Петр приступил к делу промышленного развития страны со всей энергией, стремясь расшить все узкие места. Не хватает полезных ископаемых в центре страны – искать повсюду железную и медную руду, серебро и свинец, посылать за казенный счет «рудознатцев» на Урал и Забайкалье, даже на Шилку, до которой год добираться.
Не хватает у торговых людей собственных капиталов для заведения предприятий – давать им льготы и ссуды из казны. Так стал мощным уральским промышленником тульский кузнец Никита Демидов. Петр заводил за счет казны фабрики, как например суконные, а затем передавал их торговым компаниям, если надо, то и принудительно – «а будет волею не похотят, хотя и в неволе».
Вводились и протекционистские меры. Так сенатским указом в 1721 г. был запрещен импорт сахара, который начал производиться на петербургском заводе Вестова.
Военные потребности, так сказать гособоронзаказ, служили мощным стимулом для индустриального развития.
Азовские походы 1695 и 1696 гг. привели к расширению Боринского железоделательного завода, созданию Липецкого доменного производства и Кузьминского металлообрабатывающего производства – неподалеку от Воронежской верфи. В районе Тулы создано пять новых железоделательных заводов. На Оке возникло Дугненское доменное производство и Меньшевский пушечный завод. В первые годы Северной войны возник Петровский завод в Карелии, там же Повенецкий, Кончезерский и ряд других – для литья пушек и якорей, ковки стволов. Правда, не хватало рабочей силы для них – мало было на Руси голодных пролетариев – не то, что в Англии. Тогда приписали к заводам, для заготовок древесного угля, 12 тыс. крестьянских хозяйств.
Затем начали добывать и плавить железную руду на Урале. Железо там производилось, как говорится, на мировом уровне. Но не надо забывать, что в отличие от Швеции или Англии, доставлять выделанное железо с Урала в центр страны или в Петербург надо было месяцами. Каменного угля на Урале не было, так что надлежало использовать куда менее калорийный древесный уголь для выплавки. Первые доступные каменноугольные залежи Россия получит только с освоением Дикого поля и победоносными русско-турецкими войнами столетием спустя. Да и с рабочей силой на малонаселенном Урале было совсем плохо. Не было избытка пролетариата в России вообще, а тут особенно. Без деятельного участия государства и его активных мер, в том числе принудительных, уральская металлургия не могла возникнуть. А без нее невозможно было выиграть войну.
К уральским заводам приписывали государственных крестьян, должных там отработать несколько месяцев в году.
И возникали один за одним крупные производства, Невьянский, Уктусский, Алапаевский, Екатеринбургский железоделательные заводы. С 1712 на Урале появляются медеплавильные заводы. В 1718 в России было уже выплавлено более 650 тыс. пудов чугуна и несколько тысяч пудов меди – на два порядка больше, чем за 20 лет до того. А на Нерчинских заводах началась выплавка свинца и серебра. 13% выплавки приходилось на казенные заводы, 87% на частные, значительная часть которых возникали как казенные. 43% основанных в конце XVII и первой четверти XVIII в. заводов были созданы на казенные средства. В итоге, Россия быстро догнала Швецию по выплавке металлов. Месторождения, что железных, что медных руд находили, как правило, рудознатцы из крестьян. Пушки лили тоже преимущественно русские мастера.[63]
Практика прикрепления работников к фабрикам и заводам была узаконена в 1721 г. Когда почти весь прирост рабочей силы поглощался сельским хозяйством, а вольнонаемный труд был дорог, это сыграло большую роль в подъеме горной и металлургической промышленности, особенно уральской. Однако посессионный работник представлял относительно дорогую рабочую силу — если сравнить с европейским пролетарием, порожденным принудительным раскрестьяниванием сельского населения.
Явное сходство с российским посессионным правом представляло использовавшееся до XIX в. в Шотландии пожизненное прикрепление шахтеров к работе в копях.[64]
Продолжительность рабочего дня у посессионного работника законодательно ограничивалась (в начале XIX в. 12 часами). Фабрикант обязан был предоставлять ему время на возделывание личного земельного надела. Посессионные работники могли подавать челобитья в Берг- и Мануфактур-коллегии.
В первую очередь для снабжения армии и флота было создано 15 суконных и шерстяных мануфактур, 11 полотняных и парусных, 14 кожевенных, 6 бумажных, много пороховых и канатных. Основано 9 шелкоделательных мануфактур – это уже в основном для экспорта.
К 1725 в России было 221 промышленное предприятие, из них 86 в области металлургии и металлообработки, производства оружия. Из них сорок крупных. Причем до начала деятельности Петра существовало только 10% всех предприятий.
Петр принимал меры, чтобы ввоз в страну был меньше вывоза и в стране накапливались золото и серебро – то, что должно было инвестироваться в промышленность. К 1725 г. в русском экспорте готовые изделия уже составляли большую долю, чем сырье – 52%.
Все большую роль и в русском производстве, и в русской торговле, в русском экономическом чуде начала XVIII в., играл растущий Петербург.
На Адмиралтейской верфи, где к 1721 г. было занято 5,3 тыс. мастеров и еще больше работных людей, строился флот «открытого моря». Крупнотоннажные суда с большим количеством артиллерии. На Галерном дворе, в районе нынешней Новой Голландии ежегодно закладывали по несколько десятков галер и скампавей – для них прорыли канал, который соединил Мойку с Невой.
Адмиралтейство располагало большим количеством вспомогательных предприятий – смоляной двор, водяная мельница на Ижоре и ветряные пильные мельницы на Васильевском острове и на Мойке, кирпичные заводы. Имело оно и предприятия не совсем по профилю – гонтовый завод на Охте, пергаментные заводы в Петербурге и Дудергофе, восковой завод, бумажные, сухарные и пивоваренные производства, водочный завод. Этакий государственный холдинг. У Литейной просеки, ставшей затем Литейным проспектом, располагался соответственно Литейный двор, второе по размерам госпредприятие Петербурга. На той же просеке – Старый и Новый пушечные дворы. Там быстро освоили передовое производство – литье медных пушек с высверливанием ствола в отливке. Там же лили ядра, изготавливали гранаты.
Из пороховых производств первым был Зелейный на Городском острове, напротив Крестовского острова располагалась Пороховая мельница, еще два были построены на Охте и приводились в действие водяными двигателями. Там работала сильная женщина того времени – «пороховая мастерица» Валентина де Вель, а механик сержант Яков Батищев разработал «грохоты» – механизмы для зернения пороха, приводимые в действие гидроэнергией.
Из мануфактур выделялись дворцовая Шпалерная по производству гобеленов – соответственно на улице Шпалерной. Полотняные же мануфактуры располагались в Екатерингофе.
Мало по малу к строительству предприятий приступали и частные лица. Как уже упоминалось, государство нередко передавало казенные предприятия частным предпринимателям. Так, например, от казны перешел кожевенный завод на Выборгской стороне купцу Илье Исаеву. Но вот купец Павел Вестов на Выборгской стороне построил на свои средства сахарный завод, работавший на привозном сахарном тростнике. Шелковую мануфактуру создала торговая компания П. Толстого, Ф. Апраксина и П. Шафирова. Появились канатные и парусные мануфактуры, бумажные мануфактуры в Дудергофе, Красном Селе и Петербурге, стекольные заводы на Выборгской стороне и Фонтанке, шлифовально-гранильная фабрика в Петергофе, четыре типографии, в том числе при Морской академии и Александро-Невской лавре.
За время правления Петра выпуск книжной продукции увеличился в 20 раз, причем преобладали книги по навигации, кораблестроению, математике, медицине. Книжное дело находилось в руках государства и цены на печатную продукцию были невысокими. Ибо, как говорил Петр, типографии заведены «не для какой прибыли, но токмо для повелительных государственных и нужнейших дел и для обучения русских людей».
