Я молчал, и он тоже.

— Какой же ты скучный, — фыркнул Август. — Разве сложно было начать психовать, перебирать имена всех своих близких, чтобы у меня потом было больше целей для похищения? Хотя ты ведёшь такую активную жизнь, что не сложно будет узнать всех, кто тебе дорог и потихоньку тебе их продавать. Не плохой бизнес, не находишь?

Я сделал глубокий вдох и положил трубку. И тут же набрал поочерёдно Катю, затем Машу. Обе оказались в безопасности, дома. Значит если не они… Молния понимания пронзила меня насквозь, и я набрал номер телефона Оксаны.

— И снова здравствуйте! — хохотнул Август. — Я специально не стал звонить с её телефона. Всё же новые технологии творят чудеса! Не находишь? Так вот…

Я снова бросил трубку и несколько мгновений просто смотрел в чистое от облаков синее полотно небес. А после набрал новый номер.

Повелитель Крови Август не стал ничего придумывать и просто снял номер в самой дорогой гостинице города. Причём, в месте, где был очень низкий уровень маны. Раз уж предстоит сразиться с Повелителем Слов, так нужно лишить его преимущества. Самому-то Августу хватит крови постояльцев и прохожих…

Вышло конечно в копейку, но его рабы постоянно добывали для него деньги, причём вполне честным трудом, сутками работая на стройке. Гнус, после обработки, перестал быть недочеловеком, превратившись в голема из плоти, с задатками самостоятельности. Здоровяк его жалел и не бросал друга, этого было достаточно Августу, но решение временное. Как только Павел принесёт деньги, от этой здоровенной размазни, на которую почти не действует магия, нужно будет избавиться, а Гнус станет живой мебелью, приносящей тапочки.

Но это всё потом, а пока Август в изумлении посмотрел на телефон, из которого раздавались короткие гудки и набрал наглого словоблуда снова.

«Абонент занят, перезвоните позже», — ответил искусственный женский голос.

Август кинул яростный взгляд на лежащую без сознания женщину и оскалился:

— Сейчас Павел попытается найти тебя магией и непременно провалится, а после перезвонит сам. Вот только за такую наглость, сумма теперь утроится! А пока, можно и немного развлечься.

Он поднялся из кресла, в котором сидел, и подошёл к лежащей на кровати женщине.

Август уже хотел коснуться спящей, как в двери постучали.

— Кто? — крикнул Повелитель Крови.

— Уборка номеров, — откликнулась прислуга.

— Сейчас занят, — он хотел выразиться покрепче, но понимал, что хамить тем, кто может отравить твою пищу — дело глупое до безобразия.

И пусть он способен переформатировать собственную кровь, но кто знает, какие яды были придуманы за эту прорву лет, пока Август был в спячке.

Повелитель Крови вновь повернулся к Оксане и на этот раз коснулся её, запуская внутрь одно неприятное кровяное заклинание, которое то повышает температуру, то понижает, вызывая несмертельную, но крайне мучительную лихорадку.

Женщину выгнуло дугой, и она застонала.

— Твой Павел до сих пор не перезванивает, — обратился он к ней, выдернув её из беспамятства.

Её глаза полные ужаса стали наградой за его старания, выступившие слёзы — бальзамом, а вырывающиеся из горла хрипы и стоны — весенней симфонией посреди зимы.

— И это будет продолжаться до тех пор, пока он не перезвонит и не выслушает мои требования. Ведь я же много не прошу, лишь денег и кое-каких артефактов. Разве они стоят твоих мучений? Но вот смотри, — и он показал ей телефон. — Он не звонит.

В дверь снова постучались.

— Я же сказал, мне не нужна уборка! — вспылил Август и чуть не метнул в дверь заклятье, не убойное конечно же, а такое, что вызывает «естественный» сердечный приступ.

— Босс, это мы, — послышался знакомый бас.

— Заходи, — поморщился Август, и посмотрел на часы.

Время было уже за полдень и его люди пришли с обязательной данью.

Август нехотя щёлкнул пальцами.

Тело женщины перестало выгибаться в судорогах, и сознание от пережитого её опять оставило.

Вошли двое, здоровенный детина с упрямым выражением на лице и второй — худой как спичка с бесстрастным выражением глаз.

