Над будущим полем боя было темно, сумрачно и в целом мрачно… И это возможно бы повлияло на боевой настрой каких-нибудь иных армий, но уж точно не на легионеров и самураев.

Здесь не было атакующих или защищающихся.

Обе армии пошли в бой практически одновременно, желая разгромить врага, столкнуться дисциплиной против дисциплины, организованностью против организованности, а стойкостью против стойкости.

Сиродильские легионы против акавирских армий.

Ни одна из этих сторон не послала никого вперёд, никаких парламентёров, ибо и там и там прекрасно понимали, что никто из них не сдастся и не отступит. Но в отличии от также не сдававшихся нордов, такая стойкость обеих сторон проистекала не из гордыни, а из-за профессиональности солдат и чёткого понимания роли этой битвы… Которую можно было бы смело назвать Первой битвой за Тамриэль.

…Если всё же сильно преувеличивать, но всё-таки!..

Сам верховный сёгун оставил командование на талантливого в этом деле низкорождённого, и лично двинулся в бой. В его случае это было оправданным поступком — он в одиночку стоил как четверть собственной армии.

Почти вдвое возвышаясь над высокорождёнными сородичами, он на полной скорости врубился в строй легионеров, работая своей драконьей катаной и с лёгкостью разрезая мелких на его фоне людей на части, ломая им кости небрежным махом хвоста, острыми когтями на левой руке…

Никакие стрелы, никакая магия не могла причинить ему вреда, ибо дай-катана мелькала в руках с такой скоростью, что всякая дальнобойная иль ближняя атака была обречена на провал.

Тем более он видел, как за людьми следовало нечто… Нечто безумное похожее на демонов камаль. И чем больше минут и часов проходило с начала битвы, тем сильнее становилось ощущение этого мистического холода, который заставлял всю чешую холодеть, а тело — замедляться.

Именно поэтому Скайрим был крайне неприятным местом для сражений и верховный сёгун стремился уйти на юг, к теплу.

Именно поэтому демоны камаль были самым страшным для них противником. Нет-нет, не страшным, цаэски бояться не может… Просто… Самым опасным, вот…

…Золотой змей замер.

Наконец-то он ощутил их присутствие. Наконец-то он почуял их, наконец-то они подошли достаточно близко.

Приближение неизвестных, тех кого в этих краях теплокровные зовут снежными эльфами, заставило Нахусодо на полпути бросить процесс добивания ближайших легионеров и позволить отдельной их группке выстоять на возвышении посреди заваленного трупами низкорождённых и людей поля боя.

Высокорождённые наоборот, потерь почти не понесли, сохраняя свои жизни благодаря собственным навыкам.

Поредевшие ряды людей организованно отступили назад, пока цаэски делали тоже самое, готовясь ко встрече с новым врагом, более опасным. Каждый цаэски чувствовал наступающий холод и вспоминал свои тяжелые битвы с демонами камаль, что несли за собой огромные потери, не позволяющие их расе захватить весь Акавир.

Вот стали виднеться их ряды.

На фоне потрёпанных легионеров людей их белоснежные доспехи, щиты и мечи выглядели просто-таки ослепительно ярко.

Их было меньше чем людей, однако по бокам от них шагали огромные големы из точно такого же белого железа, и их головы, пародирующими шлемы, где вместо лиц Y-образные отверстия в этих подобиях шлемах светились изнутри зловещим красным цветом.

И да, эти големы тоже источали хлад.

Но брошенным на проверку боем низкорождённым пришлось встретиться отнюдь не с воинами, подобными по своей сути недавним легионерам.

Не-е-ет… На поле боя появилась она.

Та, чей поток акамагии был ужасающе огромен.

С тех пор как по землям цаэски прокатилась страшнейшая Водяная чума они научились видеть силу противника напрямую. Оценивать его акамагию не по мощи заклинаний, а по одному лишь виду — для этого было необходимо приблизиться на пятьдесят шагов двуногих.

А более сильные вроде сёгунов и их верховного представителя, так и вовсе могли увеличивать это расстояние, необходимое для лицезрения потока акамагии.

Потока, что был даже больше, чем у самого верховного сёгуна.

…Но не успел последний это как следует обдумать, как вперёд вышла двуногая, бывшая без белого доспеха, с открытой воздуху длинной белой шерстью на голове. Она неспешно оглядела бегущие к ней ряды низкорождённых, и почти театральным жестом вскинула руку вперёд.

…Холод.

Всепроникающий холод — вот что ощутили абсолютно все на покрытом трупами поле боя. Тот холод, от которого бежишь спасаться к огню, не разбирая дороги.

И ещё более ужасающая его вариация накрыла низкорождённых… Которые просто-напросто превратились в ледяные статуи самих себя.

После этого боя это место назовут Полем Ледяных Змей, даже когда эти статуи растают, трупы сгниют, а кости растащат дикие звери.

Но до того времени ещё было далеко.

Сейчас же более трети всех оставшихся у цаэски низкорождённых погибло после одного лишь взмаха руки.

Гегемоны Акавира были смелы и дисциплинированы, но после такого даже они могли слегка дрогнуть. Так что Нахусодо вместе с сёгунами выполз вперёд, намереваясь лично сойтись с ужасающим ледяным врагом, вмиг напомнившим о демонах камаль.

Взмахнув своей огромной дай-катаной, он устремил её кончик на предводительницу новых ледяных демонов Тамриэля, и повинуясь команде командира армии, в задних рядах затрубил горн, призывая к атаке.

Брошенные вперёд низкорождённые по щелчку пальцев двуногой женщины вновь превратились в ледяные статуи, удвоив число себе подобных.

Но это дало времени уже высокорождённым врубиться в строй обладателей белых доспехов… И внезапно завязнуть в нём, встретив достойный отпор. Легионеры противостояли организованностью и слаженностью, не позволившими цаэски слишком сильно ворваться в ряды легионов, то вот эти странные холодные двуногие с длинными ушами обладали как основными качествами людей в броне из металла, так и высоким личным мастерством… И магическими умениями, неприятно удивившими самураев, которые полагались на мощь собственных тел, развитую после поглощения иных разумных существ.

Собственно, цаэски изначально в своём развитии сделали ставку именно на совершенствовании Поглощения, нежели традиционной для Тамриэля элементальной магии.

— Хс-с-с… — высунул раздвоенный язык верховный сёгун, почти без особого труда разрубив кинувшихся ему на перерез хладных демонов этого континента. Подметив небывалую прочность их доспехов, которые даже для обработанной кости истреблённых цаэски драконов была ощутимой, Нахусодо пополз дальше.

Но вопреки всей логике, облачённая в доспех женщина, ранее применившая могущественные морозные чары, только подняла руку над головой.

И щёлкнула пальцами во второй раз.

А потом огромное количество акамагии вырвалось из её тела, устремляясь высоко в хмурое небо. Не прошло даже десятка секунд, как над полем боля внезапно образовались зимние тучи, из которых обильно повалил снег, понижая температуру тел цаэски и заставляя тех замедляться как по естественным причинам, связанным с холодом… Так и благодаря этому колдовскому снегу.

Тем не менее, это не остановило сильнее сжавшего свою дай-катану верховного сёгуна.

Он ринулся на всей скорости вперёд, готовясь покромсать столь опасную личность на куски.

— Кумминли, дихь умнас ин, Феатор. — произнесла она вопиюще безразличным голосом на неизвестном языке, покосившись в сторону и развернувшись, пошагав назад.

Первым действием Нахусодо после этого стал по-змеиному быстрый взгляд в ту же область, в которую и посмотрела ледяная демоница.

— Алис таваор фехтизиен шали хаусен, олис? — с широкой улыбкой произнёс бездоспешный беловолосый мер, так, кажется, длинноухих тамриэльцев звали их короткоухие собратья.