Ярослав подошёл к зверю вплотную и прикрыв глаза произнёс:

— ИЛЛЮЗИЯ!

Внешне ничего не изменилось, а вот в энергетическом плане вокруг головы дракона возник целый разноцветный шторм.

Глаза со зрачками-веретёнами распахнулись, и дракон ими бешено завертел, а потом внезапно успокоился и задремал.

— Хорошо сработано, — похвалил я Ярослава и тут же заметил: — Но в следующий раз не жди, пока врага кто-то спеленает. И не закрывай глаза, когда произносишь Слово! В бою это непростительно!

— Простите учитель, — повинился Ярослав. — Мне трудно ещё даётся эта магия. Так сложно вместить в одно слово сразу много смысла, энергии и воли одновременно.

— Больше тренируйся и помни о ценности слов. Я верю в твой потенциал и тебе тоже не помешает верить в себя, — посоветовал я.

Я вновь обратил внимание на дракона и ощутил, как исследовательское заклинание, написанное разными энергиями, закончило свою работу, и в мою голову хлынул огромный поток информации о строении тела дракона и о состоянии его энергетики.

Дракон оказался разочаровывающе занятным. Живущий исключительно на энергии источника, монстр полностью поглощал всю ману, не позволяя той проявляться в окружающий мир. Более того, если его отключить от питания, то грозный хищник почти мгновенно умрёт. И внимание вопрос: нужен ли мне огромный ручной монстр или же новый источник маны, который в миллионы раз полезнее?

Государь всея Руси, Романов Пётр Николаевич, названный в честь своего далёкого именитого предка, основавшего Санкт-Петербург, без всякого удовольствия смотрел в тонированное окно правительственного автомобиля. А там сначала проносился неприметный город, состоящий из серого бетона и скучных одноцветных людей, а теперь вокруг раскинулась бескрайняя белая пустыня. И лишь тот факт, что маны стало слегка больше, немного поднимал настроение правителю.

Кортеж остановился. Спустя три секунды после проверки местности телохранителями, правитель Российской империи вышел из салона и глубоко втянул в лёгкие приятный зимний воздух. Он любил это время года. Может из-за детских воспоминаний, где ему не запрещали играть в снежки с другими детьми, а может дело было во врождённом даре холода.

Император никогда не задумывался над такими мелочами. Главное, что у него было что-то, что он по-настоящему любил, пусть это и банальное время года.

Кислицин и группа военных высокого ранга уже сложились в низком поклоне, ожидая отмашки государя, и тот, окинув взором окружившую его реальность, со вздохом спросил:

— Где этот ваш Павел?

Кислицин побледнел и, шумно сглотнув, ответил:

— Прошу прощения мой император. Он сейчас на вылазке в глубинной части пустоши. Вскоре должен явится.

У императора не дрогнуло ни единого мускула на лице. Он по-прежнему был спокоен, а на губах играла практически незримая усмешка, чего нельзя было сказать о вскипевшей ярости внутри глаз, а значит и души.

— И сколько мне его ждать? — нарочито спокойно и тихо спросил император.

Только вот и без того низкая температура резко упала на пяток градусов, заставив чиновников и военных поёжится и склониться ещё ниже.

— Нижайше прошу прощения. Я не смог его остановить. Он отправился туда не один, а с учениками, вот-вот должен…

Его слова потонули в яростном рёве. В ясном небе летело нечто, похожее на китайского громадного дракона. Длинный змей без крыльев, с четырьмя короткими лапами и рогами на бородатой голове.

— Ваше величество, вам лучше укрыться в машине, — прошептал стоящий рядом телохранитель.

— Думаешь, это поможет? — спросил правитель, покрываясь тонкой, но невероятно прочной коркой льда.

Одновременно с этим несколько одарённых возвели перед императором магические защиты разных аспектов, все они взаимодополняли, а значит усиливали друг друга.

Император неотрывно следил за приближающимся небесным монстром, и когда по тому уже были готовы открыть огонь из мобильных ПВО, что инспекторы по безопасности предусмотрительно установили везде, где только смогли, рядом с государем возник из тени неприметный человек и молча подал ему бинокль.

Мгновение и Романов с расширенными от удивления глазами скомандовал:

— Отставить огонь!

Несмотря на приказ, никто щитов не убрал, но и атаковать не стали.

Люди напряжённо наблюдали, как громадная бескрылая рептилия приземлилась на четыре коротких лапы, а с её головы спустилось несколько человек.

Последним величественно и мягко, с лёгкостью продавливая защиту сильнейших одарённых империи, непосредственно перед Романовым опустился на землю человек с бородой, заплетённой в косу, в круглых солнцезащитных очках и в чёрной кожаной куртке, подбитой белым мехом, в такой же шапке, штанах и сапогах.

— Ваше императорское величество, моё имя Павел, я — Повелитель Слов.

Как говорится, имидж — наше всё, а потому пришлось наложить на себя перед встречей с императором несколько Слов антимагии и одно левитации. Вокруг меня образовалось мощное поле, развеивающее любые заклинания. Защита отличная, но требует максимальной концентрации, поэтому под такой особо не побегаешь, не говоря уже об атаке. Но в данном случае, идеально.

— Я — Император Российский, Пётр Николаевич Романов, — совершенно не по протоколу представился государь, вернув брови и глаза на обычные места. — Поведайте мне историю происхождения в ваших землях этого зверя.

Я отметил про себя, что государь признал меня землевладельцем и немного расслабился. Не хотелось бы начинать знакомство с конфликтов.

— Конечно, ваше императорское величество! Пройдёмте в мой дом, перекусим. Вы, наверное, устали с дороги. И я поделюсь с вами своей историей! — это, кстати, тоже было совершенно не по плану, представляю, как давешние чиновники сейчас рвут на себе волосы. Но мне это без разницы, я им сразу говорил: моя земля, мои правила.

— Действительно, — кивнул император, и люди вокруг будто ужаленные, начали разбегаться, отдавая приказы, и что-то суетливо делать.

— И как вам нравится жить здесь? Пейзажи весьма неприметные, — сказал государь, уверенно шагая по выложенной брусчаткой дорожке.

— Я бы сказал, что всё в этой жизни приедается. И не важно, где человек живёт, будь то дворец, берег моря или же серая пустыня. Думаю, даже путешествия надоедают.

Романов с интересом покосился на меня и кивнул.

— В ваших словах есть доля истины. Но и только. Я живу во дворце, вокруг прекрасные сады, которые каждое время года меняются.

— Думаю у каждого свои вкусы, — не стал я развивать бессмысленный спор.

Не говорить же ему, что этот самый сад меняется всегда одинаково, и осенью листья на деревьях всегда желтеют, а не наливаются зеленью или, скажем, синевой.

— Согласен, — кивнул Романов. — Каждому своё.

На последнем слове он сделал еле ощутимый акцент, но я услышал и принял к сведению.

— Верно.

Слуги, что всучил мне Кислицин, быстренько организовали нам стол на двоих. Ели мы, наслаждаясь отдыхом после дороги. Блюда оказались вкусными и разными. От борща, до королевских креветок. Я с гастрономическим любопытством пробовал всё, а потому пробовал всё с удовольствием. Человечество за эти века не только в технологиях сильно продвинулось, но и в кулинарии.

— В вашем времени так не готовили? — закончив трапезу и аккуратно вытерев салфеткой рот, проницательно спросил Романов.

— Так и есть, ваше императорское величество, — улыбнулся я. — Все блюда в моём времени были простыми, но что самое главное — без специй практически, за исключением соли. Теперь-то я понимаю, что специй не хватало.

— Давайте без титулов, — деланно поморщился Романов.

Но я-то видел, что он ещё не определился со своим отношением ко мне и всё время проверяет. Видимо это тоже была очередная проверка.

— Я человек простой, — глядя ему в глаза, сказал я. — Если ваше императорское величество так желает, то мне не сложно. Как к вам можно обращаться, дабы не уронить вашу честь.