Слуги зашли, неся в руках полные пакеты с едой и деньги. Здоровяк бросил испуганный взгляд на бессознательное тело Оксаны, а Повелитель крови в ответ лишь поморщился. Нужно поскорее найти новых прислужников, а с этими кончать.

Пакеты были поставлены. Гнус убежал на кухню, что тоже была в номере, мыть зелёные яблоки, к которым Август был неравнодушен.

— Откуда она тут? — с опаской спросил здоровяк.

— Не твоего ума дело.

— Но как же, — упрямо наморщил лоб здоровяк. — Она ведь без сознания.

Август закатил глаза и глубоко вздохнул. Может быть, он переоценивает нужду в этом отребье?

Жизнь здоровяку спас худой, который прибежал с глубокой чашкой мытых фруктов. Повелитель крови взял яблоко и с первым хрустом почувствовал себя лучше.

— Я не причиню ей вреда, во всяком случае пока, — хмыкнул Август и добавил: — Если этот наглец не даст мне то, что я хочу, конечно же.

— Вы её похитили, — мрачно произнёс здоровяк. — Но это ведь опасно! Вы же сами слышали наш доклад о Павле! Он уже подмял всю преступность города под себя!

— Да мне плевать, — взбеленился Август, отшвыривая огрызок в сторону. — Я этого молокососа по стенке раз…

В этот момент окно взорвалось тысячами брызг, что врезались в постоянно поддерживаемый кровником щит. Правда слуг зацепило осколками, а Гнус и вовсе упал, держась за шею, из которой уже толчками выходила алая жизнь. Август на рефлексах схватил её и в один момент вытянул всю кровь, превратив тело своей марионетки в мумифицированный труп.

Сбоку в щепки разлетелась дверь и Август на один миг скосил туда глаза, а затем резко обернулся, но было поздно.

Перед ним с телом Оксаны на руках стоял Павел. Его глаза горели золотым нестерпимым светом, а над головой пылал небольшой треугольник, и, если приглядеться, внутри треугольника можно было увидеть несколько движущихся проекций людей.

Август поморщился от этой картины, но вместо атаки по ненавистному словоблуду, потянулся к его женщине. Там осталась не только часть его силы, но и несколько закладок в системе свёртывания крови. Один импульс воли, и вся кровь в теле женщины превратится в засохшую кашу.

Вот только Повелителя Крови ждало разочарование в виде упругого щита.

Рядом с Павлом возникла другая женщина, по ощущениям где-то рядом с Повелителем, белки глаз которой были окрашены в алый.

«Ещё один Повелитель Крови?» — промелькнула мысль в голове Августа прежде, чем Павел открыл рот и произнес:

— СМЕРТЬ!

Август дёрнулся, а его тело пронзила жуткая боль, подобная той, которой он сам недавно терзал Оксану.

— Я не умру! — прорычал Повелитель Крови и, поняв, что тело ему не спасти, воспользовался собранной кровью Гнуса и выдернул свою суть из тела, обратившись кровавой дымкой.

— Не уйдёшь! — раненным зверем зарычал Павел, но было уже слишком поздно.

Мысли Августа в этой форме представляли из себя настоящий кисель из обрывков памяти и эмоций. Он летел над серыми домами, влекомый ветром, пока наконец не залетел в одну из открытых форточек. Распространившись по комнатам, суть Повелителя Крови нашла лежащего на кровати человека и осела на его лицо, мгновенно впитавшись через поры.

Лежащий резко распахнул глаза и удивленно поднял голову. Его ноги, которые уже год как не слушались, внезапно зашевелились.

Мужчина неуверенно сел на кровати, считая происходящее сном.

«Отдай мне это тело и будешь всегда здоров и богат», — раздалось у него в голове, на что тот лишь широко улыбнулся и мысленно ответил:

«Спасибо тебе, добрый человек. Но тебе пора на покой, а твоей силой я воспользуюсь, уж поверь мне».

«Что? Менталист? Да ещё и такой силы? Что ты такое?», — завопил в панике вторженец, но было уже слишком поздно.

Мужчина уничтожил сознание вторженца, вытащив из того все знания и заливисто рассмеялся: