошлого на всего мгновенье позже или раньше нынешнего времени.

Отчего одна единственная атака превратилась сразу в десятки — а магии я потратил лишь на само изменение времени, а не на эти самые десятки замахов.

Тёмно-синие бурлящие потоки энергий сразу же сорвались со всех копий моего Фламментейна, основательно и со взрывами проходясь по титаническому телу Змея Солнца, по которому было просто невозможно промазать.

Мир отмер.

И я кое-как приземлился на сформированную под собою ледяную горку.

— Ху-у-у… — выдохнул я от накрывшей ноги боли и даже слегка закатил глаза.

Левитацию я просто-напросто не успел задействовать, ибо несмотря ни на что, это не самое быстрое в своей активации заклинание, ибо хоть и на время, но оно меняет слишком много законов Нирна, вроде той же гравитации.

…А потом меня накрыло буквально физическим ощущением чистейшей ярости, заставившей волоски на теле аж встать.

Рефлексы сделали всё быстрее меня самого, однако по касательной меня всё-таки задело.

Ибо козырь божества, значит козырь божества.

Стремглав ударивший под мои ноги луч света был… Гораздо, гораздо быстрее всего, что я видел доселе от Змея Солнца, и коснувшись препятствия создал массивный взрыв, частично накрывший меня и устроивший моей несчастной тушке массу ожогов кожного покрова — и если бы не закрытые веки, мне там могло всё нафиг выжечь.

— Кх… — дрогнул щёкой я, ощущая как всё тело потонуло в болезненных ощущениях. — Давно я так… Не получал… — какое-как выдавил я через саднящее горло, но обожженные пальцы всё ещё крепко сжимали рукоять Фламментейна.

Однако прежде чем мы вновь попытались друг друга прикончить, в голову змея влетел непрерывный магический луч кремового цвета, принявшись активно вгрызаться в одну из дымящихся ран, пробираясь всё дальше в полуматериальную плоть… Нагревая и остужая её до полного разрушения.

— Я же ей сказал… — дёрнув обоженной щекой и скулой, я покосился вдаль, в то место, откуда и напала наша армия на поселение цаэски.

И я правильно сделал, что не полностью отвлёкся на Фриренис.

Ибо тварина решила заигнорить увеличивающиеся повреждения от терзающей её магии, и попыталась вновь врезать такой же атакой.

Но в этот раз она была отбита моей собственной, и два энергетических луча буквально отрикошетили друг от друга, направившись вправо и влево… Где, по сторонам от нас, и раздалось два оглушительных взрыва… Которые не прервали атаку Фриренис и змей наконец-то был вынужден обратить на неё внимание, попытаться извернуться и уйти с линии поражения аннигилирующего луча…

Тем самым забывая обо мне.

Ладно. Чего уж там… Пафосного превозмогания в соло не вышло, значит загасим божество толпой.

Подав знак Вайси, я вскоре с удовлетворением увидел, как огромная ледяная скала заковал в себя нижнюю часть титанического змея. Всё ещё находящийся в устроенном нами озерке, тот не сразу сможет выпутаться из таких оков, имеющих точно такую же полуматериальную сущность, как и его тело.

Не сразу — значит пара секунд.

Но древняя я хтонь или погулять вышел?

Мне этого оказалось более чем достаточно, чтобы пойти в полный ва-банк, последствия от которого будут не самыми приятными.

Возможно, со своей следующей атакой я переборщу, однако нельзя недооценивать живучесть божества, что пережило начало новой кальпы, чем бы оно ни было. Но судя по тому, что из прошлой итерации Аурбиса выжили лишь единицы божеств, хотя там по идее и равные Акатошу должны были быть… Эта змейка должна быть живучее некуда.

Тем не менее эти мысли проносились во мне, когда руки уже начали подрагивать, но сдвигать резко потяжелевший фламберг, в который я слил почти всю оставшуюся силу, оставив лишь пару процентов, чтобы потом не свалиться в обморок.

