Оглядев его одежду, Фриренис припомнила справочник по видам даэдра и их поклонников, составленный отцом и матерью, как самыми большими экспертами в этом деле. Посему выходило что эти были из культа Мерунеса Дагона.

Отец уже однажды серьёзно помешал ему, хоть и отмахнулся от подробностей. Видимо, теперь настала очередь дочери мешать этому Принцу Даэдра, который постоянно пытался вторгнуться в Нирн… Хотя, по всей видимости, это всё-таки не тот случай.

Эти культисты всего лишь захотели себе получить во временное владение двенадцать дремор… Что было эквивалентно человеческой армии в тысячу человек. Причём хорошо обученную и вооруженную тысячу. С такой поддержкой культисты легко захватят практически любой из человеческих городов этой части Тамриэля.

Тем не менее, сразу нападать она не стала, решив получить больше информации. Она пригодится отцу и матери, которые больше неё беспокоились об усилении даэдропоклонников. Пока что эти создания и их культисты её не беспокоили.

— Имабий… Отвлекись на секунду от восхвалений господина Дагона. — поморщился тот высокопоставленный алессианец. — Ты ведь не забыл, что мы планируем революцию? И мой выбор пал на тебя и твоего господина, потому что вы как раз их и любите.

— Вы весьма амбициозны, господин Арктурий… Стать императором… — покачал головой Имабий, ухмыльнувшись под капюшоном. — Видимо из-за этого повелитель и одобрил мой план, позволив задействовать своих верных слуг!..

— Эти верные слуги нужны мне были ещё вчера! — процедил со злостью его собеседник, сжимая руку в кулак. — Пусть мои собратья по ордену и по ныне уже не тайному ордену в ордене — те ещё слепые идиоты, то правящие за нашего слабого императора люди — нет!

— Владыка любит революции, не волнуйтесь. — уверенно проговорил культист, наверняка не подозревающий о истинных планах своего хозяина.

Отец всегда говорил Фриренис, что планы Принцев Даэдра в большей степени непостижимы даже для него, а о простых даэдропоклонников, тем более фанатичных, и говорить не стоило.

— Пока что я видел лишь обещания, несмотря на все свои старания. — презрительно хмыкнул этот Арктурий, чувствуя за собой превосходящую силу в этом противоестественном союзе.

Приносить в жертву эльфов, чтобы получить даэдра… Потихоньку Фриренис начала понимать, почему её родители относились к людям как к идиотам, а даэдра ненавидели. Эльфийке даже вспоминалась фраза отца… Он говорил, что не было бы предложения, не было бы спроса.

То есть, если даэдра бы не призывались за жертвы, жертв бы не было… Или их меньше было бы.

Со стороны практичности Фриренис понимала, что эльфийские жертвы, как те, кто сильнее связан с Этериусом и магией, наиболее выгодны… С другой же стороны она всё ещё оставалась эльфийкой, несмотря на всю свою малоэмоциональность. И оттого черты её безразличного лица изменились, став более холодными — а индифферентный взгляд стал откровенно презрительным.

Прошло около десятка минут, прежде чем культисты сделали всё свои приготовления, приготовившись приносить альтмеров в жертву.

Запомнив все действия поклонников Мерунеса Дагона, ведь как говорил отец, своих врагов нужно знать, дочь Первого Меча и Ледяной Королевы наконец-то вмешалась в ситуацию.

Зависнув над руинами благодаря использованию магии, Фриренис быстро оценила сложившуюся в руинах ситуацию.

Саму эльфийку люди также заметили, как и пленники-альтмеры, ибо совсем слепыми и глухими не были. Желтокожие эльфы в этот момент с облегчением взглянувшие на длинные уши гостьи, впрочем, не особо веря что такая маленькая эльфийка спасёт их от участи быть принесёнными в жертву Мерунесу Дагону.

Но Фриренис их разочаровала, впрочем, не подозревая о их мыслях на её счёт.

— Это ещё что за мелочь?… А ну сбейте-ка её… — только и успел произнести лидер культа Принца Разрушения, прежде чем волшебница начала действовать.