Раздался хлопок.

Настолько высока была скорость моего не самого практичного в стремительном бою, но идеального при имеющемся для него времени, замаха.

Сжимаемый двумя ладонями меч буквально выплюнул из себя скопившуюся в нём энергию, облачив её в виде неровного, но всё равно гигантского по размерам плазменного серпа.

Серпа, который не получил ещё своего пафосного имечка который вмиг настиг шеи огромного раненного змея.

Змея, что почувствовал небывалую угрозу своему телу, и прямо на месте вспыхнул настоящей звездой, настолько ослепительной, что я потерял даже его очертания, как и весь окружающий мир…

Звездой, что вспыхнула также стремительно и внезапно, как и затухла мгновеньем позднее.

Ибо моя атака миновала его попытку самоподрыва или чего-то подобного, по мощи определённо бы достигшего не самого слабого ядерного бабаха… И достигла его чешуи, прорубив её подобно тому, как нож разрезает нагретое солнечное масло.

Брызнули во все стороны плазменные искры…

Которые я плохо видел.

Похоже мои глаза всё основательно повредились от его попытки или защититься, или забрать меня с собой на тот свет… В этом он провалился, сумев лишь частично выжечь мне поверхность глаз… Кх-х… Резко зажмурившись, я быстро обнаружил, что мои ладонь задрожали из-за сдерживаемой боли по всему телу.

Лишившись большинства запасов магии, мне вмиг стало сложнее сдерживать настолько серьёзные повреждения.

При скольких там процентах ожогов кожного покрова люди и эльфы теряют сознание? Наверняка я поставил рекорд… Тц… Ещё и это привкус железа во рту… Не самое приятное, ха, состояние.

Но моему оппоненту ещё хуже — я ему всё-таки отделил башку от тела.

Умер ли после этого змей?

Да хрен там!

Живее всех живых, правда двигать остальным телом более не мог.

— Феатор… — в голосе подскочившей Вайси я явно уловил беспокойство за моё состояние, которое в последний раз слышал очень, очень давно.

— Ху-у-у… — выдохнул я ещё раз, чувствуя, как сломанные рёбра касаются внутренностей и проколотого ими лёгкого. — Я в порядке, хоть и пришлось по превозмогать из-за недостатка знаний об этой твари… — кое-как прохрипел я, и в момент очередной острой боли мне пришла… Идея, а не забытие, в которое моему телу отчаянно хотелось провалиться. — Отойди-ка… — слегка оттолкнул я подхватившую меня супругу.

Покрепче сжав Фламментейн, я подошёл к упавшей на иссушившееся дно реки-озера головы Змея Солнца. Даже в отделённом от тела состоянии, со страшными дымящимися до сих пор ранами, его голоса и оставшийся глаз, чудом выживший, выглядели очень даже величественно, в сотни раз превосходя меня размерами.

— Что ты хочешь сделать? — поинтересовалась Вайси мрачным тоном, но звука её шагов ко мне я не услышал.

— Как знаешь… Мне осталось совсем чуть-чуть до вознесения в духа-героя, стать аналогичным по своей сути существом… Как манифестации… Кхем… — так некстати кровь пошла наверх. — Тц… — потратил я свои крохи магии на временное перекрытие проблем и травм в груди. — Во-о-от так лучше. В общем… Мой клинок может поглощать чужую суть, потому что постоянно касается её… Прямо как с дреморами тогда, я унаследовал часть их даэдрической энергии…

— Ты хочешь повторить… Вот оно что… Ясно. — только сейчас я осознал, что голос Вайси был безумно уставшим.

Да уж… Мы ведь фактически втроём грохнули существо, плюс минус равное которому мы смогли пять столетий назад прикончить только с помощью целого Бога Магии, пусть и находящемся в смертном теле.

— Мам? — раздался тихий голос дочери, когда я уже припадал на колено втыкал свой клинок прямиком в слегка дёрнувшуюся голову божества из предыдущей Кальпы. — Что папа собирается делать?..