Она крепко сжала двумя ладонями рукоять посоха, сделанного лучшими эльфийскими мастерами Гондолина — для своей дочери родители выбирали всё только самое лучшее и эффективное.

Через один удар сердца на конце этого посоха появился огонёк света, предтеча того, что случится через мгновение.

Безразличное лицо эльфийки, которое осветилось в ночи светом от посоха, лучше всяких слов объявляло культистам и людям амбициозного претендента на Рубиновый Трон их дальнейшую судьбу.

Тонкий убийственный луч кремового оттенка насквозь пронзил культиста с ритуальным ножом, что отвлёкся от принесения в жертву эльфов. Человек успел лишь бросить взгляд на свою грудь, где находилась внушительных размеров дыра, и принялся заваливаться в сторону.

После чего с концов посоха сорвались огнённые и ледяные заклинания. Отец и мать всегда говорили ей, что она полностью унаследовала их талант к этим стихиям, но на все слова о своей гениальности Фриренис лишь пожимала плечами. Подобная похвала ей была безразлична.

Её радовало лишь признание созданных ею заклинаний. Ведь какой прок от похвалы о том, что до тебя использовали сотни тысяч магов?..

Тем не менее, брезгливой дурой она не была, а оттого использовала и старые заклинания, которые сейчас активно крушили и так пострадавшие руины.

Под эльфийкой развернулась настоящая Песнь Льда и Пламени. Люди поджигались, замораживались… Бегали кругами, пытаясь сбить окружившее их пламя, верещали от насквозь замороженных конечностей, что откалывались от их тех под своим увеличившимся весом…

Все это она слышала, но как и всегда — игнорировала целиком и полностью, не испытывая даже презрения. Для неё это было просьбой родителей, которую она была не против исполнить.

Единственное, чем она озаботилась, так это чтобы не задеть пленников. Они всё-таки не виноваты были в происходящем, и не было смысла в их смерти от её рук.

— О? — глаза эльфийски скользнули в сторону магов, выдержавших её первый натиск.

И принялись отправлять в неё свои заклинания, такой же стихийной направленности… Впрочем, там было что-то из арсенала даэдра, большую часть которого её родители также написали в своём справочнике. Так что каждое из заклинаний она знала целиком и полностью, выделяя на защиту ровно столько собственный магии, сколько нужно для отражения заклинания.

Наконец, видя что его культисты и маги Арктурия не справляются, только слегка ослабляют напор заклинаний противницы, Имабий истошно закричал на все руины:

— Приносите в жертву пленников!

Блеснув недовольством в сине-голубых глазах оттенка, что менялся в зависимости от изменяющегося освещения вокруг, эльфийка сосредоточилась на защите эльфов-пленников. Люди всё-таки стояли для неё на ступеньку ниже, точно также, как для человека в такой ситуации эльф стоял бы ниже на всю ту же ступеньку.

Следовательно, культисты, пусть и ценой своих жизней в большинстве случаев, но приносили в жертву пленников-людей.

И что слегка не подрасчитала Фриренис, даэдра почему-то приняли в жертву и умерших от её руки культистов… Возможно, что самого факта их даэдропоклонничества и связи с одноимённой энергией.

Так что вскоре во вспышках призывов на поле стали появляться облачённые в даэдрические доспехи дреморы с наглыми и уверенными в себе лицами.

— Так-так-так… — заговорил тот из них, кто ощущался в восприятии Фриренис самым сильным. Ничто по сравнению с отцом или матерью, но она пока что не была также сильна. — Имабий… Смотрю, тебя победила малолетняя эльфийка? Какое же ты ничтожество…

— Убейте её! — пусть глаза лидера культистов, бывшего одним из немногих выживших с начала боя, и налились злобой, но он проглотил обиду. — Она будет прекрасной жертвой повелителю!

— Хоть в этом ты прав… — покачал головой рогатый, разворачиваясь и устремляя свой взгляд на эльфийку. — Эй, ты, магичка! Не хочешь служить господину Дагону? Ты прекрасно разбираешься в разрушении! — дремора расхохотался, оглядывая творившийся вокруг магический ад, почти его не задевавший из-за даэдрической брони. — Соглашайся! — с весельем крикнул он, игнорируя ошарашенный взгляд Имабия.